Они опять переглянулись.
— Это мог сделать любой из них, — сказала Гвенда. — Разве ты не понимаешь, Джайлз? Любой из них мог убить Лили Кимбл, а затем приехать сюда, чтобы создать себе алиби.
— Какое же это алиби, моя милая? — возразила мисс Марпл.
— Я хотела сказать не алиби, а повод отлучиться с работы. На мой взгляд, очевидно то, что один из них говорит правду, а другой лжет. Один из них позвонил другому и попросил его приехать сюда, чтобы навести на него подозрения, но мы не знаем кто. Ясно только одно: это сделал один из них, Фейн или Аффлик. Я лично думаю, что это Джекки Аффлик.
— А я — что Уолтер Фейн, — заявил Джайлз. Они оба посмотрели на мисс Марпл. Старая дама покачала головой.
— Есть и еще одна возможность, — проговорила она.
— Конечно же! Эрскин.
Джайлз кинулся к телефону.
— Что ты собираешься делать? — спросила Гвенда.
— Попросить соединить меня с Нортумберлендом.
— О, Джайлз, ты же не думаешь всерьез, что…
— Мы должны знать. Если он дома, убить Лили Кимбл он не мог. Мы, разумеется, исключаем возможность использования личного самолета и тому подобных штучек.
Они молча ждали звонка междугородней, и наконец телефон зазвонил.
Джайлз снял трубку.
— Вы просили соединить вас с майором Эрскином. Пожалуйста, говорите.
Джайлз нервно прочистил горло.
— Эрскин? Говорит Джайлз Рид… Да, Рид. Внезапно, растерявшись, он посмотрел на Гвенду, всем своим видом вопрошая: «А что мне ему сказать?»
Молодая женщина встала и взяла трубку у него из рук.
— Майор Эрскин? С вами говорит миссис Рид. Нам рассказали о… об одном доме, он называется Линскотт-Брэйк. Он… вы что-нибудь слышали о нем? По-моему, он находится неподалеку от вас.
— Линскотт-Брэйк? — повторил голос Эрскина. — Нет, мне кажется, я о нем не слышал. В каком населенном пункте он находится?
— Вы знаете, как агентства по продаже недвижимости бестолково печатают адреса. Там указано, что усадьба расположена в пятнадцати милях от Дэйса, вот мы и подумали…
— Мне очень жаль, миссис Рид, но я никогда не слышал о ней. Кто там сейчас живет?
— Дом пустой. Но все это не так важно, потому что мы почти решили купить другой. Извините меня за беспокойство. Вы, наверное, были заняты?
— Отнюдь нет. Так, просто занимался домом. Моей жены нет, а кухарка отправилась навестить свою мать, так что все заботы по хозяйству легли на мои плечи. Честно признаюсь, в этой области у меня навыков мало. Лучших результатов я добиваюсь в саду.
— Я тоже с большим удовольствием занимаюсь садом, чем домом. Я надеюсь, ваша жена здорова?
— Да, ее просто вызвала к себе ее сестра. Завтра она будет здесь.
— Что ж, желаю вам спокойной ночи, и еще раз простите, что побеспокоила вас.
Гвенда положила трубку.
— Итак, Эрскин здесь совершенно ни при чем! — торжествующе объявила она. — Его жены нет дома, и он занимается хозяйством. Значит, мы должны выбрать одного из двух оставшихся, не так ли, мисс Марпл?
Лицо мисс Марпл было очень серьезно.
— Я думаю, дорогие мои, — сказала она, — что вы еще недостаточно хорошо разобрались в этом деле. Господи, я чрезвычайно обеспокоена. Если б я только точно знала, что нужно делать…
Глава 24
Обезьяньи лапы
I
Опершись локтями о стол и подперев подбородок руками, Гвенда рассеянно смотрела на остатки своего наспех приготовленного обеда. Надо унести поднос на кухню, помыть посуду и все расставить по местам; затем она решит, что приготовить на ужин.
Но торопиться было некуда. Ей хотелось немного подумать о создавшейся ситуации. Все произошло слишком стремительно. Когда она вспомнила утренние события, они показались ей хаотичными и невероятными. Они нахлынули слишком быстро и слишком неожиданно.
Рано утром, в половине десятого, приехал инспектор Ласт в сопровождении инспектора сыскной полиции Праймера и начальника полиции графства. Начальник полиции графства пробыл недолго. Отныне расследованием убийства Лили Кимбл и всем, что с этим связано, будет заниматься инспектор Праймер, человек с обманчиво мягкими манерами и приятным извиняющимся голосом. Он спросил, имеют ли мистер и миссис Рид что-нибудь против того, чтобы его люди в нескольких местах вскопали землю в их саду.
По его тону можно было подумать, что речь идет о предоставлении констеблям возможности заняться полезными для здоровья упражнениями, а не раскрытием преступления восемнадцатилетней давности.
— Мне кажется, — ответил Джайлз, — что мы можем кое в чем помочь вам.
Он рассказал инспектору о переносе ступенек, спускающихся к лужайке, и вышел с ним на террасу. Инспектор поднял голову, посмотрел на угловое окно второго этажа, забранное решеткой, и сказал:
— Я полагаю, это детская?
Джайлз подтвердил его предположение. Они вернулись в дом, а два констебля, вооруженные лопатами, направились в сад. Прежде чем дать инспектору возможность задавать вопросы, Джайлз сказал:
— Я думаю, инспектор, вам следует услышать от моей жены то, что она поведала до сих пор только мне и… еще одному человеку.
Инспектор пристально посмотрел на Гвенду. Он явно сомневался, стоит ли верить ее словам, полагая, что у молодой женщины слишком богатое воображение.
Гвенда так отчетливо ощутила эту мысль, что немедленно заняла оборонительную позицию.
— Возможно, я все действительно вообразила себе. Может быть, на самом деле ничего и не было. Но мне это кажется до ужаса реальным.
— Что ж, миссис Рид, — мягко сказал инспектор Праймер, — я слушаю вас.
И Гвенда рассказала ему все. О том, как с первого же взгляда этот дом показался ей знакомым; как выяснилось, что, будучи ребенком, она жила в нем; как сохранила воспоминания об обоях в детской и о двери между гостиной и столовой; как, наконец, она чувствовала, что перед французским окном гостиной должна была находиться лестница, спускающаяся к лужайке.
Инспектор Праймер кивнул. Он не сказал, что воспоминания детства представляются ему малоинтересными, но Гвенда почувствовала, что думает он именно так.
Ей пришлось призвать на помощь всю свою храбрость, чтобы довести рассказ до конца и сообщить ему, что, сидя в театре, она вспомнила, как ребенком стояла наверху лестницы в Хиллсайде и сквозь перила видела лежащую в холле мертвую женщину.
— Задушенную женщину с посиневшим лицом и золотыми волосами… Это была Хелен… Но самое абсурдное — это то, что я не знала, кто такая эта Хелен.
— Мы думаем, что… — начал Джайлз, но инспектор Праймер неожиданно властно поднял руку:
— Позвольте миссис Рид все рассказать мне по-своему.
Покраснев и запинаясь, Гвенда продолжала свое повествование, а инспектор Праймер любезно помогал ей, проявляя при этом недюжинное умение, в котором нельзя было даже заподозрить профессионализм первоклассного полицейского.
— Уэбстер? — задумчиво переспросил он. — Гм… «Герцогиня Амальфи». Обезьяньи лапы?
— Это, наверное, был просто кошмар, — опять вмешался Джайлз.
— Я прошу вас, мистер Рид.
— Да, все это могло быть кошмаром, — сказала Гвенда.
— Я так не думаю, — возразил инспектор Праймер. — Если мы исключим возможность того, что в этом доме когда-то действительно была убита женщина, нам будет чрезвычайно трудно найти объяснение убийству Лили Кимбл.
Слова инспектора показались Гвенде такими разумными и ободряющими, что она поторопилась заявить:
— Мой отец не убивал Хелен. Этого не может быть! Даже доктор Пенроуз считает, что он этого не делал и что он вообще был неспособен кого бы то ни было убить. Доктор Кеннеди тоже убежден в том, что мой отец ее не убивал. Следовательно, кто-то хотел, чтобы подозрение пало на моего отца, и мы думаем, что знаем, кто это сделал. У нас на подозрении есть два человека…
— Гвенда, — запротестовал Джайлз, — мы не можем…
— Мистер Рид, — обратился к нему инспектор, не угодно ли вам сходить в сад посмотреть, как идут дела у моих подчиненных? Скажите им, что это я послал вас.
Когда Джайлз ушел, он закрыл французские окна на шпингалет и вернулся к Гвенде.
— А теперь выскажите мне все ваши соображения, миссис Рид. Даже если они кажутся вам лишенными логики.
Гвенда перечислила все умозаключения и догадки, которые пришли им с Джайлзом в голову. Она рассказала о том, что они предприняли, чтобы выяснить все о троих мужчинах, существовавших в жизни Хелен, и о выводах, к которым они пришли, и о том, что Уолтеру Фейну и Дж. Дж. Аффлику позвонил кто-то, выдавший себя за Джайлза, и попросил их приехать в Хиллсайд вчера во второй половине дня.
— Вы же понимаете, инспектор, что один из них лжет?
— В этом и состоит одна из главных трудностей моей работы, — мягко и немного устало ответил ее собеседник. — Вокруг нас столько людей, способных лгать, что они обычно и делают… А есть и такие, что лгут, сами того не зная.
