Белый квадрат картона, на котором идеальным, на мой взгляд, шрифтом выбито название агентства “Green line”, которое подчеркнуто густым 3D мазком зеленой масляной краски, но только цвет абсолютно не тот! Абсолютно не тот зеленый, который мы согласовали с типографией. Я просила травяную зелень, а это сраный аквамарин!
Оттолкнув от себя коробку, срываюсь на ней, как часом раньше срывала свою беспомощность на отце.
Целую неделю я занимаюсь тем, что изображаю бурную деятельность, на самом деле я ни черта не делаю. Я не назначила ни одной встречи, не встретилась ни с одним клиентом. Я просто болтаюсь по городу с утра до вечера, не зная, куда себя приткнуть. Бесполезная и пустоголовая. И этот день ничем не лучше. Самым большим моим достижением становится то, что я вручаю отвратительную аквамариновую визитку тощему стартаперу, когда в четыре дня мы вместе едем в лифте. Парня зовут Рустем, и он в восторге от моего предложения.
Вернувшись домой, безвольно стаскиваю с себя ботфорты и осматриваю пол на предмет луж собачьей мочи и прочих сюрпризов.
Ни отца, ни его “ответственности” в квартире нет.
Бросив на кресло кардиган, забираюсь на кровать и с головой накрываюсь пледом.
Прижав к груди колени, я сдаюсь.
Окончательно, бесповоротно и обессиленно.
Я не могу его потерять.
Перевернувшись на спину, смотрю в потолок.
Знает он об этом или нет, моя жизнь уже никогда не станет прежней. Его отсутствие в ней сейчас я ощущаю так остро, будто он был в ней всегда. За пределом наших отношений я почти ничего о нем не знаю, а он, кажется, знает обо мне все, но даже тех крупиц информации, которыми я владею, мне достаточно, чтобы понимать — я люблю капитана Стрельцова слишком сильно, чтобы хотя бы на секунду отдать его другой женщине.
— Капучино, два сахара? — улыбается мне бариста.
Не знаю, когда на меня перестанут клевать подростки, может, после сорока?
— Да, — киваю рассеянно, просматривая почту в своем телефоне.
Несмотря на то что сегодня ночью я, по крайней мере, спала, а не вертелась в постели, как ненормальная, все равно чувствую усталость.
— Держите, — парень выставляет на стойку стакан, застенчиво улыбаясь.
Боже ты мой.
Хочется закатить глаза, вместо этого улыбаюсь ему в ответ и ухожу подальше.
Мне нужно немного времени, чтобы собрать мысли в кучу и угомонить свое нетерпение, ведь, как известно, тот, кто спешит, может натворить глупостей.
Войдя в свой офис, снимаю пальто и вешаю его на напольную вешалку. На красной шерсти мелкие капли дождя, которые стряхиваю ладонями. Заглядываю в зеркало, оправляя свое единственное оружие — легкое платье персикового цвета с глубоким вырезом и запахом, которое очень мне идет. Разбросав по плечам волосы, оставляю губы без помады, рассчитывая на то, что переговоры пройдут успешно и помада будет лишней.
Глотаю горячий кофе, выложив на стол телефон. Пока загружается ноутбук, отсчитываю минуты. График Глеба настолько хаотичный, что не хочу ненароком его разбудить или наоборот — не дать уснуть, но писать СМС и ждать ответа — нет никаких сил. Как только часы показывают девять утра, беру в руки телефон и набираю его номер. Вжавшись в спинку кресла, считаю гудки, умоляя его не мучать меня и снять трубку.
— Слушаю, — получаю ответ на свой звонок через десять бесконечных секунд.
Знакомый голос посылает рябь по телу до самых кончиков пальцев, и звучит этот голос на удивление бодро. Еще он звучит нейтрально. Ни злости, ни радости, только уверенная энергия, которую чувствую даже через телефонную трубку.
— Доброе утро, — говорю тихо.
— Доброе.
Там у него уличный шум и, судя по темпу его дыхания, он двигается.
— Мы можем поговорить? — прошу его.
Двухсекундное молчание заставляет впиться пальцами в коленку.
— Без проблем, — отвечает так же нейтрально.
— Не по телефону, — бормочу. — Ты мог бы… подъехать в мой офис? Это в центре, недалеко от театра. Я бы и сама могла подъехать, но тебя на месте застать сложно…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он снова молчит, и я молча жду, слушая его шаги.
Никогда не вымаливала встречи у мужчины, но он весь мой мир перемолол в труху. Кажется, ему можно все. Все, черт возьми!
— Пришли адрес, — говорит наконец-то. — Мне нужно минут двадцать.
— Хорошо… — делаю выдох. — До встречи.
— Угу, — кладет трубку.
Его новая привычка оставлять за собой последнее слово немного бесит, но ведь я уже в курсе, что он совсем не бархатный. Даже проявляя гибкость, он доминирует. Черта характера, с которой я так боялась иметь дело!
Вскочив со стула, начинаю мерить шагами комнату. Не хочу считать минуты, но именно этим и занимаюсь, потому что больше ни на чем сосредоточиться не в состоянии. После пятнадцатиминутной пытки разворачиваюсь и отвечаю на тихий стук в дверь:
— Да!
Я знаю, что это не Стрельцов. Не уверена, что он вообще стал бы стучать.
Просунув в дверной проем голову, стартапер Рустем интересуется:
— Можно?
Проехавшись по мне глазами, краснеет.
Черт.
— Я немного занята, — говорю своему потенциальному клиенту. — Хочешь поговорить о рекламе?
— Ага, — кивает. — Типа того, — просачивается в офис, выставляя перед собой огромный букет красных роз.
Только этого не хватало.
— Эмм… — чешет он кудрявую голову. — Это вам… тебе…
Посмотрев на часы, хочу выставить его взашей:
— Слушай, — иду к своему столу, обращаясь к нему с материнской лаской. — Давай ты зайдешь через пару часов, да? И мы продолжим с этого места?
— Кхм… мне зайти с букетом? — смущается он.
Да плевать мне!
— Да, можешь с ним, — стараюсь звучать дружелюбно.
Боюсь в противном случае он будет от меня шарахаться.
— Ладно… через два часа, да? — пятится к двери.
— Именно, — киваю.
Это невообразимое дерьмо, но прежде чем он успевает испариться с моих глаз, дверь открывается, и на пороге возникает Стрельцов, неся с собой диаметрально противоположную энергию и заполняя собой мой маленький офис.
Бегло осмотрев помещение, как делает везде и всегда, задерживает взгляд на мне самой и на моем платье, после чего смотрит на парня с этим букетом в руках.
Он действительно выглядит бодрым. Чертовски бодрым. В джинсах, черной футболке и темно-синем шерстяном пиджаке, который сидит на нем потрясающе. На подбородке неизменная щетина, а суровые черты его лица вдруг принимают вид карикатурной иронии, будто положение, в котором он меня застал — гребаная развлекательная пьеса.
— Привет, — парень протягивает ему руку. — Рустем…
— Глеб, — добродушно отвечает тот на рукопожатие.
Контраст между ними настолько сильный, что я с силой закусываю губу. Мне вдруг кажется, что даже в юности Стрельцов не был таким кричаще-инфантильным, как мой гость.
— Я, в общем, пошел… — нервно объявляет парень.
Отойдя в сторону, Глеб позволяет ему выскользнуть за дверь и провожает его взглядом до тех пор, пока он не прикрывает ее за собой, не издав при этом ни одного постороннего скрипа.
Смотрю на него исподлобья, не собираясь ничего комментировать.
В образовавшейся тишине он кладет на пояс руки и смотрит на меня с легкой насмешкой.
— Мило, — бросает сухо.
Осматривает стены, потолок и мебель, разминая шею и не двигаясь с места.
Наслаждаюсь каждым его движением. Каждым движением его тела и губ. Взглядами, которыми награждает мое тело. Отрывистыми, но такими цепкими, что на коже под платьем собираются мурашки, ведь мне не нужны его слова, чтобы знать — забраться мне под юбку он хотел с того самого дня, как мы встретились впервые.
Вибрируя с головы до ног, пожимаю плечом:
— Я не питаюсь младенцами.
— Чего ты хочешь? — посылает мне прямой взгляд, резко меняя тему.
— Ты спешишь? — складываю на груди руки.
— Да, немного.
Эта неприступность играет на моих нервах, но я ведь уже сдалась.
