Рейтинговые книги
Читем онлайн Перпетуя, или Привычка к несчастью - Монго Бети

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 48

В следующую субботу вечером состоялось первое заседание ячейки Африканского союза, проводившееся в гостиной дома Жан-Дюпона, которой бесцеремонно завладел Эдуард. Несоответствие названия «ячейка», которым Эдуард обозначил это новое образование в системе единой партии, сразу стало очевидным: несмотря на то что на первое собрание приглашались лишь чиновники государственных служб и их помощники, а также супруги вышеуказанных лиц, началось повальное нашествие мужчин и женщин, заполнивших вскоре дом до предела, глаза на изможденных лицах горели любопытством. Один только Вампир не явился, хотя никто не сомневался, что он находился здесь, в предместье, — он хотел доказать, что способен бросить вызов не только Эдуарду, но и стоявшему за ним Африканскому союзу, а значит, и самому Баба Туре.

Рядом с Эдуардом сидел мужчина, который, как оказалось, был не только делегатом районного комитета единой партии, но и занимал какой-то важный полицейский пост. Пришлось позаимствовать стулья в соседних домах, тем не менее многие из гостей остались стоять, прислонившись к стене и скрестив на груди руки. Эдуард встал и заговорил по-французски. Он произносил свою речь без всякой бумажки, но голос его звучал монотонно, словно он повторял старательно заученный урок, хотя на каждом шагу и делал ошибки:

— Граждане, гражданки, дорогие братья и сестры, я счастлив убедиться, что все вы горячо откликнулись на мой взволнованный призыв. Я уверен, что выражу чувства Его превосходительства горячо любимого шейха Баба Туры, нашего президента-освободителя, если от всей души поблагодарю вас за этот, прямо скажем, патриотический порыв. Делегат Африканского союза и я, ваш сосед и новый руководитель, — мы оба рады отметить, что вы, как и подобает всем честным и добросовестным гражданам, глубоко осознали свой долг: вы поняли, что те, кто в первую очередь пользуется многочисленными и явными преимуществами нашего освобождения — я имею в виду государственных чиновников, — беззаветно служат Его превосходительству горячо любимому шейху Баба Туре, неустанно помогая укреплять независимость, которая стоила нам столько крови и пота. Мы не признаем тех, кто отказывается поддерживать нашего президента-освободителя, тех, кто, уподобляясь коварным, ядовитым гадюкам, наносит вред нашему государству. Вам, вероятно, известны недавние постановления властей республики и решение Африканского союза — нашей великой партии-освободительницы: пусть уходят заблудшие — те, кто хочет черпать ложкой соус, а маниоку чистить не желает.

В данный момент я ничего от вас не требую, кроме посещения наших боевых собраний. Позже мы обсудим наши задачи и распределим обязанности. А пока попросим Каракалью сделать нам в следующую субботу доклад относительно позитивной политики Его превосходительства горячо любимого шейха Баба Туры. Ты не против, Каракалья?

Каракалья сидел молча, не поднимая глаз.

— Все ясно, он согласен, — заявил Эдуард. — Вот и прекрасно. Прежде чем мы разойдемся, я хотел бы поставить на голосование один вопрос: хотите ли вы, чтобы я стал секретарем Зомботаунской ячейки? Кто за — поднимите руку! Раз, два, три, четыре… десять, одиннадцать… шестнадцать, семнадцать… двадцать два, двадцать три, двадцать четыре… тридцать три, тридцать четыре… сорок два… пятьдесят семь… шестьдесят один… шестьдесят пять голосов «за». Теперь поднимите руку те, кто против. Кто же против? Никого? Хорошо, тогда поднимите руку те, кто воздержался. Нет воздержавшихся? Прекрасно. Значит, я избран генеральным секретарем Зомботаунской ячейки Африканского союза единогласно. Я от всей души горячо благодарю вас и обещаю впредь следовать указаниям Его превосходительства горячо любимого шейха Баба Туры, нашего президента-освободителя, чьим скромным помощником я являюсь. На сегодня собрание считаю закрытым, позвольте предложить вам прохладительные напитки.

Эдуард говорил теперь на банту, хотя на этом языке ему следовало бы изъясняться с самого начала; он громко объявил Перпетуе, что она может идти спать, добавив, что не следует освобождать от выполнения гражданского долга жену секретаря ячейки, в каком бы состоянии она ни находилась.

— Как только придешь домой, Перпетуя, — сказал он, — вели сразу же принести сюда два ящика с пивом.

Когда слуга-подросток, которого Эдуард нанял недавно, принес один за другим ящики с пивом, секретарь протянул каждому из присутствующих бутылку «Бофора». И хотя теперь оставаться и дальше в доме было совсем не обязательно, никто не спешил уйти. Люди не знали, как вести себя, ими владело желание безраздельно отдаться веселью и вместе с тем смущение, которое вызывает любая неясная ситуация, и страх, ибо всякий нормальный человек скорее предпочтет побрататься с разбойником, чем рисковать собственной жизнью. Среди смутного гула голосов выделялся довольный голос нового секретаря: с радостной улыбкой, умиротворенный, он вел беседу со своим соседом, делегатом районного комитета единой партии, очевидно, они обсуждали важные проблемы, связанные с будущностью нации.

Наблюдая вместе с остальными за своим мужем, Перпетуя испытывала двойственное чувство: он вызывал у нее восхищение и вместе с тем она не могла отделаться от чувства, похожего на презрение. Впрочем, в ту пору (то есть в августе-сентябре 1965 года) в Зомботауне, да и в Ойоло такого рода персонаж был в диковинку: ярый сторонник Баба Туры — с виду паяц, а на самом деле человек, населенный страшной властью, грабитель, в<х>руженный гражданским кодексом, смешная мартышка и зловещая горилла, преступник и жандарм — все вместе.

Вопреки желанию Эдуарда, Перпетуя теперь была освобождена от всякой работы — не только общественной, но даже; и домашней: она снова ждала ребенка и ее беременность достигла уже той стадии, когда любое усилие изнуряло ее. Она даже не смогла прийти на собрание, где Каракалья должен был превозносить политику Баба Туры. Вскоре у Перпетуи родился второй сын, и из-за родов она отсутствовала как раз в тот момент, когда наступила решающая фаза возвышения ее мужа: он организовал в Зомботауне торжественное шествие по случаю военного переворота, в результате которого был свергнут президент Ганы Кваме Нкрума, укрывавший в Аккре бежавших руководителей НПП. Своевременность и успех этой демонстрации, наделавшей много шума, произвели должное впечатление, в том числе и в самых высоких сферах.

Но вернемся назад, к тому времени, когда почтенный Замбо. вызванный в начале сентября 1965 года своим братом, вновь взял на себя заботу доставить свою золовку к Марии, с тем чтобы она оставалась там до рождения ребенка.

Таким образом, Перпетуя, Ванделин и почтенный Замбо снова встретились с Марией, более чем когда-либо озабоченной делами своего сына Мартина, который отправился путешествовать, не сообщив Марии ни о цели, ни о маршруте своего путешествия. Марию приводил в отчаяние его отказ жениться, хотя она подыскала для Мартина настоящую жемчужину — девушку ласковую, деловитую, покорную, да к тому же, вне всякого сомнения, девственницу, что сулило в будущем многочисленное потомство. Но нет! Мартин и слышать не желал о женитьбе. Истинное проклятье!

Перпетуя, которая, конечно, не могла оставаться безразличной к такому странному поведению брата, тем не менее часто сетовала на то, что мать ни разу не навестила ее в Ойоло, — откуда ей было знать, какие советы дал в свое время Марии и Мартину почтенный Замбо… Вместо того чтобы, сославшись на мнение Замбо, объяснить дочери, что она считает для себя неудобным ехать в гости к чиновнику, да еще такому уважаемому человеку, как Эдуард, который усвоил образ жизни белых людей, Мария решила поговорить с дочерью откровенно — ведь она и сама считала, что ей незачем ехать в город к Перпетуе.

— Что же я должна была делать, по-твоему? Бросить тебя или бросить твоего брата Мартина? — с обезоруживающей прямотой спросила она. — Ведь другого-то выхода у меня нет: надо бросить кого-нибудь из вас. Так вот, я предпочитаю бросить тебя. У тебя жизнь устроена, чего тебе еще надо? Живешь с мужем, все его расходы возмещает государство, он достиг высокого положения, и у тебя есть все, что только душе угодно: ребенок, друзья, которые любят и балуют тебя, помнишь, ты сама мне об этом рассказывала, когда приезжала в первый раз? Разве не так, дочь моя? Не ты ли тысячу раз мне повторяла, как ты счастлива и всем довольна. А у Мартина только я одна, и у меня, кроме него, никого нет. Мы с ним все равно что муж с женой. О матери с сыном не пристало так говорить, но это чистая правда. А ехать к вам в город вдвоем, Перпетуя, я боюсь. Нужны деньги, чтобы умаслить чиновника, который выдает пропуска, и полицейского, который, несмотря на пропуск, может арестовать тебя, а где их взять, деньги-то? Зачем только масса Баба Тура все это придумал? Когда правили белые, все было гораздо проще. Я помню, Ванделин тогда учился в коллеже в Фор-Негре, и я ездила к нему когда вздумается, никому и в голову не приходило требовать у меня удостоверение или пропуск. А Ванделин еще уверял, что жизнь станет лучше, как только губернатором поставят кого-нибудь из наших, и что же? Баба Тура стал у нас губернатором, а дела с тех пор идут все хуже и хуже. И Ванделина нашего сослали, а ведь при белых ему нечего было бояться. Тогда он имел и жилье, и пропитание, и сам был в безопасности. Что же с ним теперь? Где он?

1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 48
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Перпетуя, или Привычка к несчастью - Монго Бети бесплатно.
Похожие на Перпетуя, или Привычка к несчастью - Монго Бети книги

Оставить комментарий