Ответил Мейс Тирелл.
– В надлежащее время мы сами разберёмся и с вашим дядей, и с его мальчишкой-самозванцем.
Новый десница короля сидел на собственном дубовом троне в форме руки – именно таким сиденьем его лордству вздумалось потешить своё тщеславие в тот же самый день, когда сир Киван согласился даровать ему вожделенный пост.
– Вы останетесь здесь, пока мы не будем готовы выступить на врага. Тогда и только тогда вы получите возможность доказать свою верность трону.
Сир Киван не возражал.
– Проводите сира Роннета назад в его покои, – велел он. Недосказанным осталось: «И проследите, чтобы там он и оставался». Сколь бы громко ни протестовал рыцарь Грифонов, он всё же находился под подозрением. По слухам, наёмниками, высадившимися на юге, командовал его родич.
Когда эхо шагов Коннингтона затихло вдали, великий мейстер Пицель неуклюже тряхнул головой.
– Однажды его дядя стоял ровно на том же месте и уверял короля Эйериса, что принесёт тому голову Роберта Баратеона.
«Вот что случается, когда человек доживает до таких преклонных лет, как Пицель: всё, что ты видишь или слышишь, напоминает о том, что видел или слышал, когда был молодым».
– Сколько солдат сир Роннет привёл в город? – поинтересовался сир Киван.
– Двадцать, – ответил лорд Рендилл Тарли, – и по большей части они из прежней шайки Григора Клигана. Спорю, что ваш племянник Джейме отдал этих бандитов под начало Коннингтона, чтобы от них избавиться. Они и дня не пробыли в Девичьем Пруду, как один из них совершил убийство, а другого обвинили в изнасиловании. Мне пришлось повесить первого и оскопить второго. Будь моя воля, то сослал бы их всех в Ночной Дозор вместе с Коннингтоном. Стена – вот место для подобного отребья.
– Каков хозяин, таковы и псы, – заявил Мейс Тирелл. – Согласен, чёрные плащи для них самое то. Таких людей в городской страже я не потерплю.
Золотые плащи не так давно пополнились сотней его собственных хайгарденцев, и, очевидно, его лордство решил встать на пути любых попыток уравновесить их число западниками.
«Чем больше я ему даю, тем больше он хочет». Киван Ланнистер начинал понимать, почему Серсея так невзлюбила Тиреллов. Но сейчас не самое подходящее время вступать с ними в открытый конфликт. Рендилл Тарли и Мейс Тирелл – оба привели армии в Королевскую Гавань, тогда как лучшие силы Ланнистеров оставались в Речных Землях и таяли там на глазах.
– Люди Горы всегда были отменными бойцами, – произнёс он примирительным тоном. – И может статься, что в борьбе с этими наёмниками нам понадобится каждый меч. Если это действительно Золотое Братство, как уверяют шептуны Квиберна...
– Называйте их как угодно, – ответил Рендилл Тарли. – По-любому, это всего лишь шайка авантюристов.
– Возможно, – согласился сир Киван. – Но чем дольше мы закрываем глаза на их авантюры, тем сильнее становятся захватчики. Я приказал подготовить карту – карту вторжения. Великий мейстер?
Нарисованная на тончайшем пергаменте мейстерской рукой карта оказалась просто великолепной и такой большой, что заняла весь стол.
– Здесь. – Пицель ткнул в карту покрытой старческими пятнами рукой. Рукав его мантии задрался, обнажив дряблое бледное предплечье. – Вот тут и тут. По всему побережью и на островах. Тарт, Ступени, даже Эстермонт. А по последним сообщениям, Коннингтон выступил на Штормовой Предел.
– Если это действительно Джон Коннингтон, – уточнил Рендилл Тарли.
– Штормовой Предел, – проворчал лорд Мейс Тирелл. – Коннингтон не сможет захватить Штормовой Предел, будь он самим Эйегоном Завоевателем. А если и возьмёт замок, что с того? Сейчас там стоит гарнизон Станниса. Пусть замок перейдёт из рук одного соперника в руки другого – нам-то, что за беда? Я возьму его снова, как только суд докажет невиновность моей дочери.
«И как вы собираетесь взять его снова, если не взяли в первый раз?»
– Понимаю, милорд, но...
Тирелл не дал ему закончить.
– Обвинения, выдвинутые против моей дочери – гнусная клевета. Я вновь спрашиваю: зачем нам участвовать в этом фарсе? Пусть король Томмен объявит мою дочь невиновной, сир, и раз и навсегда положит конец этому сумасшествию.
«Если мы так поступим, за спиной Маргери всю её оставшуюся жизнь будут перешёптываться».
– Никто не подвергает сомнению невиновность вашей дочери, милорд, – солгал сир Киван. – Но его святейшество настаивает на суде.
Лорд Рендилл фыркнул.
– До чего мы докатились! Короли и верховные лорды должны плясать под воробьиный щебет?
– Мы со всех сторон окружены врагами, лорд Тарли, – напомнил ему сир Киван. – Станнис на севере, железные люди на западе, наёмники на юге. Бросим вызов Верховному септону – и по сточным канавам Королевской Гавани потечёт кровь. Если набожным людям покажется, что мы идём против богов – это только подтолкнёт их присоединиться к тому или другому претенденту на трон.
Мейс Тирелл оставался непоколебим.
– Как только Пакстер Редвин очистит наши моря от железных людей, мои сыновья отобьют Щиты. От Станниса нас избавят либо снега, либо Болтон. Что до Коннингтона...
– Если это он, – вставил лорд Рендилл.
– ...что до Коннингтона, – повторил Тирелл, – какие победы за ним числятся, что нам стоит его бояться? Он мог покончить с восстанием Роберта в Каменной Септе – и потерпел неудачу. И Золотое Братство тоже всегда терпело неудачи. Если кто-то поспешит к ним присоединиться – так для державы только на пользу избавиться от подобных олухов.
Сиру Кивану хотелось бы разделить уверенность десницы. Он немного знал Джона Коннингтона – это был гордый юноша, самый своенравный из той стайки лордёнышей, что окружали Рейегара Таргариена, состязаясь за благосклонность принца. «Самонадеянный, но способный и активный». Благодаря этим качествам и умению владеть оружием Безумный король Эйерис избрал его десницей. Бездействие старого лорда Мерривезера дало восстанию пустить корни и разрастись, и Эйерису требовался кто-то молодой и решительный, чтобы противопоставить его молодому и решительному Роберту.
– Не по летам, – заявил лорд Тайвин Ланнистер, когда вести о выборе короля достигли Кастерли Рок. – Коннингтон чересчур юн, чересчур дерзок, чересчур жаждет славы.
Колокольная битва подтвердила его правоту. Сир Киван ожидал, что после этого Эйерису не останется выбора, кроме как снова призвать Тайвина ко двору... но Безумный король обратился к лордам Челстеду и Россарту, за что поплатился жизнью и короной. «Но всё это было так давно. Если это и в правду Джон Коннингтон, он уже другой человек. Старше, крепче, закалённее... опаснее».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
