и по всей округе. Мэри постаралась убедить себя, что именно в этом причина задержки. Натянув на голову капюшон плаща, она вернулась домой, ждать дальше.
По дороге ее разочарование превратилось в гнев. Как посмел этот Патрик Холландер дать ей надежду, а затем просто исчезнуть? Он будто стал привидением, зыбким, как утренний туман, плодом ее воображения. Пока она шла по улице, изо всех чердачных окон практически каждого дома в Спиталфилдс доносился рокот станков, и ни один из них не использовал ее эскизы и цвета.
На следующий день пришел долгожданный ответ.
Мэри только успела закончить завтрак, как раздался громкий стук в дверь. Увидев гостя, она не могла скрыть изумления: перед ней стоял Патрик Холландер, в точности такой же, как она его запомнила, с улыбкой человека, уверенного в теплом приеме, куда бы он ни пошел.
– Я было решила, что вы – фантом, ведь с нашей встречи в прошлом году вестей от вас не было, – холодно приветствовала его Мэри. – Надеюсь, обычно вы не так ведете дела? – пронзив его суровым взглядом, она уже приготовилась пуститься в описание своих горестей, успев отрепетировать речь за долгие длинные ночи, коих прошло немало.
Он поднял руку, останавливая ее.
– Мадам, – перебил он. – Мне в самом деле искренне жаль. Я был занят другими неотложными делами, которые не позволили мне связаться с вами прежде. Из-за серьезной болезни моей бедной матушки я никак не мог отлучиться из опасений, что она скончается в мое отсутствие, – с грустью объяснил Патрик Холландер. – Боюсь, я вопиющим образом пренебрег своими обязанностями по отношению к вам, но искренне надеюсь, что вы поймете мое безвыходное положение.
Прежнего негодования Мэри уже не испытывала; едва ли она могла критиковать человека, заботящегося о своей матери.
– Полагаю, ей уже лучше? – вежливо осведомилась она, подавив раздражение.
– К сожалению, мы похоронили ее две недели назад. – Мэри заметила, как он сжал зубы, и сердце ее смягчилось.
– Мои искренние соболезнования, мистер Холландер.
– Она отошла в мир иной без мучений. – Ее гость посмотрел по сторонам, будто боясь ненужных ушей. – Возможно, мы могли бы продолжить беседу в доме? Как я уже упоминал, мисс Стивенсон, я очарован вашей работой и очень надеюсь, что вы согласитесь работать на меня, несмотря на эту непредвиденную задержку.
Мэри окинула его испытующим взглядом. Не ошиблась ли она, решив ему довериться?
Когда вернулась Фрэнсис, Мэри протянула ей записку.
– Ну же, прочти, – попросила она.
– «Два рисунка с узором из полевых цветов получены и одобрены. Данным документом я уполномочиваю Мэри-Луизу Стивенсон передать шаблоны мистеру Гаю Ле Мэтру для изготовления пятидесяти элей[9] каждого узора. Искренне ваш, Патрик Холландер».
– Я зря сомневалась в нем, – с облегчением воскликнула Мэри. – Не далее как сегодня утром он приходил сам.
Фрэнсис подняла брови, но промолчала, выслушав рассказ Мэри о причинах его молчания. Прочитав записку, она нахмурилась:
– Почему же он сам не передал это поручение мистеру Ле Мэтру?
– Торопился на почтовую карету до Оксли, у него и минуты после нашей встречи не было. Ему нужно как можно скорее восстановить торговлю, и нанести личный визит он не успевал.
– Тут всего минут десять ходьбы.
Мэри вздохнула:
– Пойду к нему, отнесу схемы. – Взяв те первые рисунки с описанием для станка, которые она оставила себе, Мэри, полная радостных надежд, дошла до мастерской ткача. Но не успела она показать письмо, как Гай нахмурился.
– Я должен кормить семью и платить подмастерьям. И как же вы думаете я смогу это сделать, если сам буду работать без денег?
– Но мистер Холландер же об этом позаботится?
Гай только вздохнул:
– Прошлый счет он не оплатил. И тот, что был до этого – тоже. Я не могу и дальше работать на него, пока он не заплатит по счетам. Деньги вперед и долг тоже. – Гай решительно стоял на своем.
– Сколько?
Он назвал сумму, и все надежды Мэри растворились как дым.
С большим трудом она смогла рассказать сестре о новой проблеме.
– Не могу описать, как я разочарована! – Мэри была в ярости. – Ведь только прошлой весной ткань с узором из подснежников и плюща выбрала сама герцогиня Портлендская, – возмущалась она. – Уверена, что и мои цветы захотят приобрести многие знатные дамы и господа.
Сестра с грустью наблюдала за ней, а затем призадумалась.
– Возможно, есть иной способ.
– Какой же?
– Коннор О’Нил.
Мэри никогда не слышала этого имени.
– Он когда-то служил подмастерьем, из тех, кого нанимали на конкретные заказы, Сэмюель был с ним знаком. Его считали резчиком.
– Резчиком?
– Пару лет назад, ты еще тогда не приехала, несколько подмастерьев срезали шелк со станков ткачей, уничтожая недели работы. Так они протестовали против несправедливой оплаты их труда. Как-то ночью они срезали шелк с пятидесяти станков. Воздух содрогался от выстрелов, нам пришлось забаррикадироваться в доме. Я всерьез опасалась за наши жизни. Если нынешние слухи правдивы, подобное может повториться.
Мэри в недоумении смотрела на нее.
– И что же случилось с Коннором О’Нилом?
– Он пропал.
– В таком случае не понимаю, как это может нам помочь, – вздохнула Мэри. Ее сестра говорила загадками. – В любом случае, как можно ожидать, что ткач будет работать просто так? – спросила она. В этом была главная беда: у них не было лишних денег, чтобы оплатить все самим.
– Если мы сможем найти его, возможно, он согласится взяться за работу за весьма приемлемую плату.
– Как так?
– Когда против него выдвинули обвинения, все отказались с ним работать, но Сэмюель в это не верил и время от времени передавал ему заказы – их хватало, чтобы спасти его с женой от работного дома, а их детей от приюта.
– Однако это не меняет того, что нам самим почти не на что жить, не говоря уже о покупке шелка, – заметила Мэри.
– Здесь ты ошибаешься, сестра, – загадочно улыбнулась Фрэнсис. – У меня есть деньги, чтобы соткать двадцать ярдов шелка по той цене, с которой, как я считаю, мистер О’Нил согласится.
– Что? Как?
Фрэнсис замешкалась.
– Ожерелье матушки, – призналась она.
– Нет! – воскликнула Мэри, потрясенная подобным предложением. – Ты не можешь его продать!
– Слишком поздно. Я уже отнесла его в заклад. – Фрэнсис показала сестре банкноты. – Ростовщик был очень доволен.
Мэри ахнула.
– Но как ты узнала, что мистеру Ле Мэтру не заплатили?
– Признаюсь, об этом я не догадывалась. К тому времени я уже договорилась о сделке. А как, по твоему мнению, мы выживали последние месяцы? У него уже лежат мои часы и обручальное кольцо.
– О нет, – выдохнула Мэри, посмотрев на руки сестры. –
