и попросил купить нам с сыном два билета на подходящий рейс до Абу-Даби.
Азул встретил Амала понимающей улыбкой.
– Рад, что ты нашелся, – серьезно заметил он и сжал плечо беглеца.
Сын смущенно хмурился, но извиняться пока что не был готов. Да и не виноват он был.
– Когда летите? – обратился ко мне Азул.
– Надеюсь, в ближайшие часы. Сейчас я бы вернул его Майрин, чтобы поговорили и попрощались…
Амал виновато проследовал за Азулом к машине, а я поймал себя на том, что мне не терпится позвонить Жене, а лучше – оказаться с ней рядом. Я только сейчас почувствовал, как сильно перепугался за сына. Когда Азул усадил Амала на заднее сиденье, я захлопнул двери и серьезно посмотрел в глаза брата:
– Ты знал, что он тут?
– Догадывался, но…
– Ты понимаешь, чем это могло кончится?! – не выдержал я. Достали эти игрушки жизнями во имя каких-то уроков. – Азул, он мог себя обнаружить, и тогда даже мне было бы сложно его уберечь от суда!
– Он всего лишь ребенок, – сурово парировал брат. – И я не знал наверняка! Когда Майрин позвонила и пересказала твои последние слова, я рванулся в аэропорт. Я понятия не имел, что он научился ходить за грань!
Мы мрачно помолчали еще несколько секунд, каждый со своим открытием. Действительно, было бы совсем уж эгоистично так подставить ни в чем невиновного ребенка.
– Прости. – Я дернул ручку двери. – Поехали.
– Пап, Азул не знал, – сообщил мне Амал, когда я уселся рядом с ним и закрыл двери. – Его тоже дома почти не бывает. У меня была масса времени для тренировок.
Азул сел вперед, и машина тронулась в сторону выезда с территории аэропорта.
– Ты все нужное уже собрал? – осведомился я у сына.
– А я надолго к тебе?
Раньше Амал бывал у меня два месяца в год. Учился он в Цюрихе. Учебный год уже закончился, но обычно Майрин отдавала его в последний месяц лета. У нее всегда были свои планы на каникулы сына.
– Давай с мамой обсудим? Но решать будешь ты. Единственное – не получится прыгать из одного учебного заведения в другое, ты же понимаешь…
– Понимаю, – нахмурился он.
– Поэтому, предстоят важные для тебя решения. Но, думаю, ты согласишься, что спешить не стоит.
Азул не встревал в разговор, отдав титул «главного отца» мне. Он всегда так делал при моем появлении. Это, наверное, было первое, в чем мы безоговорочно друг друга поддержали.
Майрин встретила машину у ворот. Я глянул на нее, и вспомнились слова сына о том, что Азула часто не бывает дома. И стало болезненно внутри до раздражения. Я придержал брата у машины, пока Майрин взяла за руку Амала и направилась с ним к дому.
– Амал говорит, тебя дома не бывает, – серьезно глянул я на брата.
Тот виновато нахмурился, глубоко вздохнул и повернул голову к дому. Я видел в его взгляде, как самому ему претили обстоятельства, но, видно, только теперь я стал понимать его лучше. Я хотел Женьку с ее семьей. И Амала – тоже. Поэтому сделать брату необычное предложение стало несложно:
– Если хочешь, можешь и дракона своего наследного мне подкидывать. Если найдешь время побыть с Майрин вдвоем…
– Не то, чтобы я не нашел, куда деть Аррана, – усмехнулся он, – но твое предложение подкупает.
– Естественно. Я могу забрать всех сразу, – усмехнулся я.
– Это, кстати, очень удобно, да, – веселился он. – Оставить сразу джинна и дракона кому-то непросто. Я даже не пробовал.
– Ну так попробуй. Я справлюсь, – хлопнул я его по плечу и направился к дому.
* * *
Когда я оторвала взгляд от планшета, уже стемнело. Сафид не раз пытался усадить меня обедать, но я отмахивалась. Слишком много хотелось успеть, а дел было невпроворот. Одни собеседования с потенциальными помощниками отобрали несколько часов. Но к вечеру я осталась довольна.
Все же компания Хоупа одна из лучших, и в ней работали настоящие профи. Часть оборудования была уже в нашем распоряжении благодаря связям. Треть сотрудников в эти минуты вылетала в Абу-Даби. Процесс был запущен, и на этой стадии мне, как правило, вообще было сложно думать о чем-то еще. Я чувствовала, как бьется сердце, оставшись в тишине лифта. Мне было важно, чтобы Аршад остался доволен. Но и его условие я помнила прекрасно.
Выйдя из лифта в номере, я подняла глаза и замерла, встречаясь взглядом с Сафидом.
– Мисс, я прошу прощения за беспокойство, но я тоже весьма обеспокоен.
– Что случилось? – не на шутку перепугалась я.
– Вы не ели, – на полном серьезе заявил он с такой озабоченной физиономией, будто я при смерти.
– Ну и что? – моргнула я растерянно. Мало ли, может, он счел это личным оскорблением.
– Вы себе вредите, мисс.
– Да нет же, – осторожно усмехнулась я. – Я просто работаю. Да и… господин Аль-Арем, видимо, занят сегодня. – Я обошла Сафида и направилась в гостиную. – Вот освободится, пообедаем вместе.
– Он не скоро освободится, – смутился Сафид.
Я обернулась, встревоженно хмурясь:
– Что-то случилось?
– Сын господина Аль-Арема предпринял попытку бегства от родителей, – озабоченно ответил он. – Но господин его нашел, и сейчас они летят в Абу-Даби.
Я медленно опустилась на диван, глядя на Сафида.
– Аршад улетел к семье?
– Долететь он бы не успел так быстро, – выразительно глянул на меня Сафид. – Но назад вынужден лететь, потому что сын господина не может следовать за ним через пространство. И, мисс… Его семья – это лишь сын.
– Это не мое дело, – смутилась я.
– Ваше, – твердо возразил Сафид.
– С сыном точно все в порядке? – решила переключить тему разговора.
– Да. К счастью, господин Аль-Арем успел вовремя.
– Какой кошмар, – покачала я головой. – Что заставило мальчика убежать?
– Думаю, вы скоро все узнаете. А теперь прошу вас хотя бы легко перекусить.
– Хорошо, – кивнула я.
У Аршада вышел насыщенный день. Но он мне ни разу не позвонил. И это глупое чувство обиды засело где-то в области гортани, мешая дышать. Объяснять себе, что это – не мое дело, и некогда ему было думать обо мне, оказалось бесполезным занятием. Случись что-то у меня в семье, вряд ли бы мне позволили тихо улизнуть и решать все самой…
– Мисс…
Я моргнула, возвращаясь в реальность из тревожных мыслей. Сафид ждал меня у лифта.
– У меня еще много дел на сегодня, – поднялась я. Нужно было занять голову делами. – Можно я перекушу быстренько и…
– Нет, – мягко отбрил Сафид.
– Почему это? – нахмурилась я.
– Вы сегодня работали с утра до вечера, я вам слова не сказал. – И он посторонился, учтиво кивая мне на
