А что если мы одни? Нужно готовиться к худшему. В порту есть установка SOS; её можно включить, и она автоматически будет посылать сигнал в космос. Любой корабль, проходящий в зоне слышимости, обязан ответить, если только это не сигнал, предупреждающий о заражении. В таком случае корабль, поймавший сигнал, обязан сообщить об этом в ближайший патрульный центр.
Патрульный центр? Много столетий патруль охранял межзвёздные линии и восстанавливал порядок на планетах, где возникала угроза жизни. Но если мрачные прогнозы Лугарда верны, существует ли ещё патруль? Или его остатки отошли к более богатым внутренним планетам, где могла сохраниться цивилизация?
Я слышал страшные рассказы о планетах, где закон и порядок исчезали за ночь, иногда в результате природных катастроф, иногда из-за войн и эпидемий. Поселенцы Бельтана использовали их пример как доказательство верности своего пацифистского мировоззрения. Но что, если нас ожидают и война, и эпидемия – вернее, их последствия? И если помощь из космоса не придёт?
Технология уже начала распадаться. Она будет регрессировать и дальше. Мы с Тедом знаем достаточно, чтобы поддерживать в рабочем состоянии хоппер, машину или даже флиттер. Но когда не будет ни запасных частей, ни энергии, ни… В некоторых посёлках есть вьючные животные, их использовали в экспериментах. Есть поля, возделываемые роботами. Но сколько эти роботы будут действовать – сеять, собирать урожай, хранить его? Я вдруг представил себе поле, которое продолжают возделывать роботы, создают запасы пищи для людей, а люди не приходят, и в забытых хранилищах гниёт урожай, а роботы продолжают работать, пока не рассыплются сами. Нас всего десять – и целая планета. Не может быть! Где-нибудь есть – должны быть – люди! Во мне всё громче звучало нетерпение – найти других. Я еле сдерживался, чтобы не разбудить ребят и не отправиться на поиски немедленно.
Подавив нетерпение, я дождался утра. Когда все встали, я подготовился к путешествию со всеми возможными предосторожностями. Мы разобрали припасы: те, что были в машине, те, которые взяли в Фихолме, и найденные здесь, отобрали самую лёгкую и калорийную пищу. Пересмотрели содержимое своих рюкзаков, принесённых ещё из Батта. Выбросили всё, что не было абсолютно необходимо, перепаковали рюкзаки, разместив в них то, что понадобится, когда мы покинем машину.
Мы осмотрели ленты и записи станции и обнаружили карту западной части гор: на ней окрестности прохода. Управившись с рюкзаками, мы занялись багажником машины; туда поместили, сколько вошло, пищи и воды. Затем осмотрели одежду и заменили изношенную и порванную тем, что нашли в шкафах. Аннет, Прита и Гита приладили её на маленьких членов нашей группы. Эти приготовления заняли целый день. После полудня Айфорс заметил, что два истробена наконец покинули клетку и двинулись вниз по ручью. Мы собрались у выхода, чтобы посмотреть на них. Самец шёл впереди, явно настороже, самка двигалась неуверенно, с частыми остановками, низко свесив голову и тяжело дыша.
Гита помахала им рукой, но животные не смотрели на нас. Как будто вся их энергия и решимость сейчас концентрировались на том, чтобы добраться до зарослей.
– Надеюсь, они найдут подходящее логово, – сказала Гита.
– Вир, – Прита смотрела на меня. – Сейчас много мутантов освободилось?
– Наверное. Большинство из них уже в заповедниках. Помнишь, Комитет предложил это несколько месяцев назад? Трудно стало добывать специальный корм, когда не прилетели корабли.
– Но, может, и другие остались в клетках без пищи и воды?
– Не думаю. Осталась только одна большая лаборатория – в Кибтроу. Эти животные оттуда. Посмотри маркировку на контейнерах с кормом. Вероятно, собирались избавиться от всех мутантов.
– Кибтроу, – повторила она. – Это за горами, к северу от порта?
– Да.
– Вир, когда мы переберёмся через горы, может, кто-нибудь пойдёт туда? Просто, чтобы проверить…
– Обещаю тебе: мы это сделаем. – Я сказал это не просто чтобы отделаться. Просьба истробена в ягоднике – одно дело. То, что я обнаружил здесь, заставило меня принять решение: где бы мы ни искали выживших, одновременно нужно убедиться, что ни одно животное не осталось без пищи и воды просто потому, что человек не смог его освободить.
– Утром… – Аннет разгладила последнюю куртку, которую она подгоняла под размер маленького Дайнана Норкота, и застегнула молнию.
– Да, – ответил я на незаданный вопрос.
Утром мы отправимся в путь. Хотя в течение дня ничто не предвещало опасности, мы дежурили и вторую ночь. Небо было безоблачным, ярко светила полная луна. Последние выжившие мутанты покинули загон. Весь оставшийся корм я перетащил к ручью: если они вернутся, они не станут подходить к дому. Впрочем, когда их потребности были удовлетворены, ни один их них не проявил к нам ни малейшего интереса – как будто нас закрыло искажающее поле. Начиная своё дежурство, я обдумывал слова Гиты. Если человеческое население на Бельтане сильно сократится (я отказывался думать, что остались только мы), что станет с мутантами? В некоторых лабораториях заявляли, что вывели существа с высоким уровнем интеллекта. Континент велик, по большей части не населён, и животные могут там скрываться очень долго. Может ли возникнуть новая разумная раса, не знающая о своём происхождении? Но это при условии, что мы исчезнем. Мы поели в последний раз в доме и забрались в машину. Впервые Дагни как будто проснулась, осознала окружающее. Она сидела на коленях у Аннет, тесно прижавшись к ней, глядя вокруг, но говорила очень мало. По словам Аннет, Дагни была уверена, что мы только что вышли из пещеры. На неё благотворно подействовало спокойствие, отсутствие тревог и мирный ландшафт.
Мы предупредили всех, что в присутствии Дагни нельзя говорить ни о прошлом, ни о том, что может ждать нас впереди. Если она считает, что мы в обычном путешествии, какие не раз совершали раньше, тем лучше. Наш путь пролегал мимо утёса, на котором разбился флиттер, но я как можно дальше обошёл это место. Обломки всё ещё дымились, но корпус был так изломан и оплавлен, что теперь я не смог бы опознать его. Мы подошли к старому руслу, ведущему в горы; согласно карте, это наилучший путь, если только не повторится гроза с наводнением. Многочисленные следы предыдущего наводнения, застрявшие в скалах, напоминали о том, что не всегда эта пустыня лишена воды. Мы ползли вверх так медленно, что спешащий пешеход обогнал бы нас. Я выключил поле: мы шли большей частью в тени стен каньона, и здесь мало опасных для нас животных.
Поздним утром мы встретили галофи – столкнулись с ним, выходя из-за поворота. Это был великолепный образец своей породы – одной из немногих местных для Бельтана пород, достигших значительных размеров. Спина его была покрыта грубой чешуёй толщиной с палец; там, где чешуйки прилегали одна к другой, виднелась бахрома, напоминавшая мех; на самом деле это была мясистая плоть. Такие же выросты образовали кольцо на горле и нечто вроде гривы, шедшей от больших фасеточных глаз до спинного хребта и дальше до хвоста. Передние лапы – с острыми когтями, задние – плоские и широкие, приспособленные для быстрого продвижения по песчаной почве. Когда животное встревожено, грива его встаёт дыбом, высовывается раздвоенный язык, и зверь убегает на задних лапах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
