Едва Зандер вышел из клуба, как почувствовал направленный на него взгляд. Нехороший такой взгляд, недобрый и не предвещающий ему ничего хорошего. На этот раз, правда, Зандер почуял опасность раньше, чем неизвестный противник начал действовать. Но, и то сказать, после покушения он предпринял все возможные меры предосторожности. Освоил несколько подходящих случаю техник ножевого и рукопашного боя, подтянул до требуемого уровня постановку стандартных щитов, в том числе и воздушную павезу[8] довольно большой площади, но главное способную удержать винтовочную пулю. А для ножей и револьверных пуль у него была припасена франкская тарга[9]. Ну, и несколько атакующих заклятий разучил, для душевного спокойствия. Не Габриэлла Мишильер, конечно, но для простых смертных, необремененных магическим Даром, вполне достаточно.
Итак, он почувствовал взгляд, оценил опасность, но в клуб возвращаться не стал, пошел по переулку, успев между делом принять «пару капель» «исступления берсеркера», которую носил в перстне на левой руке. Эликсир этот — на вкус страшная гадость, и притом гадость вредная для здоровья, но он способен практически мгновенно ввести мага в состояние боевого транса. А это в той ситуации, в которой оказался сейчас Зандер, дорогого стоило.
«Вот же неугомонная сволочь! — подумал он, делая очередной шаг. — Никак не успокоится!»
И в этот момент его атаковали. Противники прятались в глухой тени в проходах между домами и, вероятно, полагали, что Зандер про них ничего не знает. Но он знал, почувствовав всех троих еще мгновение назад. И их атаку предвосхитил, сходу выставив «таргу» и ударив воздушным копьем. Принял на щит выпад одного наемника, — подлец бил длинным кинжалом, — и пробил грудь второму, только начавшему поднимать руку с зажатым в ней револьвером. А третий, прятавшийся на крыше дома, оставленного Зандером за спиной, выстрелил ему в спину из арбалета «заговоренной» стрелой. О том, что болт усилен магией, Зандер понял в тот момент, когда стрела, как горячий нож сквозь масло, прошла его «повезу» насквозь. И даже ударила на излете в ребра. Не пробила, даже не сломала, но кровь все-таки пустила.
«Ох, ты ж!» — он крутанулся, уходя с линии огня, точно, как научил его отставной сержант егерского полка, и ударил по стрелку «Кулаком Борея»[10]. Снесло разом и наемника с арбалетом и скат крыши.
«А неплохо так… Для дилетанта».
Третьего, того, кто попытался ударить его кинжалом, Зандер взял живым, но ничего путного от него не узнал. Наемник утверждал, что ничего не знает, и, возможно, так дела и обстояли. Ведь не факт, что именно он был главарем и брал заказ. Но времени продолжать расследование уже не было, и, свернув убийце шею, Зандер поспешил оставить место происшествия. Ему не хотелось объяснятся с полицией. И не из страха быть обвиненным в убийстве, а потому что не хотел огласки. Да и времени на всю эту бюрократическую возню было жалко.
[1] Дий — имя Зевса.
[2] В нашей реальности винтовка принята на вооружение в 1935 году как Karabiner 98k (также Kar98k или K98k, то есть официально называлась «карабинер (способ крепления ремня) 98k»). В большинстве современных источников именуется Mauser 98k. Является модификацией винтовки Mauser 98.
[3] Гельвеция — персонифицированный символ Швейцарии. Во времена Римской империи, в период с V века до н. э. по IV век н. э., территорию Швейцарии населяли преимущественно кельтские племена, в первую очередь гельветы, отсюда другое название Швейцарии — Гельвеция.
[4] В нашей реальности такая винтовка была выпущена только в 1956 году. Savage 10 FP — американская снайперская винтовка, разработанная (1956) фирмой Savage Arms.
[5] Multiplicans scriptum — дословно «Умножающий написанное» (лат.).
[6] Экстраваганца — в обычном смысле литературное или музыкальное произведение (бурлеск, театральная постановка), отмеченное экстремальной свободой стиля и содержания.
[7] Капитолийская Триада — три важнейших бога в Древнем Риме: Юпитер, Юнона и Минерва, почитавшиеся в Капитолийском храме.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
[8] Павеза — тип щита, широко применявшийся пехотой в XIV–XVI веках. Щит был прямоугольной формы, верхняя часть могла иметь овальную форму. Павеза часто снабжалась упором, иногда на нижнем крае делались шипы, которые втыкались в землю.
[9] Тарч (от старофр. targa — щит) — щит XVI–XVII веков, снабжённый наручем и клинком.
[10] «Кулак Борея» — мощный удар воздушного молота.
Глава 5(2)
3. Габи
— В девять утра ко мне придет князь Трентский, — Трис перехватил ее в пять утра, когда Габи шла к воротам, чтобы выйти на пробежку. — Позвонил вчера после десяти и попросил о срочной встрече.
— Вы же вчера уже встречались, разве нет? — Удивилась она. — Наверное, что-то случилось, иначе он не стал бы беспокоить тебя в столь поздний час.
— Уверен, что так и есть, — кивнул брат. — Хочу попросить тебя присутствовать на встрече.
— Как большую? — усмехнулась Габи.
— Нет, как маленькую, — ответно улыбнулся Трис.
— Приду! Куда?
— В мой кабинет, я думаю.
— Буду! — подтвердила свое обещание Габи и, кивнув брату на прощание, выбежала за ворота замка.
Итак, это был ее обычный утренний моцион: пять километров триста метров по замкнутому кругу. Не марафон, разумеется, но и не бег на время. Сорок минут неторопливой трусцой от южных до северных ворот родового замка: по улице Карла Мартелла до площади Августа, затем через Елисейский мост на набережную Робертинов и уже по ней до моста королевы Фредеруны, чтобы вернуться на правый берег реки и уже по набережной Лотаря добежать до улицы Аврелиана, выводившей благодаря «кривой» топографии города прямо к северным воротам палаццо Коро. Возможность раздышаться, разогреть мышцы и подумать на досуге о том о сем, благо физические нагрузки не мешали Габи думать буквально, о чем угодно, и даже о двух или трех вещах разом. Трис говорил, что это называется многозадачность[1] и требует эффективного распределения внимания. Еще он говорил, что это крайне редкая способность и встречается она только у по-настоящему талантливых людей. Габи это нравилось. Быть умной было хорошо и приятно, в особенности, если это признает не только она, но и другие. Трис ее ценил, он видел, какая она на самом деле, и ей это было, жуть как приятно.
В общем, с пяти и до семи тридцати утра она занималась своим телом и своей магией. Затем душ, легкий макияж и полноценный плотный завтрак с животными белками, жирами и углеводами, то есть, с мясом, сыром, булками и пирогами с редкими вкраплениями овощей. Практически обед, но в ее случае все-таким, скорее, завтрак. А еще утренние газеты, — до, во время и после завтрака, — и наконец в девять ровно, одетая в деловой темно-серый костюм с узкой юбкой-карандашом и длиннополым пиджаком, напоминающем мужской камзол XVIII века, она вошла в кабинет брата. Напольные часы фирмы Мозер как раз отбили двенадцатый удар, в котором, на самом деле, не нуждались ни она, ни Трис с Зандером. У всех троих внутренние хронометры был куда точнее любой швейцарской механики.
— Доброе утро, Габриэлла! — поздоровался Зандер, окинув ее задумчивым взглядом. Такой Габи он еще не видел и об этой стороне ее жизни не знал и, по-видимому, даже не догадывался. — Душевно рад вас видеть!
— Взаимно, Зандер! — Кивнула Габи, прошла к своему креслу и выжидательно посмотрела на мужчин. — Я вся внимание.
— Сестра не только меч клана и его украшение, — улыбнулся Трис, моментально уловивший недоумение их раннего гостя. — Габриэлла мой первый помощник во всех делах, моя правая рука.
— Вот как, — кивнул Зандер, принимая объяснение. — Тогда приступим. У меня есть для вас крайне важная информация.
Сказать по правде, рассказ Зандера ее впечатлил. Но одновременно озадачил, поскольку по ходу дело не раз и не два возникал вопрос, откуда у князя Трентского взялись такие сведения? Как вообще человек их круга, не имеющий собственной службы безопасности, мог до всего этого докопаться? Ну, да боги с ним! В любом случае, это был весьма любопытный поворот сюжета, но главное, что-то в этой истории неожиданно сработало для Габи, как триггер, запустив сложный механизм ее быстро развивавшейся интуиции. И она вдруг поняла, кто стоит за всеми этими покушениями. Она не знала пока истинных мотивов этого человека, не понимала, почему он обнаружил себя именно сейчас, и как, вообще, это возможно, — вернее, догадывалась, но не знала наверняка, — однако была уверена, что это именно он.
