Конница восточников попалась в достаточно грамотно поставленную засаду.
Сперва они не поняли, что это засада — просто в одно не слишком прекрасное утро обнаружили, что к захваченному поселку, в котором они расположились на ночлег, подбираются шеренги вражеской пехоты. Пехоту рыцари не боялись: облачились в доспехи, сели на коней, взялись за пики, весело помчались на врага. Пехота хайтов не умела держать удары латной конницы, но это им и не потребовалось. Лишь только восточники завязли в ее рядах, показались фраки: страшнейшие всадники хайтов.
Андрей попытался узнать, чем именно так страшны эти создания, но Сергей в ответ наплел столько всего, что если верить его словам, фраки представляли собой нечто вроде тяжелого танка на конских ногах. Вооружен этот танк несколько нестандартно: механизированным агрегатом для отсечения голов и конечностей всем, кто окажется в радиусе сотни метров от всадника.
Фраков восточники боялись.
Рыцарская конница была сметена, смешана с грязью и втоптана в заснеженную почву зимней степи. Жалкие остатки смогли спастись, пробив себе путь через массы пехоты. Потрепанные восточники вернулись к остальной армии, принеся плохие новости.
Новости эти привели к разброду в рядах союзников. Дело в том, что многие рыцари, наверняка, попали в плен — это были далеко не последние люди в феодальном сообществе восточных королевств. Уцелевшие требовали немедленно нанести ответный удар, чтобы освободить своих «ВИП-персон». Главнокомандующий армии землян — правитель северян Монах, наотрез отказался выдвигаться навстречу противнику. Он предпочел встретить его на подготовленной позиции, справедливо указывая на опасность, исходящую от большого количества фраков.
Увы, восточники не вняли ни голосу разума, ни его уговорам. Бросив землян, они самостоятельно выступили навстречу угрозе. Монаху ничего не осталось делать, как повести свое войско следом, иначе противник мог бы разгромить армии союзников поодиночке. Но в тот момент даже он не верил, что хайты подготовились к бою очень серьезно.
В пологой долине безымянной речушки разразилась самая страшная битва за всю историю злоключений землян в этом мире. Южане Кругова, островитяне и северяне выставили более полутора тысяч солдат. Около трети имело примитивное огнестрельное оружие, еще сотни четыре были с луками и арбалетами. Кроме того наличествовала и артиллерия: девять пушек и парочка полевых баллист. У восточников оставалось двести с лишним всадников, и около двух с половиной тысяч пехотинцев. Если всадники являлись достаточно серьезной силой, то о пехоте это сказать было трудно. Большинство пеших ратников простые крестьяне, оторванные от сохи: стеганые куртки, кожаные шлемы, легкое копье и плотницкий топор за поясом. Основная задача таких вояк в походе простая: они занимаются обозной работой, обустройством лагерей, и обслуживанием своих рыцарей. Кроме них было сотен семь серьезных головорезов: феодальных замковых стражников, королевских пехотинцев и просто наемников-профессионалов. Эти были неплохо экипированы и вооружены, да и опыт военный у большинства имелся.
Сколько воинов выставила Хайтана — неизвестно. Сергей, путаясь в цифрах, уверял, что одних фраков было не меньше пары тысяч, но время от времени намекал, что сам стоял в не слишком удобном месте, чтобы хорошо все видеть, да и не обучен был подсчитывать число противников в строю. В одном он был почему-то уверен твердо: их было невероятно много — столько их еще никто никогда в одном месте не видел.
В начале боя рыцари восточников ложной атакой смогли оттянуть на себя большую часть фраков, и увели их за собой в степь. На оставшуюся пехоту восточников и землян навалилась лавина вражеской пехоты. Метатели дротиков — триллы, те самые, которых Андрей обзывал дистрофиками, и раксы — похожие на обезьян гиганты с секирами. Артиллерия и мушкеты имели неплохие шансы остановить эту орду, но тут люди столкнулись с кое-чем новеньким — такое они еще не видели.
В передних рядах вражеского войска двигалось нечто непонятное. Сергей, описывая это, сравнивал увиденное с гигантской черепахой, движущейся по земле с помощью многочисленных щетинок. Размером эта штука была метров пятнадцать и в высоту метров пять. Хайты, попав под артиллерийский обстрел, остановились, и «черепаха» ползла дальше самостоятельно — в одиночестве.
Артиллеристы, справедливо усомнившись, что эта штука направляется к ним с дружескими намерениями, открыли по ней беглый огонь. Увы — ядра бессильно отскакивали от прочного панциря, не причиняя урона. Разогнавшись до скорости спортсмена-велосипедиста, «черепаха» налетела на ряды человеческой пехоты.
Люди перед ней быстро расступились, как бы приглашая ее следовать в дальние дали, куда-нибудь за горизонт, к глубоким омутам Фреоны, но не тут-то было. Там, где у порядочной черепахи располагается голова, у этой твари было какое-то ее подобие. И из этого «подобия» в людей ударили зеленоватые струи тяжелого газа. Те, кто попал под эту химическую атаку, о бое больше не помышляли — надрывно кашляя и пачкая снег кровью, они на четвереньках расползались в разные стороны. Сергею издалека показалось, что они к тому же еще и ослепли: совсем не смотрели, куда движутся, — многие даже прямиком к хайтам поползли.
«Черепаха» практически мгновенно смяла центр армии. Вражеская пехота тут же возобновила атаку. Залпы мушкетов нанесли им страшный урон, но не остановили — вслед за страшным чудовищем они вломились в ряды союзников, начав разрезать человеческое войско напополам.
От полной катастрофы спасли артиллеристы: они, рискуя угодить под газ, практически в упор выпустили несколько ядер по монстру. Очевидно, залп вышел удачным — тварь получила повреждения. Нет, она не остановилась, она продолжала двигаться и атаковать, только вела себя при этом будто слепая. Людям повезло: «черепаха», потеряв ориентацию, развернулась назад, пошлепала по рядам хайтов, щедро поливая их своей смертоносной гадостью.
Увы: к тому моменту войско людей уже было разделено на две части. Рубились врукопашную: простора для пальбы из мушкетов не было. Централизованное командование тоже потеряно. Военачальник островитян, Олег, спасая положение, повел свой отряд выше по долине, к крутому склону. С собой он забрал и артиллерию. Пушки после выстрела отгоняли вперед, по ходу движения, там быстро перезаряжали, и, пропустив войско мимо, опять палили. Так, под прикрытием артиллерийского огня, островитяне ухитрялись не подпускать к себе наседающих хайтов. Артиллерийская картечь, по словам Сергея, валила хайтов сотнями. Тех, кто ухитрялся прорваться через этот картечный ад, останавливали мушкетеры.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
