Если бы Лили Поттер пережила своё столкновение с лордом Волдемортом, то именно это она бы почувствовала потом, увидев своё дитя живым.
– Пойдёмте, – прошептало это дитя десять лет спустя.
И они двинулись дальше.
Вход на кладбище охраняли ворота без замка, поставленные, чтобы туда не забредали животные. Ремус достал палочку (свою Гарри уже держал в руках), и когда они прошли сквозь ворота, то ощутили, как окружающее пространство на мгновение утратило чёткость.
Некоторые из торчащих из земли надгробий казались такими же древними, как стена в Оксфорде, которой, по словам отца, было около тысячи лет.
«Халли Флеминг» – гласила практически стёртая временем надпись на первом камне, который увидел Гарри. «Виенна Вуд» — было написано на втором.
Последний раз Гарри был на кладбище очень давно – в далёком детстве, задолго до того, как он понял, что такое смерть. Сейчас ему всё казалось… странным, и печальным, и загадочным, и… ведь это происходит уже так долго, почему же волшебники не пытаются это остановить, почему они не отдают все силы, как маглы со своими медицинскими исследованиями, и даже больше, ведь у волшебников есть куда больше причин надеяться…
– Дамблдоры тоже жили в Годриковой Лощине? – спросил Гарри, когда они миновали два относительно новых надгробия, на которых было написано «Кендра Дамблдор» и «Ариана Дамблдор».
– Долгие-долгие годы, – ответил мистер Люпин.
Они шли по кладбищу, направляясь к дальнему краю, и у них за спиной оставалось множество смертей, каждую из которых кто-то оплакал.
Наконец, мистер Люпин указал на двойное надгробие из ещё не тронутого временем белого мрамора.
– Здесь тоже будут появляться надписи? – спросил Гарри. Ему совсем не хотелось снова примиряться с тем, как другие люди примиряются со смертью.
Мистер Люпин покачал головой.
Они подошли к надгробию, встали перед ним…
– Что это? – прошептал Гарри. – Кто… кто это написал?
ДЖЕЙМС ПОТТЕР
27 марта 1960 года – 31 октября 1981 года
– Что написал? – озадаченно спросил мистер Люпин.
ЛИЛИ ПОТТЕР
30 января 1960 года – 31 октября 1981 года
– Вот это! — крикнул Гарри. – Эту надпись!
В его глазах стояли слёзы. Он смотрел на надгробие и ощущал совершенно неуместное здесь и непостижимое величие, прикосновение невозможного в этом месте счастья, таинственное благословение. Слёзы лились и лились…
ПОСЛЕДНИЙ ЖЕ ВРАГ ИСТРЕБИТСЯ – СМЕРТЬ
– Это? – переспросил мистер Люпин. – Это… девиз, полагаю, можно так сказать, девиз Поттеров. Хотя, кажется, официальным девизом он никогда не был. Просто крылатая фраза, которая передавалась в роду много-много лет…
– Но… как… – Гарри опустился перед могильной плитой на колени и дрожащей рукой коснулся надписи. – Как?! Ведь не генетически же…
И тут Гарри рассмотрел то, что раньше не мог увидеть из-за слёз – на плите едва различимо была высечена линия, заключённая в круг, вписанный в треугольник.
Символ Даров Смерти.
И тогда Гарри понял.
– Они пытались, – прошептал он.
Трое братьев Певереллов.
Они потеряли кого-то, кто был им дорог? C этого всё и началось?
– Не жалея жизни, они работали над этой задачей и добились успехов…
Мантия невидимости, которая может укрыть от взора дементоров.
– … но они не закончили свой поиск…
Спрятаться от тени Смерти – ещё не значит победить саму Смерть. Камень воскрешения на самом деле не возвращает мёртвых. Старшая палочка не защищает от старости.
– … и потому завещали дело своей жизни своим детям и детям своих детей.
Поколение за поколением.
И теперь эта задача досталась мне.
Может ли Время порождать такое эхо? Может ли далёкое прошлое настолько повторяться в далёком будущем? Случайное совпадение? Только не эта надпись и не в этом месте.
Моя семья.
Вы действительно были моими мамой и папой.
– Это не означает воскрешение мёртвых, Гарри, – сказал мистер Люпин. – Это означает принять смерть и таким образом подняться над ней, подчинить её.
– Это вам Джеймс так сказал? – странным голосом спросил Гарри.
– Нет, – ответил мистер Люпин. – Но…
– Хорошо.
Гарри медленно поднялся с колен. Казалось, на его плечах лежит само солнце, и он поднимает его над горизонтом.
Конечно же, другие волшебники тоже пытались. Я не уникален. Я никогда не был одинок на этом пути. Эти чувства в моём сердце, они вовсе не такие уж особенные, ни в волшебном мире, ни в магловском.
– Гарри, твоя палочка! – в голосе мистера Люпина прозвучало внезапное волнение, а когда Гарри поднял свою палочку, чтобы поближе её рассмотреть, то увидел, что она едва различимо мерцает серебристым светом, который как будто сочился из дерева.
– Вызови патронуса! – воскликнул мистер Люпин. – Попробуй вызвать его ещё раз, Гарри!
А, точно. Мистер Люпин же считает, что я не могу…
Гарри улыбнулся и даже коротко рассмеялся.
– Лучше не стоит, – ответил он. – Если я попробую произнести это заклинание в таком душевном состоянии, оно, наверное, меня убьёт.
– Что?! Заклинание Патронуса не может убить!
Всё ещё смеясь, Гарри Джеймс Поттер-Эванс-Веррес поднял левую руку и вытер с лица новые слёзы.
– Знаете, мистер Люпин, – сказал Гарри, – нужно обладать очень причудливым мышлением, чтобы вообразить человека, который долго размышляет над тем, что смерть – это явление, которое мы все должны просто принять, а потом выражает свои мысли словами: «Последний же враг истребится – смерть». Может, кто-то другой решил, что эта фраза звучит поэтично, запомнил её и попробовал истолковать по-своему, но тому, кто сказал это впервые, смерть явно не очень-то нравилась.
Порой Гарри озадачивало, как большинство людей, судя по всему, даже не замечают, что они переворачивают смысл некоторых высказываний на 180 градусов от изначального, вполне очевидного прочтения. Ведь дело же не в мыслительных способностях, большую часть высказываний люди понимают в соответствии с их очевидным смыслом.
– Кроме того, «истребится» – относится к будущему времени, а не к настоящему.
Ремус Люпин глядел на него широко раскрытыми глазами.
– Ты действительно сын Джеймса и Лили, – несколько удивлённо произнёс он.
– Так и есть, – ответил Гарри.
Но этого ему показалось недостаточно, нужно было сделать что-то ещё, поэтому Гарри высоко поднял свою палочку и как можно увереннее произнёс:
– Я – Гарри Джеймс Поттер-Эванс-Веррес, сын Лили и Джеймса, из Дома Поттеров, и я принимаю миссию моего рода. Смерть – мой враг, и я её уничтожу.
Трэен беин Певерлас суна анд три хира тоул тиссум Дас бей евунен.
– Что? – вслух спросил Гарри. Эти слова вдруг необъяснимым образом возникли в его сознании, словно это были его собственные мысли.
– Что это было? – одновременно с ним спросил Ремус Люпин.
Гарри обернулся и осмотрел кладбище, но так ничего и не увидел. Мистер Люпин тоже огляделся по сторонам.
Ни один из них не заметил высокого надгробия, выглядевшего так, словно ему тысяча лет, на котором бледным серебристым светом – таким же, какой шёл от палочки Гарри – разгорался знак: линия, заключённая в круг, вписанный в треугольник. Это надгробие было от них довольно далеко, да и солнце светило ещё ярко.
* * *
Некоторое время спустя:
– Ещё раз спасибо вам, мистер Люпин, – сказал Гарри высокому мужчине с бледными шрамами на лице, который уже собрался уходить. – Хотя всё-таки куда лучше было бы, если бы вы не…
– Профессор Дамблдор чётко указал, чтобы я сразу же воспользовался портключом в Хогвартс, если произойдёт что-то необычное. Даже если это не будет похоже на нападение, – твёрдо ответил мистер Люпин. – И это в высшей степени благоразумно.
Гарри кивнул, а потом задал свой вопрос, который умышленно приберёг напоследок:
– У вас есть хоть какие-то идеи о том, что значили эти слова?
– Даже если бы и были, я бы тебе не сказал, – несколько сурово ответил мистер Люпин. – Во всяком случае, без разрешения профессора Дамблдора. Я понимаю твой живой интерес, но тебе не стоит копаться в фамильных секретах Поттеров, пока ты не повзрослеешь. То есть, пока ты не сдашь ТРИТОНы или хотя бы СОВы. И я по-прежнему считаю, что ты совершенно неправильно понял смысл своего родового девиза!
Гарри кивнул, вздохнул про себя и распрощался с мистером Люпином.
* * *
Гарри возвращался в башню Когтеврана, ощущая странный прилив сил. В итоге прогулка получилась замечательной, хотя он и не ожидал ничего подобного.
Мальчик направлялся в спальню первокурсников. Когда он пересекал гостиную Когтеврана, перед ним из ниоткуда выскользнуло сияющее существо – к блеску свечей гостиной добавилось мягкое мерцание серебристой змеи.
