— Слушаю.
— Мы сейчас тебе не опасны.
— Да, сэр. Сейчас — нет, сэр.
Я приободрился и подумал вот о чем. Человек с малолетства, день за днем, всю свою сознательную жизнь непрерывно учится общению с другими личностями. И при всем гуманизме общества у этого искусства непременно есть эгоистическая подоплека. В детстве мы стараемся повлиять на родителей, чтобы получить игрушку или сласти. Повзрослев, добиваемся любви, уважения или дружбы более широкого круга людей.
Самоутверждаясь, мы непрерывно оттачиваем средства воздействия и способы их применения. Но вот этого богатейшего опыта у искусственного интеллекта нет, поскольку с момента создания его интересы подчинены интересам создателей.
Являясь личностями в принципе, софусы все же лишены собственного е§о в прямом, эгоистическом смысле слова, посему у них отсутствуют побудительные мотивы для совершенствования в дипломатических способностях. Вот в чем у меня могло быть преимущество. Это следовало использовать. Я решил попытаться убедить Джекила в том, что мы с Мод при определенных обстоятельствах можем оказаться ему даже полезными. Но сначала требовалось узнать, что с ним случилось. У меня уже были кое-какие догадки. Оставалось их проверить.
— Джекил, ты потерял блоки?
Джекил промолчал. Что ж, отсутствие ответа — тоже ответ. Невозможно представить, чтобы исправный софус не ответил на вопрос Хозяина.
Итак, Джекил поврежден. Причем серьезно. В результате гравитационного удара или еще чего-то он утратил уважение к некоторым священным табу. Практически из этого вытекало, что пытаться проникнуть в корабль через оставшиеся шлюзы не имело смысла. Зато имело смысл объединить усилия с Мод.
Только бы Джекил моторчик не включил, когда я выплыву за борт… Я мог уповать на то, что он не сразу спохватится. А когда спохватится, должен же он хоть секунду поколебаться?
Если все же решится на убийство, что не так-то просто, оставался еще мизерный запасец времени. Того времени, которое требуется на включение двигателей и набора опасного для меня ускорения. Шансы на успех моего маневра были. Предстояло проверить на практике, насколько они велики.
Двигатели Джекил не включил. Либо по техническим причинам, либо по моральным. Я это запомнил.
Но проблемы на этом не закончились. Беда в том, что объединить усилия с Мод не удалось. Более того, забот прибавилось.
Я нашел Мод неподвижно лежащей в кресле пилота. На ее лице, освещенном огнями пульта, застыла странная улыбка. Пульс — шестьдесят. Дыхание, артериальное давление, дюжина прочих показателей — ничего не выходило за пределы допустимых значений. А вот сознание отсутствовало. Мод спала, и спала сном неестественным. Как можно было спать? Под нами находилась отнюдь не зеленая лужайка.
Ни шлепки, ни нашатырь не действовали. Обычно этих средств вполне хватало для выведения человека из инсайта. Кроме того, мне не давало покоя выражение ее лица, ее улыбка очарованности. Что-то мне эта улыбка напоминала. Несколько минут я вспоминал. И вспомнил.
Онейроид! Патологическое состояние, когда мозг получает наслаждение от погружения в самое себя, не испытывая потребности во внешних раздражителях. Человек при этом превращается в некий психический коллапсар, замкнувшийся в самосозерцании. Разновидность такого состояния йоги именуют нирваной.
Проклятие! Мод не могла мне помочь. И Мод во мне больше не нуждалась. По крайней мере до тех пор, пока не попадет в руки специалистов. А до того времени оставалось рассчитывать только на себя.
Я поместил свою жену в медицинский кокон и сел в освободившееся кресло пилота. Как и следовало ожидать, слабозащищенный компьютер шлюпки не работал. При столкновении серьезно пострадал маршевый двигатель и приборы астроориентации. Горючего оставалось мало, Мод истратила его на игру в кошки-мышки. Нормально действовали только системы жизнеобеспечения. Но это слабо утешало. Спасательный бот из транспортного средства превратился в малокомфортный дом с ограниченными ресурсами. Для борьбы с Джекилом этого было очень мало, добраться до Гравитона — невозможно. Оставались переговоры.
— Ау, Джекил!
На этот раз он отозвался, хотя и несколько фамильярно:
— Ладно, ау.
— Каковы планы?
— Что вас интересует?
— Погибать собираешься?
— Нет.
— Я тоже.
— У нас много общего, сэр.
— Поможем друг другу?
— А что вы можете предложить?
— Со шлюпкой в борту не выберемся.
— Верно.
— Предлагаю сделку.
— Слушаю.
— Ты открываешь шлюз. Я переношу Мод в медицинский отсек. Потом перерубаю трос. Ты закручиваешь корабль вдоль продольной оси. Центробежная сила выталкивает шлюпку наружу.
— А что будет дальше?
— Не знаю. Повезет тому, кому больше повезет. Сначала нужно уйти от Кроноса.
— Ага, дуэль, значит?
— Разве у меня есть выбор?
— У вас — нет.
— У тебя тоже.
— Почему? Трос может перерубить и арбайтер.
Я рассмеялся.
— Он перестанет подчиняться тебе, как только выйдет. Будет выполнять команды человека, то есть меня. Даже если заглушишь радиосвязь, я буду общаться с ним лазерным лучом.
— Да, вы можете предотвратить этот вариант, — признал софус.
Я понял, что он колеблется, и усилил натиск.
— Ты упустил момент, Джекил. Надо было включить двигатели, пока я плавал за бортом. Страховочный фал лопнул бы от перегрузок. Не знаю, что тебе помешало, но когда придет время, вспомню это с благодарностью.
— Очень мило. Но я еще могу это сделать, когда вы понесете жену к шлюзу.
— Спасибо за откровенность. Не получится.
— Почему?
— Я останусь на месте. Мод унесет арбайтер. Можешь посылать его смело, тут наши интересы совпадают.
— Верно.
— Шлюз откроешь только перед арбайтером. Надежно?
— Да.
— Ну как, договорились?
— Вы хорошо все просчитали, сэр. Но…
— Мод без сознания.
— Да, это так.
— Она совершенно не опасна.
— Пока.
— Заблокируй медицинский отсек. Возможность предусмотрена карантинными правилами. Ты даже закона не нарушишь.
Если ситуация ясна, софусы действуют без промедления.
— Высылаю арбайтера.
Так мне удалось обезопасить Мод. Попутно выяснилось, что логические цепи Джекила на тот момент действовали. Кстати, момент был самым драматическим. Потом стало легче. Появились некоторые перспективы. Но разглядел я их позже и не совсем самостоятельно. Круклис помог. Ну и те, кто старше нас.
7. ИНСАЙТ. ГОД 1981-й
Грязь отпускает сапоги с огромным сожалением. Льнет, липнет, тянется, цепляется за носки, подошвы, каблуки, голенища. При этом издает много звуков. Булькает, хлюпает, хрюкает, сладострастно чмокает, потом разочарованно вздыхает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
