Единственным местом, где волшебство было разрешено, был приемный зал, и то, это распространялось только на телепортационные площадки. На всей остальной территории источников сотворить заклятие сложнее зажигания свечки или маскировки ауры было невозможно.
Впервые за все время я возненавидела запрет на магию. Пара формул, направленный поток силы, и тушка Кельтара уже покоилась бы на столе, дожидаясь прихода русалки-массажистки. Но нет же, придется все своими слабыми ручками делать. Главное, управиться за четверть часа, что осталась до прихода массажистов, а то они зайдут, а я лапаю полуголого архидемона, протирающего полы своей широкой свежевымытой грудью. И даже то, что со всем персоналом источников я знакома лично и нахожусь в дружеских отношениях, вряд ли спасет меня от насмешек и слухов.
Мои опасения оправдались. Я даже не услышала, как открылась дверь — так была занята непосильным физическим трудом. Массажисты застали меня в весьма неприглядном виде: кряхтя, ругаясь сквозь зубы и чудом не лишившись полотенца, я пыталась сдвинуть с места беззаботно сопящего Кельтара, стоя при этом в позе, в которой обычно пропалывают грядки, то бишь, задницей кверху. Мои усилия увенчались сомнительным успехом — за пятнадцать минут пыхтения расстояние до стола сократилось сантиметров на двадцать. Вот тебе и крутая ведьма, гроза нечисти и демонов.
— Прячешь тело любовника, пришибленного в порыве страсти? — вместо приветствия выдал Кант, мальчишка-никс, которому на вид было лет семнадцать, не больше.
Я раздраженно зыркнула на него, но он ничуть не смутился, лишь широко улыбнулся, демонстрируя частокол жемчужных острых клыков. Старшая сестра Канта, Укса, отвесила мальчишке подзатыльник и, не обращая внимания на обиженный вопль, подошла ко мне.
— Давай помогу, — русалка с легкостью подняла Люцифеля на руки и уложила на массажный стол.
Я, конечно, знала, что любая нечисть физически сильнее обычного человека вроде меня, но наглядная демонстрация была впечатляющей.
— Спасибо, — пропыхтела я, с некоторым трудом разгибаясь и вытирая с висков пот.
Укса добродушно улыбнулась и огляделась:
— Трия сказала, что с тобой прибыл княжич…
Я мысленно выругалась и послала на голову Кельтара тысячу проклятий. И как мне теперь выкручиваться, куда подевался толстый рыжий аристократ и где я взяла смуглого поджарого красавца?
Вздохнув, я пришла к неутешительному выводу, что врать дальше — не вариант. А значит, придется сознаться.
— Это он и есть, — я кивнула на пускающего таки слюни архидемона. — Правда, это не совсем княжич…
— Это мы уже поняли, — влез в разговор Кант, который, судя по всему, почувствовал себя выпавшим из событий. — Так кто он? И почему он притворялся князем?
Укса послала брату грозный взгляд, мол, негоже к клиентам приставать с подобными вопросами, но никс сделал вид, что ничего не заметил. Для него я была не просто постоянной посетительницей — это мне четыре года назад пришлось обратить его в нечисть, когда мальчишка подхватил холеру, увязавшись за сестрой-русалкой в тогда еще дикий Озерный край. С тех пор нас связывала крепкая дружба, чем этот негодник постоянно пользовался.
— Это мой наниматель, — уже в который раз за сегодняшний день повторила я, — Кельтар Люцифель. И князем он притворялся по моей просьбе: вряд ли жители Хоррских Болот с пониманием и воодушевлением встретили бы в своих землях архидемона.
— Так он архидемон? — глаза Канта загорелись любопытством, и мне пришлось осадить его:
— В первую очередь, он клиент, и тебя, как одного из персонала, не должно волновать, архидемон он, князь или простой крестьянин.
Мальчишка надулся, но от идеи доставать Кельтара расспросами вроде отказался. Ему и так постоянно влетало за непочтительное отношение к посетителям — характер у никса был вздорный, задиристый, как у любого семнадцатилетнего юнца, слишком уверенного в своих силах.
— Ладно, хватит болтать, Кант, мы на работе, — Укса потрепала брата по голове и подпихнула ко мне. — Хоранна-нир, вы не против, что я возьму архидемона-нор на себя?
— На то и рассчитывала, — хмыкнула я, окинув русалку завистливым взглядом.
Нечистая, в отличие от меня, была невысокой, но аппетитно фигуристой. Перерождение лишь добавило ей шарма – некогда пепельные, как и у меня, волосы после смерти приобрели жемчужно-перламутровый оттенок, кожа — благородную бледность, а глаза из серо-голубых стали ярко-бирюзовыми, как вода Гранд-озера. Глядя на Уксу, я порой сама хотела утопиться и переродиться русалкой — может, хотя бы так получится избавиться от моей непрезентабельной серости. Останавливал меня лишь тот факт, что если я и стану нечистью, то, скорее всего, это будет какая-нибудь страхолюдина похлеще Варги.
Кант, перехватив мой тоскливый взгляд, скептически фыркнул и потащил меня к бассейну.
— Не сравнивай себя с Уксой, — буркнул он, сжимая мою ладонь. — Тебе ни к чему становиться такой же пустоголовой кокеткой.
От его слов мне стало легче. Не удержавшись, я притянула мальчишку к себе:
— Спасибо, вот только не думаю, что твоя сестра — пустоголовая кокетка.
Кант, вывернувшись из моих объятий, спихнул меня в воду и сам нырнул следом. Солоноватая вода забила горло и нос, и я едва не захлебнулась, но никс поспешно потянул меня на поверхность. Его прохладные шершавые ладони едва не сдернули с меня полотенце, и я невольно взвизгнула, проглотив очередную порцию минеральных веществ.
Оказавшись, наконец, над водой, я, отплевываясь и ругаясь сквозь зубы, пыталась нащупать Канта, чтобы от души врезать ему, но тот предусмотрительно отплыл на безопасное расстояние. Проморгавшись и отдышавшись, я с самым грозным видом повернулась к никсу.
— Что-то ты совсем растеряла форму, — насмешливо заметил он, специально провоцируя меня.
— Я тебя сейчас утоплю! — возопила я, пытаясь поймать негодника, но тот, хохоча, без труда увернулся.
Некоторое время мы с Кантом дурачились, плескаясь. Топить никса было бесполезно — под водой он чувствовал себя даже лучше, чем на суше, поэтому мои угрозы были не более чем шуткой. Укса, посмеиваясь, наблюдала за нами, разминая спину довольно покрякивающего сквозь сон Кельтара.
Наконец, я устала и без сил повисла на бортике рядом с бокалом энерджи, который стоял там же, где я его и оставила. Сделав довольно большой глоток, я обмякла, едва не уйдя под воду, но меня вовремя подхватил Кант. Сунув мне под голову надувную подушку, он приступил к своим непосредственным обязанностям — начал разминать мне плечи, да так хорошо, что я едва сдерживалась, чтобы не стонать от удовольствия. В сочетании с коктейлем массаж был особенно хорош, потому что мышцы были мягкими и податливыми, а действия массажиста — профессиональными. Это была моя любимая часть обслуживания на источниках.
Время от времени я делала очередной глоток энерджи, расслабляясь еще сильнее, поэтом не было ничего удивительного, что вскоре я последовала примеру Кельтара и отправилась в царство сновидений. Утонуть я не боялась — знала, что когда сеанс массажа закончится, и меня, и архидемона отнесут на второй этаж, уложат в кровати и уйдут, тихонько прикрыв за собой дверь.
10 глава
Страхи
Я боялся, сам не зная, чего я боюсь, а это худший из всех видов страха.
Робертсон Дэвис. Пятый персонаж
Это утро было первым за последние дни, когда я проснулась сама. Кто бы мог подумать, что это настолько приятно?
Я потянулась, ощущая каждую клеточку своего отдохнувшего тела. Руки Канта вчера сотворили чудеса — я чувствовала себя посвежевшей, выспавшейся, и ни одна мышца не ныла, словно и не было никаких диких плясок по болотам. Настроение было соответствующим — казалось, помани, и я ринусь в бой, кроша нечисть направо и налево. Но, естественно, все это только на словах, потому что еще раз затащить меня в болото или в другую глухомань в ближайший месяц не удалось бы и под страхом смерти.
