сидели на горшках рядом в яслях; бегали, держась за ручки, в средней группе; дружили в старшей. В школе их пути разошлись. Диану отдали в спец. школу с английским уклоном, а Манюня пошла в обычную школу. Учреждения стояли рядом, поэтому девчонки все равно продолжали общаться. Правда, в старшем возрасте их пути на какое-то время вновь разбежались в разные стороны. Но жизнь их вновь столкнула в Университете, когда они подали документы на один факультете. Просто Манюня не прошла по конкурсу на бюджет по другой специальности и, махнув рукой, подала туда, где не набралось абитуриентов. А Диану мама затолкнула на этот факультет, так как там работали ее дальние родственницы. В результате ни Манюня, ни Диана работать по профессии не стали.
Диана Манюне верила.
Совсем иначе складывались у нее отношения с Ксюхой и Стеллой.
Ксюша прибилась к ним с Манюней на первом курсе. Так уж сложилось, что у нее не было знакомых на их потоке. Ксюхе отчаянно скучала, а девочка она была заводная, тусовщица, ей нужен был свой круг. Вот только дружить с ней с ней никто не спешил, она была обычной девчонкой, ни влиятельных родителей, да и деньги в карманах не бренчали.
Она сама выбрала их с Манюней, сама подошла, сама предложила. Ведь они с Манюней были добрые, без загонов, ни с кем не конфликтовали. Ксюха добавила красок в их мирок, показала им мир тусовок, вечеринок. Так и получился их маленький коллектив. До второго курса они дружили втроем. А на втором курсе к ним вдруг пришла Стелла.
Стелла и в Университете слыла первостатейной стервой и лядью. Поэтому их маленький коллектив был в шоке, когда Стелла изъявила желание тусоваться с ними. Может они бы и не приняли ее, но та открыла им дорогу в светские тусовки и дорогие клубы. Кто ж от такого откажется.
И не то, чтобы Диану интересовали мальчики мажоры, но отрываться от коллектива ей не хотелось. Маша и Ксюша же были в восторге.
И Диана врала маме, что остается ночевать у Маши, а мама Машу любила, сама же шла с девчонками в клуб.
Стеллу же Маша и Ксюша не интересовали, она уже тогда четко делила людей. Подруги были из семей не обеспеченных, дружба с ними Стелле бонусов не приносила. Другое дело Диана. Она частенько брала у нее брендовые шмотки поносить, иногда просила денег, иногда ювелирку. Диана не отказывала, как отказать подруге.
Удивительно, что их такой разный и дружный коллектив прошёл проверку временем. Они продолжили общаться и после Университета, и даже тогда, когда Ксюша и Диана вышли замуж. Часто собирались вместе, обсуждали какие-то свои проблемы, плакались друг другу, когда дела совсем шли из рук плохо.
И вот теперь кто-то из девушек сдал Диану.
На их столе официанты уже расставляли изысканные закуски, сомелье предлагал попробовать белое сухое вино к рыбе. Девушки улыбались и строили глазки Волкову. Даже Маша, которая никогда не флиртовала, и та смотрела на Волкова с обожанием в глазах. И только Диана внимательно рассматривала подруг. Одна из них предательница.
Волкова от светских разговоров отвлек звонок. Он извинился и удалился в фойе.
— Девочки, давайте договоримся, Волков мой, — в голосе Стеллы проскальзывают нотки стервозности.
— С чего это твой? — ехидно спрашивает Ксюша. — Я бы тоже не отказалась на нем покататься.
— Ксюша, ты замужем, тебя муж дома ждет и двое детей, — возмущается Манюня. — На муже катайся.
— Ей в командировках не мешает наличие мужа с двумя детьми на чужих мужиках кататься, — не менее ехидно ответила Стелла.
— Девочки, цыц! Хватит язвить, — обрывает их Диана. — Кто из вас на члене Волкова будет кататься, мне совсем не интересно.
— А ты узнала, зачем ты понадобилась Волкову, — Стелла с любопытством заглядывает ей в глаза.
— Как ты и сказала, меня разыскивает какой-то богатый родственник, только нет никаких доказательств, что он мой, — спокойно отвечает Диана, сканируя эмоции подруг.
Ксюха дует губки, та всегда мечтала о большом и богатом дядюшке. Но даже выйти за богатого парня не сумела. Залетела от своего однокурсника.
Стелла смотрит, как хищница, она зубами готова вцепиться в любой лакомый кусок, который плывет ей в руки.
А вот Манюня реагирует как-то странно, в ее глазах почему-то толи испуг, толи досада.
И в этот момент вернулся Волков.
— Я вас вынужден покинуть, девушки, дела фирмы, — мягко говорит Волков. — Все оплачено, поэтому наслаждайтесь вечером.
Он разворачивается, собираясь отчалить в дали, когда его останавливает голос Стеллы.
— И когда мы вас снова увидим, Владимир, — произносит она так манко, так эротично, что даже у проходящего мимо официанта слюна начинает капать.
Владимир лишь оборачивается и смотрит так, как смотрят волки, готовые напасть на овцу. Диана читает по его губам: Никогда!
Но он произносит: Хорошего вечера, дамы.
Он уходит. И ему вслед оборачиваются все женщины, даже те, которые пришли с мужьями и любовниками. Вот что значит аура денег, власти и мужественности.
Без Волкова вечер быстро утрачивает свою томность.
Девчонки перестают собачиться. Каждая смотрит в свою тарелку, только вилки побрякивают о фарфор.
— Кислый какой-то вечер, — бормочет Стелла. — Может, в клуб рванем?
— Ага, кто-нибудь из знакомых меня увидит, донесут маман, и все, приехали, — Диана отворачивается, чтобы скрыть слезы.
— Ди, никто доносить из нас не будет, и мы дружно подтвердим, что ты в это время спала и видела десятый сон, — Манюня сказала с таким энтузиазмом в голосе, что Диана ей бы поверила, если бы не все предшествующие события.
— А давай, — вдруг соглашается она.
Диана не просто так решилась. В голове у нее пронеслась и сложилась хитрая комбинация. Лучше, чем провокацией, ничего не поможет ей выявить вражеского агента. Ведь тот, кто доносил, как связывался с ее матерью или мужем. И надо всего то отследить. Доносчица будет либо звонить, либо писать в мессенджере.
Весело покинув ресторан, девчонки устремились в не менее пафосный клуб.
Клуб был через дорогу.
Обычное кирпичное здание переделали в развлекательное учреждение, обив его стены зеркальными панелями, обозвав его Кристалл. Здание действительно блистало гранями, как красивый кристалл, подсвеченный со всех сторон софитами.
Наверху уже было цветопредставление, десяток стробоскопов испускали лучи в небе, меняя цвет и перекрещивая лучи.
Возле центрального входа, отгороженного от дороги позолоченным канатом, выстроилась очередь из людей. Пускали только
