Всё это время Лиса сидела на диванчике, нарочно делая вид, что ей не интересно, но её глаза блестели в свете немногочисленных ламп на потолке, выдывая любопытство.
— Я буду не я, если не попытаюсь. — Хлопнул в ладоши он и гадко ухмыльнулся. — Лиса, девочка, позови Форка.
Лиса молча встала и вышла.
Меньше чем через минуту в кабинете появился ещё один персонаж. Затасканные джинсы, растянутая водолазка, россыпь прыщей, прямоугольные очки, а под ними чуть прищуренные глаза, как у крота.
— Мне надо, чтобы ты проверил всё программное обеспечение этого паренька. Я должен быть уверен, что он не лжёт. А пока, ты посмотришь, что бывает, когда мне лгут.
Лиса снова куда-то ушла, а крот начал копать.
Сперва вызванный инженер достал свой ком, потом подключился к кому Фауста, загружая софт и проводя полную проверку. Подвергся проверке и ИМУС, но не такой тщательной, как думал калека.
Лиса так и не вернулась, зато пришёл кое-кто другой.
В комнату ввели человека, высокого и худощавого. Заплывшее лицо с синяками и ссадинами, он был мокрым и дрожал всем телом, одежда липла к нему.
Ввёл пленника, а это был именно пленник, жилистый желтокожий плоскогорец, нёсший какой-то свёрток.
Самое ужасное было в том, что Фауст узнал его. Это был отец Эби, пропавший не так давно.
— Он солгал мне, не вернул долг, а затем снова солгал, что у него нет денег.
После этих слов, плоскогорец как по команде вынул свёрток из под мышки и развернул. В руке у него оказался кожаный кнут с пятью наконечниками.
Фауст не успел разглядеть удар, настолько он был быстрым. Лэр Савой, так звали отца Эби, упал на пол закричав от боли.
Теперь стало понятно, почему Лиса не вернулась вместе с палачом и жертвой. Она знала, что будет, ей было не в первой.
Фауст думал о Лисе, думал о том, что бы она почувствовала, думал о полутора тысячах кредитов, выигранных сегодня, думал о чём угодно, но не о лэре Савое.
Калека хватался за мысли, будто за спасительные канаты, находясь в море, бушующем и неукротимом. Прежде Фауст не видел, как избивают человека. Сейчас он ощутил новый опыт, лаже более того, избивали уже избитого, что было какой-то насмешкой над реальностью.
Сам метод, болезненный и варварский, такое ещё существует в прогрессивном обществе? Фауст понял, что мало знает о мире, о его опасностях.
Тем не менее, как бы калека не старался, слёзы сами собой собрались в его глазах и прочертили тонкие полоски на щеках, скатываясь вниз.
За время, пока Фауст прятался внутри своих мыслей, лэр Савой подвергся пяти хлёстким ударом, полностью изуродовавший его майку и оставившем длинные рваные полосы на спине и руках, которыми он прикрывался.
— Хватит… — Прошептал он, а затем голос его окреп. — Хватит! Я прошу!
Хозяин кабинета сделал жест, плоскогорец с непроницаемым лицом остановился.
— Почему ты остановил меня? — Подозрительно спокойно спросил он.
Фауст не ответил, он спросил.
— Сколько должен этот человек?
Отец Лисы смерил Фауста протяжным взглядом, затем пожал плечами и бросил.
— Тысячу двести.
Фауст не сомневался ни секунды.
— Я заплачу, только отпустите его и прекратите.
По Фаусту снова пробежался равнодушный взгляд.
— Хорошо.
Вот так просто и спокойно всё кончилось.
Фауст ещё несколько минут собирался с мыслями. Он не мог поверить в увиденное, а главное в то, как разрешилась ситуация.
Всё существо отца Лисы говорило о том, насколько тот жесток. Он даже не стал интересоваться, зачем Фауст это сделал. Его интересовало лишь причина, почему он помешал и конечно же выплата долга.
Сейчас хозяин кабинета представлялся Фаусту бездушным механизмом. Только он не был создан в лаборатории или мастерской, даже не на заводе, где когда-то производили андроидов, его выковало общество.
Форк закончил проверку, делая шаг назад.
— Ничего, лэр Револь.
Он кивнул, Форк тихо вышел.
Фауст сидел в лаконичном кабинете, который представлял из себя комнату десяти квадратных метров площади. На полу справа от него лежал отец подруги, потерявший жену человек, связавшийся с непростыми людьми.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мужчина тяжело дышал, он был изувечен и Фауст не знал, может ли человек выжить в таком состоянии.
По щекам Фауста катились слёзы, постепенно высыхающие и неприятно стягивающие кожу. Руки подростка дрожали. Всё это под пристальным взглядом человека, способного на убийство и не ставящего чью-то жизнь в приоритет.
Но сегодня был определённо хороший день. Не смотря на всё увиденное, Фауст нашёл в себе силы улыбнуться, криво и больше похоже на оскал.
Самое главное, сегодня он узнал имя хозяина кабинета, а значит он на шаг ближе к победе.
Глава 17. Дать отпор
Фауст оказался один на один с Револем. Ощущения были странными, будто ты в одной клетке с диким зверем. Одно движение и тебя порвут на мелкие лоскуты, не успеешь позвать на помощь.
— Вынеси его. — Приказал Револь.
Плоскогорец кивнул, уважительно и быстро, как сделал это инженер несколько минут назад. Савоя подняли и вынесли наружу.
— Заберёшь своё приобретение, если выйдешь отсюда.
Игра слов, не «когда» выйдешь, а «если» выйдешь.
Демонстрация силы, не иначе. Фауст понимал, что большинство рассказали Револю все свои тайны, если бы увидели подобное. Да и сам Фауст, видят все боги, чуть не начал признаваться в сокровенном. Если бы не человек, если бы не Савой.
Калека знал этого мужчину, он был шокирован и буквально застыл соляным столбом, страх приморозил парня к месту и тот не успел ничего сказать.
Сразу за страхом, стоило представлению закончится пришёл гнев.
Злость хорошее чувство, по крайней мере сейчас оно понравилось Фаусту. От него стало тепло в груди и страхи уже не казались такими большими.
Всё это время хозяин кабинета изучал калеку, гадая, чего же тот хочет. По крайней мере Фаусту хотелось думать, что Револь гадает, а не видит парня, будто открытую книгу.
— Что тебе нужно? Назови мне причину, по которой я не могу тебя убить здесь и сейчас. — Нарушил молчание Револь.
— Я могу заработать для вас много денег, без меня вы их не заработаете. — Тщательно подбирая слова ответил Фауст.
— Ты считаешь, что можешь меня купить? Я не нуждаюсь в деньгах. — Фыркнул Револь, прямо как Лиса.
— Денег не бывает много, лэр. Ко всему прочему, я говорю о тех деньгах, которых вы лишаетесь, без такого работника как я.
Снова тишина.
— А ты хитёр. — Покачал головой Револь. — Что ты хочешь?
Его глаза блестели поверх прямоугольных очков, раскосые и хищные, но очень холодные. Змей, вот кого он напоминал Фаусту.
— Двадцать процентов с выигранного. Плюс, возможность ставить самому.
— Десять процентов от моих денег, ставишь в те дни, когда я разрешу.
— Смотря сколько вы готовы поставить. — Торговался Фауст и чувствовал, как волосы встают дыбом.
— А знаешь что? Ты мне нравишься… Я готов ставить на всех турнирах кроме крупных, ты показал, что можешь зарабатывать на обычных драках. Крупные турниры под контролем, тебе я тоже не советую там играть…
Фауст всё понял правильно. Скорее всего, это не просто контроль, крупные турниры легче всего подстроить. Победа или поражение, купить можно что угодно, особенно, когда на кону большие суммы.
— Турниры проходят каждые выходные, четыре раза в месяц. Я готов ставить по пятьдесят штук, десять процентов от суммы ставки твои.
Он откинулся в кресле, пристально смотря на Фауста.
Двадцать тысяч за месяц, безумно большие деньги для Сепсфил-Тауна. Да куда там приграничному городку, это солидные деньги для любого города Союза, кроме столицы, пожалуй.
Револь не стал давать Фаусту процент с выигранного, слишком это жирно для какого-то калеки. Такая позиция показывает, что они не партнёры. Фауст просто работает на него, не более.
