мне пришлось вынести и выслушать, когда создавался маголёт. Мне говорили, что я уделяю им мало внимания, и что они к другой жизни привыкли, да что только мне не говорили.
Зато теперь, Слав те Господи, я знаю, что если сдвинуть кресло в моей кабине, и открутить шесть барашков на небольшом люке, то можно попасть в бомбоотсек. С трудом, правда, но наши техники в него на моих глазах пролезали, когда монтаж шёл.
О как! Люк. А как бы иначе я по-вашему смог магичить? Прямо внутри маголёта? Так вот нет. Ничего не выйдет, в том смысле, что без вреда для маголёта не выйдет. Те же энерговоды я в пыль и вдребезги разнесу. А на чём мы сейчас летим? На магодвигателях… Прелестно. Начни я магичить, и мы полетим, но не дальше и не вперёд, а камнем вниз.
Люк, мне обязательно нужен люк и обзор из него.
Русские своих не бросают.
Там, внизу, сейчас наш сторожевой катер, наверняка посланный в разведку, пытается уйти от двух здоровенных крокодилов, которым волна не так страшна, и для которых он на один зубок. Что это за посудины, мы потом разберёмся, а сейчас надо своего спасать.
Сдирая ногти с пальцев, я рвал крепления кресла, и откручивал барашки болтов, которые закручивал кто-то чересчур старательный. Затем, слизнув кровь с пальцев, я осторожно снял крышку люка, открывающего мне доступ в соседний отсек.
– Открывай бомболюк и заходи на атаку, – скорее прохрипел я, чем внятно сказал в ларингофоны внутренней связи, встроенные в лётный кожаный шлем.
Не уверен, что архимагу и князю пристало болтаться в бомболюке кверху задницей, но знаете ли, выпасть из маголёта где-то посреди Каспия, тоже мало приятного. Так что я на всякий случай подстраховал свой выход «в люди», а точнее говоря, высунулся из бомболюка, зафиксировав себя вытянутыми до предела ремнями кресла, перекинутыми через прочный пояс пилотского комбеза.
Бережёных Бог бережёт. Кому как, а у меня три жены и две любовницы, и я ответственность впятеро больше чувствую, чем кто-либо другой, неженатый. Рано мне пропадать за просто так. Пожить ещё хочется, да ещё как хочется.
Болтаясь между небом и землёй, чего только не успеешь передумать, пока тебе цель подставят под удар. Спросите у любого, кто бывал в такой ситуации, такое услышите…
Так вот. У меня ничего подобного не было. Объясню понятнее – вообще ничего. Ничего кроме жути.
Сказать по-честному, я впервые понял, что высоты я боюсь.
Нет, когда я из иллюминаторов дирижабля на землю смотрю, то вроде всё нормально, а если меня мордой вниз подвесить в открытый бомболюк, да ещё так, чтобы ветер щёки пузырём надувал, то это совсем другой коленкор. Жутковато становится.
То ли из-за ветра, то ли из-за полноты чувств, вызванных моим непривычным, мягко скажем, расположением, а может и из-за скорости маголёта, но первую Комету я влепил далеко не туда, куда хотел.
Метров на двести, это если льстить себе, а если по правде, то и на добрых триста, я промазал, фиганув заклинание далеко вперёд по ходу супостачьего корабля. Второе попадание легло чуть лучше, уже метров на сто ближе, но так же, впереди по его курсу.
Наверняка, появятся желающие узнать, отчего я именно Кометой решил по кораблю противника ударить. Я вообще-то потом, когда опомнюсь и воспоминания причешу, об этом предпочёл бы рассказывать, грамотно обосновав свой выбор, а пока скажу честно, всё остальное из башки напрочь выбило, до того мне страшно болтаться головой вниз над Каспием. Что смог собрать, тем и бью.
Третье, третье и последнее. Последнее оттого, что мы уже отлетим далеко, и нужно будет бремя на разворот и новый заход.
Третье – ЕСТЬ!!!
А-а-а… Я ногами в воздухе от восторга забил, когда увидел. Мог бы и поорать, но попробуйте это сделать, когда ветер в харю.
Короче, меня наверняка поймут охотники, особенно те, у кого есть памятные и особо удачные выстрелы, пусть хоть по тем же уткам.
Врезал! Влупил! Да ещё как!
Прямо по носовой части, так, что треть корабля просто отвалилась, и он, этот утюг, со всей своей дурной скоростью, начал собирать воду, которой в Каспии с избытком.
Пока мы отлетали и разворачивались, корабль всё больше оседал вперёд, а потом и вовсе встал на попа, бешено крутя появившимися винтами в воздухе. С него посыпались люди, но с нашего расстояния они были почти незаметны.
И наш маголёт совсем уже было начал второй заход, когда я услышал обречённый голос пилота:
– В нас попали. Килевые рули меня почти не слушаются.
Глава 66
– Нет, ну чем ты думал, когда над морем собрался лететь на только что собранной тарахтелке?
– А я вам говорила, я предупреждала…
– Так всё же обошлось. Видите, сидит живой – здоровый.
– Чудом. Чудом они долетели. А как бы не обошлось?
– Но долетели же…
– Нет, так всё равно нельзя. Мог бы нас предупредить.
Это, если что, жёны мои буянят.
Меня отчитывают.
А я что, я ничего.
Сижу себе тихо, пью винцо крымское, да в окно гляжу. Пусть выговорятся немного. Говорят, иногда покричать и поплакать для здоровья куда как полезнее, чем в себе эмоции держать.
Во, так и есть, засопели. За платками полезли. Даже Светланка, которая вроде во всём этом действе выполняла роль моего адвоката, и та общему порыву поддалась и зашмыгала носом.
Всё правильно. В природе оно так и предусмотрено. Гром погремит, молнии отсверкают, потом дождик пройдёт, и дальше лепота… Пусть поревут немного.
– Вы же понимаете, что не мог я наших, русских, без помощи бросить? – попробовал я выставить в свою защиту железный апргумент.
– А то, что по тебе из пушек стреляли, это нормально? – первой среагировала Алёна.
– Так Щиты же.
– Что же они тогда тебе не помогли?
– Пилот неопытный попался. Нет, в плане полётов к нему претензий никаких, но боевого опыта у него абсолютно не имеется.
– И что? – это уже Дарья ко мне повернулась.
Она у меня всегда на боёвку чутко реагирует.
– Он обо мне беспокоился. Скорость сбросил и на малой высоте по прямой к цели потянул, а не учёл, что для второго корабля он словно по ниточке идёт, да ещё и сопла ему подставил. Единственное наше уязвимое место. Вот и шарахнули со второго корабля по нам шрапнельными снарядами. Где только разыскали такую древность.
– То есть сопла вы Щитами не прикрыли?
– Дарья, ну ты же маг, а скоро так и вовсе
