— Да ну?!
— Именно так. Почему бы ещё Империя времён расцвета старалась дружить с княжествами гномов? Да вот поэтому. Но вернёмся к теме. До изготовления вещей пятого уровня Симтан в своём Ремесле не дорос… хотя это не точно. Зато на броню четвёртого уровня с усиливающими элементами третьего его хватило бы наверняка. Вот только ему, как и любому разумному на его месте, не в радость было прислуживать идиотам. И он саботировал их приказы, как только мог.
— И потому-то его прирезали.
— Нет.
— Как нет?
— Очень просто, — Хантер заговорил тише… и несложный риторический приём сработал: все вокруг тоже притихли, вслушиваясь в слова мага. — Убийство гнома не имеет смысла. Вернее, оно выглядит как заметание следов. Как будто оставшиеся в живых узнали, что нападение на меня провалилось — кстати, нам ещё предстоит выяснить, как и от кого они это узнали… — и испугались последствий. Они оставили Меченого изображать обычный порядок дел, а сами выставили в проходе ловушку, в последний раз рванули на склады, хапнуть самое ценное из оставшегося, и без дальнейших проволочек бежали куда-то в Подземье.
Пауза.
— Так это всё выглядит. Но подумайте сами: зачем убивать Симтана? У нас в руках тот тип, взятый в плен Шак, и Меченый. Если бы тебя, — маг повернулся и указующе ткнул рукой в названного, — тоже прирезали, в этом ещё нашлась некая тень смысла. Но ты жив! И я не думаю, что ты станешь молчать, когда мы будем вытряхивать из тебя имена предавших «дружков», их приметы, планы и прочее. Более того: если бы тебя, Меченый, прирезали, нам стало бы в разы сложнее и дольше проникнуть сюда. Около одной только плиты пришлось бы возиться больше получаса. Но тебя оставили в живых, что открыло нам свободный путь через ловушки и преграды. А вот Симтана убили. И убили, сдаётся мне, для того, чтобы скрыть что-то… иное. Некую тайну, которая куда хуже и смертоноснее просто небольшой схемки личного обогащения.
— Но зачем ты позвал Кавиллу? — нахмурился Башка, признавая справедливость чужих аргументов. — Да ещё с этими… инструментами для трупов?
Хантер заговорил ещё тише и уже совсем зловеще:
— Меня учили, что мёртвые тоже могут разговаривать. Но не каждый способен понять, о чём кричит труп. Для этого нужны особенные умения. Целительница-эксперт… она далеко не самый лучший вариант, но она подходит больше всех остальных в пределах досягаемости. Если Симтана убили, чтобы скрыть за большим кровавым пятном что-то ещё… надеюсь, её умений хватит, чтобы понять хотя бы часть этого «что-то». Кстати. Меченый, пока мы всё равно стоим и ждём, начинай свой рассказ. Да не пытайся врать. У меня есть способы для распознания лжи… и есть способы принудить к правдивым ответам.
И Меченый заговорил. А что ещё он мог сделать?
Правда, ничего по-настоящему интересного он не знал. Да, он стоял за прилавком, иногда внося небольшие изменения в иллюзии, показывающие товар. Да, он знал имена, внешность, привычки и ещё кое-какие мелочи обо всех остальных членах своей банды. Он даже использовал один из гномьих артефактов, чтобы показать в движении внешность выживших и сбежавших: Ригга с весьма нелестным (если знать, за что оно дано) прозвищем Пахарь, Воина четвёртого ранга, и его второрангового ученика по кличке — даже менее лестной — Пальчик.
Но по словам Меченого выходило как-то так, что сам он толком не при делах. Просто точно и быстро выполнял все приказы ныне покойного Шкуродёра, больше ничего. А сам Шкуродёр, со слов торговца, выходил личностью немногословной до полной молчаливости, подозрительной до мрачной въедливости, приверженной строгому контролю всего и вся, сторонником прямо-таки гранитного порядка даже в мелочах. И дозированного допуска к секретам. К примеру, Меченому не дозволялось общаться с Симтаном, несмотря на должность гномова компаньона — сегодня он вошёл в эту комнату впервые за полтора года! А ещё торговцу не дозволялось покидать лавку в одиночку, без сопровождения одного из Воинов (причём отнюдь не Пальчика, а тех, кто постарше и посильнее). Не дозволялось без сопровождения заходить на склады. Не…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В общем, получался не соучастник, а чуть ли не узник.
Самое же странное, что Меченый не врал! Или ухитрился полностью поверить в свои же слова, да так, что Атрибут при помощи связанности не мог распознать фальшь.
— Значит, — подытожил Хантер, — ты даже не уверен, что знаешь всех, кто состоял в банде — ведь со стороны Подземья запросто могли захаживать те, кого ты не видел и не слышал.
— Да. То есть могли.
— И ты уверен, что Шкуродёр проворачивал какие-то тайные дела. Но не потому, что тебе об этом кто-то растрепал, ибо вообще все, включая даже Пальчика, при тебе держали рты крепко завязанными. Ты в этом уверен, потому что Охотники сбывали в лавке больше всяких ресурсов, чем нужно для производства проданных артефактов. Что означает: добрых две трети всего, что делал Симтан, или даже больше, чем две трети, уходило неизвестно куда. К тому же на плату тем Охотникам, что приходили в «Артефакты чёрных гномов», клатов хватало всегда. Непонятно, откуда именно взявшихся, но хватало.
— Всё точно, господин маг. Так оно и было.
— Теперь хотя бы ясно, в чём причина тупизны бандитов… возможная.
— А мне вот не ясно! — заявил Башка.
— Так подумай. Оправдай своё прозвище. Ведь гном-артефактор — это просто-таки ферма черноклювых змеептиц, источник клатов (разумеется, в переносном смысле) и ценных вещей. Если просто бежать куда подальше с мешком награбленного, как это сделали Пахарь с Пальчиком — его незачем убивать. Зато если надо скрыть, что именно гном делал в своей мастерской — и для кого он это делал… вот тут-то и кроются самые мерзкие тайны. Правда, я не представляю, какого рода. Артефакты четвёртого уровня, пусть даже гномьи, это не настолько крупный куш, чтобы рубить хвосты с кровью. Разве что лавкой пользовались как прикрытием для чего-то ещё… но чего? Вообще не представляю. Но что-то точно было, потому что Шкуродёр навёл дисциплину, для банды невозможную. Я больше скажу: такая дисциплина невозможна даже для армии…
— А для кого она возможна?
— Много для кого… — уклонился Хантер.
Ему совершенно не хотелось пугать своих отчасти невольных и уж точно весьма ненадёжных союзников. Потому что манера ведения дел, описанная Меченым, прямо-таки кричала о внутренних сектах кланов. И тайных отрядах гильдий. И особых ротах магистратов. И ещё много о ком, в самом деле, вплоть до личных порученцев грандмастеров включительно.
Но о ком из этого списка ни заговори, а связываться с такими силами не захочет ни один разумный, желающий себе тихой и долгой жизни.
«Отличная была идея с маскировкой. Прямо-таки гениальная!
Только вот все планы опять летят к демонам… но воплотить часть из них я, пожалуй, всё-таки успею. Вряд ли те, кто стоит за Шкуродёром, смогут быстро прислать в Лагерь-под-Холмом мага-подмастерье — а с любыми меньшими силами я пободаюсь без страха».
Кавилла всё-таки явилась на зов, переданный через Шак. Хотя Хантер уже начал бояться, что ведьма проигнорирует просьбу. Но нет, пришла… и к тому же в виде, нимало не похожем на ранее виденный соблазнительный наряд. На этот раз целительница глухо топала по каменному полу грубыми деревянными башмаками. Одежда её хорошо описывалась словами «глухой», «дешёвый» и «бурый». Свободное платье до щиколоток, поверх — халат, плюс перчатки, тканевая маска, очки с затемнёнными стёклами, шапочка… и уплощённый для удобства переноски сундучок с ручкой на боку, а в другой руке — кожаная сумка. Наряд полевого врача, на котором не будут выделяться ни кровь, ни иные… физиологические выделения, плюс переноска для зелий с эликсирами и набор хирургических инструментов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Надо заметить, в новом амплуа Кавилла смотрелась на диво профессионально.
— Не вижу, кому тут может потребоваться помощь, — заявила она сходу. — А участвовать в допросах я категорически отказываюсь.
— Обстоятельства прискорбны, — сказал Хантер, — но я всё же очень рад видеть тебя вновь, Кавилла. Мне нужна твоя помощь как эксперта исцеления. Пожалуйста, взгляни на него.
