– Нет, все-таки подождем, пока будет могила.
– Тебе хорошо, – поежился Макси-Кот. – А нам с Фомой еще несколько дней жить с ним в одной квартире. Хотя, – покосился он на Жанну, – может, ты теперь к себе его возьмешь?
– У меня мама еще не совсем поправилась, – она с ходу отвергла предложение.
– Ну, все ясно, – невесело ухмыльнулся Кот.
В большой комнате повисла тишина. Первой ее нарушила Жанна:
– А знаете, по-моему, нужно все рассказать ему.
– Кому? – уставились мы на нее.
– Венку, – тихо и очень серьезно продолжала девочка. – Ну и тому, кто… за ним.
– Вот прямо так положишь его перед собой и будешь рассказывать? – явно не вдохновила ее идея Макси-Кота.
– А почему нет? – спросила Жанна. – Он ведь, наверное, ничего не знает про то, что скоро их всех по-человечески похоронят.
– Так если он все время тут, то, наверное, слышал, как мы с вами статью обсуждали, – предположил я.
Странно: мы говорили, словно о человеке, о каком-то неодушевленном предмете. Однако меня не покидало ощущение, что по-другому о нем говорить попросту невозможно.
– Даже если и слышал, – стояла на своем Жанна, – мы должны рассказать ему все. И вообще, что мы теряем?
– Действительно, ничего, – согласился я.
– Может, вы и правы, – пожал плечами Макс.
Я сходил к себе в комнату и принес пакет.
– Прямо так будем с ним разговаривать?
– Нет, лучше достанем, – ответила Жанна.
Стараясь не уколоться, я осторожно вытащил из пакета венок и положил его на журнальный столик. Мы уселись напротив него рядышком на диване, и я с натугою произнес:
– В общем, так…
На чем запас моего красноречия кончился. Оказывается, говорить в пустоту не столь уж простое занятие.
– Видишь ли, то есть видите ли… – попытал свои силы Макс, но тоже умолк.
– Ну и многословны же вы сегодня, мальчики, – скривила в усмешке тонкие губы Жанна.
– Тогда попробуй сама, – проворчал Макс.
Жанна чуть помолчала и вдруг четко и решительно произнесла:
– Дело было так. Мы случайно попали на стройку…
К изумлению своему, я услышал стройный и ясный рассказ обо всем, что с нами произошло, и обо всем, что мы думали, чувствовали и испытали с тех самых пор, как Толян привел нас к холму возле котлована. Кажется, она не упустила ни единой мелочи. Нам с Котом абсолютно нечего было добавить. Наконец, сообщив, что все найденные останки в ближайшую субботу будут захоронены и тогда мы клянемся отнести на могилу венок, она умолкла, задумчиво глядя куда-то вдаль.
И тут на наших изумленных глазах совершенно черный венок вдруг начал светлеть и наконец до того ослепительно засиял, что мы вынуждены были зажмуриться. А открыв глаза, увидели, что он снова сделался совершенно черным.
Неожиданно до нас донеслось громкое: «Кар-р!» Мы разом повернулись к окну. На приоткрытой раме застекленной лоджии сидела огромная ворона и внимательно косилась на нас. Однако ничего общего с прежним паническим ужасом мы не испытали.
– Кар-р! – снова послышалось с лоджии, и птица улетела.
– По-моему, он остался доволен, – перевела взгляд на венок Жанна.
Мы с Котом ничего не ответили, но чувствовали то же самое. И вроде бы не ошиблись. Венок с той поры будто и впрямь впал в спячку. Мы убрали его в самый глухой угол шкафа, и все последующие ночи ничто не нарушало нашего сна.
Волобуй вскоре пришел в себя. И даже позвонил нам из больницы:
– Ребята, приваливайте к нам. А то тоска смертная. Мы с Витьком уже обалдеваем.
– Ты как себя чувствуешь? – решил выяснить я.
– Здоров как бык, потому что если ворона клюнет, то свинья не съест! – Он громко заржал. – И еще, как говорится, голова прошла – заднице легче, – одарил он меня еще одним шедевром своего остроумия.
Но я даже обрадовался, ибо теперь окончательно понял, что Толян полностью вернулся к своей среднепридурочной норме и форме.
– Так придете? – снова взмолился он. – Заваливайтесь лучше во второй половине дня. К этому времени наши мамаши уходят. Мы же теперь эти самые… выздоравливающие. Правда, Витек еще долго валяться будет. В общем, как говорится, лучше пускай семь раз клюнет, чем один раз тренажером ногу рассвеклячит.
В тот же день мы после обеда направились к Волобую и Витьку. Жанна, конечно, опять проклинала все на свете, однако на сей раз решилась составить нам с Котом компанию. Ей тоже было интересно узнать из первых рук историю нападения ворон. Да и мы долго ее уговаривали.
Толяна мы нашли в полной норме. За время пребывания в больнице голова у него успела окончательно зажить, и только ухо было залеплено пластырем. Нам пришлось вытерпеть бурные приветствия. В особенный восторг двух «средних придурков» привело появление Жанны. Витек, несмотря на подвешенную ногу, немедленно начал привлекать к себе внимание. И естественно, выдал целую кучу удручающе несмешных и очень двусмысленных шуточек.
Наконец Макси-Коту удалось перевести разговор на самое главное:
– Толян, как же тебя на стройке угораздило?
– Да сам удивляюсь, – отвечал он.
– А как ты пролез туда? – поинтересовался я. – Забор-то, когда мы пытались войти, оказался забит.
– Так через кладбище, – подтвердил нашу догадку Волобуй. – Эх! – в сердцах махнул он рукой. – Лучше бы я тогда больше не лазил! Вороны проклятые все забрали!
– Каким образом? – удивились мы.
– Они чего, просто прилетели и говорят: «Толян, раскошеливайся»? – хмыкнул Макс.
– Вам смешно, – обиделся Волобуй. – А на меня когда налетели, я вообще думал: «Кранты тебе, парень». Туча такая, и вся на меня. Один в ухо клюет, а другие карманы рвут. Будто чего действительно понимают. Мне после эту куртку показали. И Витек тоже видел. Верно? – повернулся он к закадычному другу.
– Конкретно, в натуре, видел, – подтвердил Витек. – Словно бы Фредди Крюгер над этой курточкой поработал.
– И главное, ничего не оставили, – с возмущением продолжал Толян. – Ни зубов, ни брошки. Все, что нашел, отобрали. Вы, ребята, там поосторожнее. Нехорошее место на этой стройке. Вон строитель, ну я еще вам рассказывал… который кольцо и браслет нашел. Так что вы думаете? С сердцем лежит. Чуть не помер. Инфаркт.
– Откуда ты знаешь? – спросил я.
– Так мать его у нас в отделении нянечкой работает, – объяснил Волобуй. – Она и рассказала. Говорит, просила ведь его отнести все обратно. А он ни в какую. Потом вот скрутило. Сперва врачи говорили: «Надежды нет», – а она все, что он нашел, собрала и на кладбище в землю зарыла. Ему сразу легче сделалось. А теперь вообще поправляется. Не, ребята, я с могилами больше не связываюсь.
Мы трое украдкой переглянулись: выходит, даже до Толяна дошло. Дверь палаты слегка приоткрылась, в нее просунулась голова какого-то парня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
