Кроме того, обостряются межэтнические отношения Северной Осетии и Ингушетии, в других республиках Северного Кавказа, а по ту сторону гор постоянная напряженность в Грузии вокруг де-факто отделившихся от нее Абхазии и Южной Осетии, где стоят российские миротворческие контингенты.
* * *
Что касается внешней политики, то поначалу Путин, глубоко тронутый трагедией террористических ударов по США 11 сентября 2001 г., предложил Вашингтону всемерную помощь и сотрудничество, что помогло, в частности, покончить с властью опекавших террористов талибов в Афганистане. Нельзя исключать, что Путин рассматривал этот шаг как поворотный – к широкому политическому и военному сотрудничеству с США в борьбе с международным терроризмом и распространением оружия массового уничтожения. Но разъяснить это президенту Бушу он, видимо, не сумел или не захотел, а поскольку в умиротворении Афганистана мы были заинтересованы не меньше американцев, этот шаг Путина так и остался положительным эпизодом, но не поворотным пунктом в отношениях.
Конечно, наибольшую ответственность за это несут США и их союзники. Похвалив Россию за поддержку в Афганистане, Вашингтон продолжил линию на развал системы ограничения и сокращения ядерных вооружений (выйдя, в частности, из Договора по ПРО), продолжил расширение НАТО на восток и начал войну в Ираке, в которой потом и увяз.
Во многих случаях более самостоятельная линия Москвы вполне оправданна и находит поддержку в Западной Европе и среди демократической оппозиции в самих США. Это относится к проблемам Ирака, Ирана, Косова, американской системы противоракетной обороны и других дестабилизирующих военных программ.
Но стратегической ошибкой, на мой взгляд, является то, что, взяв во внешней политике курс на «разновекторность» и «равноудаленность» между Западом и Востоком, христианским миром и исламом, мы утратили долгосрочные ориентиры на международном горизонте. Россия стала дрейфовать в сторону все более мощного в экономическом и военном отношении Китая, фундаменталистского исламского Ирана, воинственных режимов вроде венесуэльского, суданского, бирманского, сомнительных организаций типа Хамас в Палестине.
Не получается в современном мире «равноудаленности», она ведет к несбалансированности внешних отношений, а «многовекторность» превращается во фрагментарность, отсутствие ясных внешнеполитических приоритетов, гипертрофию политики под знаком «против» вместо курса «за».
И уж совсем не оправданно стремление подражать плохим примерам Америки – выходить из договоров об ограничении и сокращении обычных и ядерных вооружений! Это тем более непонятно, когда военные возможности России намного отстают от США и НАТО, а в российской оборонной политике остаются нерешенными множество животрепещущих проблем (начиная с дедовщины, от которой, по официальным данным, в среднем каждые полтора дня один солдат кончает жизнь самоубийством, и кончая десятками тысяч бесквартирных офицеров и положением, когда более 50 % оборонных предприятий стоят на грани банкротства или не вполне платежеспособны).
Обострив отношения с Западом, в частности, что хуже всего, с Европейским союзом, нескончаемый процесс обмена мнениями с лидерами других стран не привел к сближению позиций по главным спорным вопросам. Насколько я знаю, за десяток прошедших лет Россия, впервые с начала 60-х годов прошлого века, не подписала и не ввела в силу ни одного действительно крупного и важного договора с ведущими державами мира (помимо множества рабочих документов, коммюнике и «дорожных карт», не решающих фундаментальные проблемы отношений).
* * *
И последнее. Возвращаясь к нашим внутренним делам, в заслугу Путину можно поставить то, что, вопреки советам и настояниям многих «доброхотов», он, в соответствии с Конституцией, ушел со своего поста, как пристало в демократическом государстве. Причем ушел в здравом уме и твердой памяти, при отличном состоянии здоровья и на пике популярности внутри страны. Для державы, в которой на протяжении тысячи лет лидеры всегда покидали свой пост или по причине естественной смерти, или в результате переворотов, революций и распада государства, – это огромный по своему историческому значению положительный шаг в политическом развитии.
Часть 3 Советники и соратники
Николай Николаевич Иноземцев. Фронтовик, ученый, политик
Уже в институте Коля Иноземцев выделялся. Не только академическими способностями, но и своей при еще юном возрасте взрослостью, серьезностью и надежностью. За последний учебный год он сдал экзамены за два курса и блестяще окончил МГИМО, где был не только выдающимся студентом, но и всеми уважаемым общественником. Тогдашний директор института Ю.П. Францев говорил мне: «Иноземцев – это будущий секретарь ЦК».
По окончании института он был направлен в ответственную командировку в Китай, а по возвращении – в газету «Правда», где вскоре стал заместителем главного редактора, ведавшим всеми международными делами. Одновремено академик А.А. Арзуманян пригласил его в свой институт – Институт мировой экономики и международных отношений на должность заместителя директора.
У нас с ним с самого начала сложились дружеские и очень доверительные отношения, тем более, что по всем главным вопросам, волновавшим нас, мы оказались единомышленниками. Сближало и то, что работы у нас, что называется, были смежными: вначале журналистика, а потом – Академия наук. Что сыграло в нашей жизни не меньшую роль – Брежнев начал привлекать и его, и меня в качестве внештатных советников и «речеписцев». К этому добавлялось личное доверие и общие друзья – Гриша Морозов, Валя Зорин и другие.
Одной из наших общих идей, которыми мы досаждали Брежневу и другим руководителям, была необходимость для нашей страны как можно скорее и активнее включиться в развертывающуюся в мире научно-техническую революцию. То ли мы, то ли другие убедили – готовить по этому вопросу Пленум ЦК.
Словом, я не раз вспоминал слова Францева, предсказывавшего Иноземцеву блестящую карьеру. Но об этом же думали его враги и завистники: они понимали, что выдвижение его в политическое руководство сразу же отодвинет их далеко назад. Потому против него плелись хитроумные интриги.
Сначала арестовали его заместителя по хозяйственной части. Сварганили дело, согласно которому Иноземцев часть списываемого институтом имущества (точнее – канцелярской рухляди) якобы приказывал отвозить себе на строящуюся дачу. Ничего не получилось – зама выпустили. Тогда в самом конце 1982 года арестовали двух молодых сотрудников – Фадина и Кудюкина – уже по политическому обвинению (их в следующем году тоже выпустили), и образовали комиссию Политбюро во главе с Гришиным по проверке всей деятельности института. Она составила настоящий обвинительный акт, который мог бы преградить и путь наверх его директору, но и с этой затеей ничего не вышло – дело потухло.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
