«Река моя Праматерь…» — Фрисс кое-как выпрямился и стоял теперь во весь рост, не замечая качки. Перед ним, над тающим в синем тумане Светочем, над зелёной грядой, в бирюзовых лучах разворачивал длинное чешуйчатое тело громадный змей. Сложный серебристый узор оплетал его тело, сеть тонких трескучих молний оплетала чешую и плясала на крыльях. Восемь крыльев, неловко подёргиваясь, распахнулись во всю ширь, и змей повис над морем, выгибая шею во все стороны. Он оглядывался, и Речнику мерещилось, что дракон до крайности чем-то смущён или напуган.
— Он же длинный, как весь этот остров! — выдохнул за плечом Фрисса Зулвин. На него зашипели. Алсаг приоткрыл один глаз и перестал выть. Встряхнувшись, он сел у ног Речника.
Синий дракон в замешательстве кружил над островом, и Речник удивлялся, как его длинное тонкое тело не завязывается в узел, — такие сложные петли он выписывал. Молнии над чешуе становились всё ярче, вскоре смотреть на змея стало невозможно, и Фрисс отвёл слезящиеся глаза. В небе громыхнуло, под землёй что-то отозвалось протяжным стоном. Очередная, небывало сильная волна ударила в днище уэки, завертела корабль и поволокла на восток. За ней шла другая, с высоким пенным гребнем, на котором, быстро-быстро перебирая ножками, кое-как удерживался огромный червь амау. Речник еле успел упасть на палубу. Его вынесло на путы Двухвостки, как в рыбацкую сеть, и он вцепился в тросы. Алсаг повис на нём, засадив когти в броню — и отчасти в спину Фрисса, но Речник и слова ему не сказал. Волна отхлынула, оставив на палубе уэки лохмотья водорослей, серебряную россыпь мелкой рыбёшки и содрогающегося всем телом червяка амау. Он отчаянно извивался и махал короткими ножками, но воды под ними не было, и уплыть порождение глубин никак не могло. Новая волна прокатилась под уэкой, увлекая корабль всё дальше на восток. Его плавники трепыхались, как лапки амау, но были так же бесполезны.
— Илькку, — прошептал Некромант, задумчиво оглядываясь на запад, и странная улыбка скользнула по его губам. — Настоящий древний Илькку, грозный, как шторм. Сколько же он, интересно, проспал там…
— Чего? — Фрисс плюхнулся на мокрую палубу рядом с магом, не замечая ни качки, ни водорослей, ни гигантского червяка на борту, ни сердитых воплей уэкинов. — Нецис, ты знаешь этого дракона?!
— Увы, нет, — маг с сожалением покачал головой, — но он определённо из рода Илькку. А это очень древний род, Фрисс. Вот бы взглянуть на него поближе…
— Сто цеготов вам в бухту! — Скегг, нависший над путниками, с трудом удержался, чтобы не дать никому пинка. Алсаг, почуяв его намерение, сердито зарычал и показал клыки.
— Не время болтать, колдуны. У нас на борту амау — и делать ему тут нечего! — Скегг проворно отпрыгнул в сторону, когда хвост червя дёрнулся и чуть его не зацепил. — Все на левый борт!
Уэкины уже сгрудились слева от Двухвостки, слегка ослабляя её путы. Она шарахнулась к ним, корабль затрещал, накренившись на левый борт. Червяк, свиваясь в кольца и махая ножками, покатился по скользкой палубе навстречу волне.
— Плавники! — заорал Скегг, махая руками рулевому. Тот засуетился, вдавливая в палубу рычаги. Плеск за бортом умолк, червяк прокатился по доскам, лёгким движением хвоста смахнул ограждение и беззвучно ушёл в глубину. Плавники «Фрати» вновь забили по воде. Корабль наконец развернулся носом на восток и теперь поспешно удалялся от островов.
— Течение Линг, — криво усмехнулся Некромант. — Фрисс, я уже и не мечтал о встрече с ним. Надеюсь, оно убедит Скегга Ивейду заняться поручением, а не случайными заработками.
У мачты, собравшись кружком, уэкины пересыпали жемчуг из карманов в ларцы из-под аметиста и кварца, пересчитывали и восхищённо охали. Скегг, усевшись на панцирь Двухвостки, хмурился и вздыхал.
— Жемчуг Дракона! Столько, сколько не видели во всех морях… И что мы унесли?!
— Хватит на дрова для твоей уэки, — отозвался, недовольно щурясь, Нецис. — Или на новую, не такую хрупкую. Хватит метаться по всем морям, Скегг Ивейда. Гавань Коуцаты нас заждалась.
— Чтоб тебе пусто было, колдун! — поморщился уэкин. — Если бы я мог выкинуть вас в море и погрузить вместо Двухвостки ту пару сундуков… Колдун! Ты чем занят?! Где твой огонь от червяков?!
— Где моя жемчужина? — Некромант поднялся на ноги, опираясь о плечо Речника. — Я выберу сам.
— Чтоб я ещё раз связался с друзьями Халана… — Скегг обречённо зажмурился и махнул рукой. — Всего одну, колдун. Хаэй! Поднять парус! Мы идём к Коуцате!
Глава 06. Ледна
Тхэйга зашевелилась, похрустывая костяными бортами, черепа на её обшивке перемигнулись, и глазницы их снова потухли. Развёрнутое крыло, заново смазанное жиром, медленно свернулось и прижалось к борту. Кесса потянула его за кончик, проверяя гибкость последнего сустава. Крыло послушно выгнулось в нужную сторону. Койя, устроившаяся у борта, внимательно глядела на Речницу и корабль, и её уши подрагивали от любопытства.
— Некому следить за тхэйгой, — вздохнула Кесса, намыливая перчатки. Желтовато-зелёный жир видимых пятен не оставлял, но отчаянно пах рыбой. Менее пахучий сок пузырника достать было негде.
— Если Король позовёт нас на задание, а корабль не взлетит, будет обидно, — пояснила Речница, развешивая чистые, но всё ещё пахнущие рыбой перчатки на шипах тхэйги. Койя взлетела на борт, обнюхала повешенное и шевельнула усами.
— Пока война на востоке не закончится, сок пузырника нам добыть негде, — покачала головой Кесса и погладила тхэйгу по гладким черепам. — Жди нас тут. Не шевелись и не пугай служителей.
Эта комната — длинная и узкая «пещера» в стенах Замка — предназначалась для одной из замковых хиндикс, но этот корабль сейчас где-то летал, и пещера пустовала — и служители затолкали туда тхэйгу, потому что видеть некромантский корабль на пристани Замка они уже не могли. Иногда Речница находила у порога «пещерки» склянки с жиром, мыло и мочалки, но дальше порога никто из служителей не заходил, и если бы тхэйга не переминалась с лапы на лапу, она давно бы покрылась пылью на полпальца.
Речница вышла наружу, навстречу тёплому ветру, несущему запах степных пожаров и дорожную пыль, оглянулась на дверную завесу. Повешенное на зиму полотно из коры до сих пор не убрали — видно, надеялись, что оно удержит тхэйгу надёжнее, чем летняя завеса-циновка. Речница вздохнула.
На пристани было пустынно — Речники перебрались на свои участки и забрали корабли с собой, крылатые кошки на днях улетели в степь, к сородичам из клана Оремис, остались только раненые, которым летать ещё было не под силу. Койя недовольно шевельнула хвостом и перебралась на плечо Кессы. Жёлтой кошке было скучно и одиноко.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
