Немного поколебавшись, больше для того, чтобы дать время оценить ситуацию Ермолову, я медленно развел руки в стороны, но «Тайгу» все же кидать в снег не стал.
— Не дури, Слава, убери волыну, — не менее спокойно заявил Ермолов. — Или не признал?
Я медленно обернулся и посмотрел на уже перекинувшего через плечо ремень ППШ Славу Зверева — скупщика из Лудина, через которого в свое время мы сбывали большую часть найденных на Севере вещиц. Да уж, хорошее было времечко…
— Теперь признал, — буркнул Слава и кивнул на дверь избы. — Пошли, что ли?
— Один? — поинтересовался, прежде чем переступить порог, Ермолов.
— Один. — Пропустив нас вперед, Слава плотно притворил дверь. — Располагайтесь.
— Ого! Да тут и ужин готов! Это мы удачно зашли, — обрадовался Шурик, в неровном свете свечи углядевший замоченную в котелке картошку.
— Тебе лишь бы пожрать, — хмыкнул явно не шибко обрадованный нашим появлением Слава.
— Можно подумать, ты у нас святым духом питаешься, — фыркнул в ответ Шурик и, встретившись со мной взглядом, глазами указал на потолок.
Я на мгновение сосредоточился и отрицательно покачал головой. Нет на чердаке никого. И под полом только мыши притаились. У меня сейчас способности на подъеме, схоронившихся людей сразу бы учуял.
— Шур, ты… — сняв шапку-ушанку, собрался было напомнить я про оставшиеся в лесу рюкзаки, но понявший меня с полуслова Ермолов лишь отрицательно помотал головой. Подхватив котелок с картошкой, он вышел на крыльцо и выплеснул зеленоватую воду в снег.
— Самосад? — вернувшись в избу, зачем-то решил уточнить очевидную вещь Шурик.
— Не видишь, что ли? — Слава уселся рядом с открытой печкой и подбросил в огонь полено. — А вы так налегке и пришли?
— А чего еще надо? Мы ребята на подъем вообще легкие, — расстегнув фуфайку, опустился на пол я. В голове сразу же зашумела кровь, стены и потолок заходили ходуном, но все это было ерундой по сравнению с дергавшей правую руку болью.
— Если ты о нашем посильном вкладе в ужин, то не беспокойся, — вновь заскочил в избу успевший сбегать за моим рюкзаком Ермолов. — У нас тоже кое-что из съестного имеется.
— Да не, я так — удивляюсь, — даже не улыбнулся Зверев, набиравший в котелок подтаявшего снега из стоявшего у печи ведра. — Картошки на всех хватит.
— Ладно ты, брось. — Ермолов бесцеремонно расстегнул мой рюкзак и вытащил плитку шоколада. — Будешь?
— Только зубы портить, — скривился Слава, который сладкого на дух не переносил.
— А у нас еще спирт есть! — прочитав наклейку на литровой бутыли, обрадовался Ермолов. — Медицинский!
— Рад за вас. А мне выходить скоро, — вновь отказался Зверев, поставив котелок с картошкой на печь. — И вообще — это не ужин, а завтрак. Светает уже.
— Чего ты такой ватный? — прицепился к нему Шурик. — Выпили бы, выйдешь на пару часов позже.
— Не, у меня дела.
— Деловой. — Ермолов с недовольной гримасой убрал бутыль со спиртом обратно в рюкзак. — Какие в это время дела могут быть?
— Нормальные дела, других не ведем, — пожал плечами Слава и почесал кончик длинного носа.
— Как с горожанами живется? — прищурившись, посмотрел я на нашего бывшего партнера. Тот лишь скривился, достал платок и вытер вспотевшее лицо. Постарел он чего-то, да и похудел сильно. И лысина почти на всю макушку. А ведь если и постарше нас с Шуриком будет, то на пару годков, не больше.
— Да нормально живется, не жалуюсь, — соизволил наконец ответить Слава, помешивая деревянной ложкой начавшую закипать воду. — У кого руки не под поц заточены, тот при любой власти не пропадет.
— Золотые слова! — поддакнул без спроса распаковавший шоколадку Шурик. — А чего дома не сидится?
Устроившись поудобней, я зажмурился, но перед глазами тут же поплыли разноцветные круги. Обреченно вздохнув, сгреб в пригоршню оттягивавшие карман фуфайки монеты и начал одну за другой пропускать их меж пальцев. Как ни странно, в очередной раз полегчало.
— Говорю: дела, — не пожелал откровенничать Зверев. — Сами-то какими судьбами? Давно же на Север не мотались?
— Нас со Скользким на кордон к вам перевели, — не моргнув глазом соврал Шурик, — вот и решили, пользуясь случаем, одну захоронку проверить, до которой все руки не доходили.
— Ясно, — сделал вид, что поверил, а может, и в самом деле поверил Слава. — Все, готово вроде.
Наскоро перекусив разварившейся картошкой, после которой во рту остался какой-то неприятный привкус, мы еще немного поболтали ни о чем, но Слава почти сразу же отправился по своим пресловутым «делам».
— Мутный он какой-то стал, — широко зевнул Ермолов.
— Есть такое, — согласился я. — Ты давай спи, я покараулю, да через пару часов уже и выходить можно будет.
— А ты как?
— Пока не хочу. — Усевшись на пол, я оперся спиной о стену.
— Везет, — еще раз зевнул Шурик. — Ты хоть в машине подремал, а я с парнями языками зацепился, так и не поспал.
— Шел бы ты, бедолага, рюкзак забрал.
— Да ну, ничего с ним не случится, — не воодушевился моим предложением Ермолов.
— Спи тогда, пока возможность есть, — разрешил я и, задув стоящую на рассохшемся буфете свечу, потер подушечкой большого пальца первую попавшуюся монету.
Десятирублевка с Гагариным. Рубль с вмятиной по центру. Погнутые десять копеек. Пять рублей с посеченным гуртом. Старая двухрублевая монета. Еще одна двухрублевка на сей раз со стершимся рифлением гурта. Сильно поцарапанный рубль…
— Лед, — некстати отвлек меня Шурик.
— Чего?
— Пока по лесу шли, не показалось, что кто-то следил за нами?
— Нет.
— Точно? Я, когда на крыльцо выходил, мне снова чужой взгляд почудился.
— Гонишь.
— Иди ты знаешь куда? — обиделся Шурик и отвернулся к стене.
Я вновь занялся монетами, но слова Ермолова никак не шли из головы: может, у меня чутье на такие дела притупилось? Действительно пару раз краем глаза замечал размытое движение, но думал, показалось. Запросто мог ветер снег с веток стряхнуть. Такой ерундой можно себе голову даже не забивать.
…Новенькая пятирублевка. Травленная кислотой пятидесятикопеечная монетка…
— Лед, ты спишь, что ли? — приподнялся на локте часа через полтора проснувшийся из-за пиликанья чарофона Шурик.
— Нет, — односложно отозвался я.
— Прикинь, этот аппарат говорит, что магическая буря кончилась!
— Давай тогда собираться, — с тихим вздохом поднялся с пола я. — Скоро светать начнет.
— Ладно, пошли. — Заспанный Шурик допил набранную в трехлитровую стеклянную банку воду и поставил ее обратно в буфет. — Может, перекусим?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
