понимаю, ведь я тоже обманулась, веря в крепкую, бескорыстную, двустороннюю дружбу. Так что мне не за что вас прощать. — Я развела руки в стороны, продолжая улыбаться, отмечая его удивление. — Я виновата сама.
— Вы очень рассудительны. — Заключил он, разглядывая мое лицо. — Алена говорила, что вы та еще прожигательница жизни и чужих денег. — Я подавилась чаем и закашлялась, не веря своим ушам. — Именно поэтому я допытывался у вас, для чего вам нужны были деньги. Я не знал, что ваша тетя нуждается в них, иначе помог бы всем, чем только мог. Простите и за это тоже.
— Не переживайте. — Я грустно улыбнулась, переваривая услышанное. — Вы даже не представляете, какую помощь оказали мне, но сейчас…гораздо важнее вернуться к работе, ведь Гордеев уехал…
— Уехал… — едва слышно фыркнул он.
— А разве нет? — Он вмиг сделался серьезным и сдержанным.
— Да, вы правы. Нам нужно проделать серьезную работу. Алена ушла и теперь вы — наш основной арт-директор.
— Как ушла? То есть…она уволилась или…?
— Я уволил ее. Точнее сказал, что ей будет лучше уйти самой, пока ее не вышвырнул Гордеев.
— Вы любите ее. — Я неуверенно взглянула на него исподлобья, теребя кружку с чаем в своих руках.
— Люблю… — в задумчивости произнес он. — Люблю так, что ненавижу. Разве может быть такое? — Теперь была его очередь грустно улыбаться. — И как избавиться от этого ощущения выжженности моей души? — В его взгляде читалась невыносимая боль человека, переживающего настоящую потерю. — Простите мне мою сентиментальность.
Я потянулась через стол и неуверенно положила ладонь на его руку.
— Будет легче. Нужно, чтобы прошло время. Просто…попытайтесь меньше проживать заново эту ситуацию. Пусть все идет своим чередом. Жизнь все сама распутает. Главное… — я нервно сглотнула — не препятствуйте ей.
Он на мгновение задумался, а затем накрыл мою руку своей ладонью и слегка пожал ее.
— Спасибо, Василиса. Спасибо за все! — Я искренне улыбнулась ему и решила, что здесь моя миссия выполнена.
Думаю, сегодняшний день можно посвятить визитам и навестить Матвея, от которого третий день нет никаких вестей. Не то чтобы я переживала, но это как минимум странно. Мы провели с ним всю прошлую неделю, а теперь он исчез. Решив, что больше не буду мучить свои ноги, я поднялась на лифте, вспоминая страшную историю Матвея о его детской травме. Страшно подумать, что могло с ним случиться, если бы его дядя вовремя не спас его. Вообще, Богдан Егорович необыкновенный человек. Теперь я понимаю, что он прячется не ради пиара, а ради того, чтобы сохранить гармонию в своей жизни.
Оказавшись возле входной двери в квартиру Гордеева, меня охватило легкое волнение. А вдруг Матвея нет дома? Или он поехал ко мне, а я здесь? Нужно срочно обменяться номерами телефонов. Глупая ситуация для современных отношений. Три уверенных стука в дверь, минута ожидания и передо мной стоит крайне удивленный Матвей. С растрепанными волосами, красными глазами, босиком, в помятой футболке и спортивных брюках.
— Василек? — Я кивнула, всем своими видом показывая, чтобы он впустил меня в квартиру.
— Кажется, я не вовремя? — Поинтересовалась я, теряя и без того хрупкую уверенность в своих силах.
— Нет-нет, то есть…я сейчас занят, но… — и тут я поняла по его взгляду, что впускать меня он не намерен, и более того, хочет поскорее от меня отделаться. Что ж, облегчу и его и свои страдания.
— Я зашла убедиться, что ты в порядке. Ты в порядке. Я тоже. Так что не буду тебя отвлекать.
Я резко развернулась, и. глотая непрошеные слезы, побежала по лестнице вниз, понимая, что в таком состоянии не дождусь лифта.
— Вася! — Услышала я вслед свое имя, но даже не обернулась.
Глава 15
На следующее утро нас всех в срочном порядке собрали в выставочном зале галереи. Едва слышный ропот стих, когда перед нами появился Олег Викторович.
— Все в сборе? Отлично! Итак, друзья! — Он хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание всех присутствующих. — Всем доброе утро! Знаю, у нас с вами есть некоторые проблемы и сейчас самое время их решить. Тринадцать дней до выставки и для ее масштабов это очень короткий срок, но я верю, что мы справимся. Во избежание сплетен и пересудов внесу ясность. — Он прочистил горло и посмотрел куда-то вдаль. — Алена Игоревна больше не в нашей команде. Это ее собственное решение. — Затем нашел меня взглядом и ободряюще улыбнулся. — Мы должны его уважать, а пока…позвольте представить вам нашего нового арт-директора. — В дверях с восхитительно доброй улыбкой на лице появился Матвей. Сегодня у него не было ничего общего с холодным, нервным и слегка испуганным Матвеем, с которым я виделась вчера вечером. Он буквально светился изнутри. Рядом стоящие со мной девушки тут же начали перешептываться.
— Всем доброе утро! — Взглядом он нашел меня, но я тут же отвернулась, вспоминая вчерашние непрошеные слезы и испорченное настроение. Моя женская гордость впервые была задета, и я никому не собиралась навязываться. — Меня зовут Матвей. Надеюсь, мы сработаемся, а пока пора приступать к работе. Всем хорошего дня!
Все начали расходиться, а я тем временем поспешила в свой кабинет за схемами расположения картин в залах галереи.
— Вот ты где! — Я обернулась и тут же вернулась к папкам, быстро запихивая в них бумаги.
— Мне нужно идти. — Схватив в охапку все, что первым попалось под руку, я двинулась к двери, но Матвей перегородил мне дорогу.
— Нам нужно поговорить. — Решительно заявил он.
— Не сейчас. Я должна идти на совещание. — Я упрямо посмотрела на него снизу-вверх, пытаясь держать себя в руках. Он выдержал паузу, а затем медленно отступил в сторону.
Зло сверкнув в его сторону глазами, я прошла мимо него, ощущая, как дрожат мои колени. Игнорируя Кристину, я прошла к кабинету Олега Викторовича, постучала, после чего вошла.
— Проходи, Василиса. — Он приветливо мне улыбнулся, поднимаясь со своего места.
— Я принесла схемы. И хотела поговорить. — Я села на предложенное мне место и начала поочередно подавать ему начерченные схемы. — Вот это расположение картин по первоначальному плану, который вы утвердили с Аленой, но…я все посмотрела и вот… — я передала ему свою папку. — У Гордеева очень много тематических картин. — В этот момент дверь открылась и вальяжно, словно к себе домой, вошел Матвей. Я проводила его взглядом до места, расположенного напротив меня и продолжила. — Так вот… — я перевела взгляд на Олега Викторовича. — Поскольку, картин достаточно много я предлагаю разделить их тематически, конечно, с позволения Богдана Егоровича. — Я выразительно посмотрела на Матвея. — Вот в этой папке все, что можно отнести к пейзажам, здесь — к внутренним переживаниям, так…здесь у нас? Ага, отношения, ну
