— И два часа почти мы с ним говорили! — выдохнула она с чувством, способным расплавить телефонную трубку. — Два часа, представляешь?! За это время некоторые успевают жениться, развестись и сделать ребенка!
— Успели? — Алиса закатила глаза и покачала головой, Наталью откровенно заносило в желании сделать ей больно.
— Ну… Нет, конечно же, но в перспективе… — Она совершенно глупо хихикнула, спросив: — Ревнуешь?
— А как же! — подыграть надо было непременно, нельзя было лишать Наталью удовольствия. — Он что-нибудь тебе рассказал о допросе? Почему он возмущался методами этого чудовища?
— Вот мне делать нечего, допрашивать Юрочку вторично! — заершилась мгновенно Наталья. — Я просто уговаривала его не горячиться и что все обвинения…
— Какие обвинения? — тут же перебила ее Алиса, насторожившись.
— Ну, я-то почем знаю, Лиса?! Что ты меня постоянно перебиваешь?! Я вообще на работе и долго говорить не могу!
Раздражение Натальи пошло по нарастающей. Пришлось Алисе снова делать крутой вираж, промолвив с необычайной таинственностью:
— Да… может, скоро никого там уже не останется, на работе-то…
— Что ты имеешь в виду?! — переполошилась сразу Наталья. — При чем тут это?! Что?!
— Каким обвинениям подвергался Юрик? Ну!
— Я не знаю! — заорала, не выдержав ее натиска, Наталья. — Просто он возмущался и все время приговаривал, что, мол, как он смеет обвинять меня голословно и все такое… А в чем, не знаю! Лиса, послушай… Послушай, а что, и правда Инга надумала фирму продать?!
— Чего не знаю, того не знаю. Ходят слухи?
— Ходят! Тут кто и что только не ходят. — Наталья поскучнела, поняв, что полезного больше узнать не получится, тут же начала ссылаться на занятость и через минуту простилась.
Алиса осторожно положила трубку на аппарат и задумалась.
Итак, значит, начальник их службы безопасности провел внутреннее расследование после того, как на вверенной ему территории произошло убийство.
Беседовал со всеми без исключения. Сизых после этого выглядел человеком, который чудом избежал наказания. А Юра… Юра, кажется, влип. Вот узнать бы, по какое именно место!
Тут вдруг зазвонил телефон.
— Алло! — Алиса непонятно с чего насторожилась. — Кто это?
— Да я это, Лиса, я! — Наталья устало вздохнула. — Я тут вспомнила… Это чудовище, как ты его назвала.
— Начальник СБ?
— Ага, он самый… Так вот он жаждал увидеться с тобой. Все меня уламывал позвонить тебе. Я отказалась, а сам он поостерегся. Вдруг, говорит, у нее на квартире милиция засаду устроила. Там ведь у тебя еще в подъезде кого-то, кажется, убили?
— Не убили, покалечили, — уточнила Алиса. — Зачем ему я?
— Я не знаю. Позвони и спроси сама. — Наталья быстро надиктовала ей номер его рабочего, домашнего и мобильного телефонов и тут же без лишних прощальных слов отключилась…
Он ответил ей тут же. Будто только и дел у него было на службе сидеть и ждать ее звонка.
— Вы хотели со мной о чем-то поговорить, — произнесла Алиса с холодком, опустив приветствие. Он был ей очень неприятен, этот скользкий тип с холодными и прозрачными, будто мартовский лед, глазами. — Слушаю вас…
— Не по телефону, — предостерег ее тот, сразу поняв, кто звонит, будто и в самом деле ждал. Может, Наталья успела его предупредить, кто знает.
— Где тогда?
— Давайте на Ленинской под часами. Сейчас…
Алиса тут же взглянула на циферблат настенных часов. Было четыре часа пополудни. Самый разгар рабочего времени.
Ленинскую площадь тот выбрал не случайно. Она располагалась через квартал от ее дома. И там было легко затеряться, учитывая многолюдность в любое время дня.
— Через полчаса, — выдвинула Алиса свои условия, вспомнив, что, приведя квартиру в порядок, совершенно забыла про себя.
— Хорошо. — Тот быстро согласился, но тут же предупредил: — Вы должны быть одна!
Ей, собственно, некого было брать с собой, но условие удивило.
Собралась она даже раньше. Нырнула под душ, еле успев натянуть шапочку для душа на голову. Мыть волосы было некогда. Кое-как вытерлась и начала натягивать на влажное тело то, в чем была поутру в больнице. Причесалась, сделав конский хвост на затылке, надела бейсболку, темные очки и вышла из дома.
Ленинская площадь потому Ленинской и называлась до сих пор, что никто не осмелился посягнуть на святыню прошлого столетия и снести памятник вождю, установленный в самом центре. Прежде вокруг этого памятника сновал транспорт, потом кто-то распорядился сделать площадь пешеходной, и работа закипела.
Асфальт подняли, бордюры убрали, старые деревья по обочинам выкорчевали, клумбы сровняли. Тут же на смену завезли дорогую тротуарную плитку, огромное количество шикарных резных скамеечек, большущих, уже заранее выращенных кем-то далеко деревьев, и уже через пару месяцев площадь было не узнать. Только на вождя мирового пролетариата рука ни у кого так и не поднялась, а все остальное поменялось.
Круговые дорожки и дорожки лабиринтом в зарослях плакучих ив, цветники, детские площадки, павильоны и даже небольшой фонтан, в котором летом в жару плескался всяк кому не лень.
Народ, который был вынужден теперь кружить на автомобилях по окружным дорогам, поначалу воспринял новшество в штыки. Потом присмотрелся, пару раз посетил на досуге Ленинскую площадь, посидел в тени деревьев, покушал мороженого, отведал шашлыка в местной закусочной. И ведь понравилось! И пошли! И не просто так пошли, а толпами. И независимо от того, выходной ли, будний ли день, на площади было не протолкнуться.
Алиса завернула за угол дома, прошла метров десять и ступила на тротуарную плитку, с которой и начиналась территория Ленинской площади.
Она шла медленно, то и дело оглядывалась и крутила головой по сторонам в надежде обнаружить начальника службы безопасности.
Того нигде не было. И под часами, кстати, тоже. А ведь должен был быть! Сам выбрал место, и…
Вот с чего у нее тут же заболело сердце, а?! Почему заныло внутри так, что белый свет сузился до размеров узкой тротуарной дорожки, по которой почему-то все разом побежали люди. Бежали, размахивали руками и переговаривались между собой громко и тревожно. И Алиса тоже побежала. Поддавшись общему порыву, собственной тревоге, что толкала ее вперед, она устремилась в направлении самого дальнего угла. Туда, где пересекались сразу три дорожки.
Пока она, задыхаясь от бега и предчувствия, добежала, там уже собралась довольно приличная толпа.
— Что происходит, а?
Она попыталась заглянуть поверх плеч собравшихся, но бесполезно. Народ, когда требовалось, мог сплачиваться до монолитности бетона. Не по земле же в самом деле ползти, пробираясь между ногами.
— Эй, да что там впереди?! — Алиса настырно подергала за рукав вельветового пиджака усатого мужчину с мальчиком на руках. — Вам не видно?!
— Мне нет, — спокойно ответил мужчина, тут же поднял голову вверх и спросил у мальчишки: — Ванечка, сынок, тебе что-нибудь видно?
— Ага!
Мальчику было лет шесть, не больше. Оседлав отца, он с упоением уплетал мороженое, время от времени роняя крупные молочные капли папаше на макушку и пиджак. Попутно Ванечка внимательно следил за тем, что происходит в самом центре толпы. Чему-то улыбался с паскудным удовлетворением и поглядывал на тех, кто снизу, с удовлетворением избалованного родичами нахаленка.
— Что там, Ванечка, что там впереди?! — взмолилась Алиса, поняв, что за просто так этот стервец и рта не раскроет. — Я тебе еще мороженого куплю, только расскажи, что там?!
— Точно мороженое купишь? — посерьезнел вмиг Ванечка, глянув на Алису с недетской подозрительностью.
— Точно, точно! — Куда больше ей хотелось бы его отшлепать, но… — Что там видно?
— Дядька на земле лежит, вот так…
Ваня попытался широко развести ноги, но отцовские объятия не позволили этого сделать, тогда он, согнув руки в локтях, раскинул их, одну кулаком вниз, вторую кверху. При этом та кисть, которая была направлена вниз, сжимала мороженое, и оно тут же поспешило улепить отцовский пиджак щедрой капелью.
Отец разозлился, стряхнул с себя пацана и даже шлепнул для порядка. Но тот не очень-то и расстроился, тут же поспешив отработать обещанное мороженое.
— Вот так он лежит, — снова произнес Ванечка и тут же упал спиной на пыльный асфальт едва не под ноги вновь прибывающим любопытным. — А голова вот так… И вся в крови…
— Кто вся в крови? — едва слышно пролепетала Алиса.
— Не кто, а что, а еще большая! — попенял ей Ванечка, поднимаясь и подставляя отцу спину, для того чтобы тот ее отряхнул. — Голова вся в крови, даже лица не видно. А вон и врачиха приехала, сейчас его лечить будут. Пап, ну возьми меня на ручки!!! Тетя, а деньги?!
Машинально сунув мальчику десятку, Алиса отошла метров на пять. Обессиленно привалилась к стволу дерева и на мгновение зажмурила глаза.
