Затем Берия был у Сталина 19,21 и дважды 22 ноября. 22 ноября вначале заседали ночью в узком составе: Сталин, Молотов, Ворошилов, Берия, Куусинен, а вечером прошло большое совещание в составе 26 человек.
Затем прошли совещания у Сталина с участием Берии 24,25,27,28 и 29 ноября.
Надо особо отметить, что Берии порой инкриминируют организацию обстрела советской территории якобы финской, а на самом деле советской, артиллерией в районе городка Майнила. Майнильский инцидент стал фактически casus belli (Повод к войне. — С.К.). Но этот обстрел произошёл в 15.45 25 ноября 1939 года, а Берия с 20.50 до 24.00 24 ноября и с 17.35 до 20.00 25 ноября сидел у Сталина.
Вряд ли Берия — если бы Сталин решил создать повод для войны так — передоверил проведение деликатной операции кому-то другому. Но он физически не мог быть 25-го числа на границе. И это лишний раз косвенно подтверждает, что обстрел спровоцировали сами финны. Они вели себя осенью 1939 года крайне безрассудно и нагло. Чтобы убедиться в этом, достаточно познакомиться с записями и фактологией московских переговоров Сталина с Паасикиви и Таннером в октябре-ноябре 1939 года.
30 ноября 1939 года начались военные действия в Финляндии. И Берия вновь «пропадает» с глаз Сталина до 10 декабря, появившись 10 декабря у Сталина посреди ночного совещания на 5 (пять!) минут.
Через день, опять в ночь с 11 на 12 декабря, Сталин принимает Берию уже с глазу на глаз, но разговор был недолгим — с 2.30 до 2.40. К тому времени советские войска прочно увязли в неудачах на финском фронте. Неизменно хорошо воевали только пограничники Берии. И, как я понимаю, Сталину надо было срочно понять — с чем мы столкнулись на этот раз, только лишь с извечной «расейской» расхлябанностью, или с отрыжкой тех или иных заговоров, прежде всего, заговора Тухачевского? Оперативно прояснить этот вопрос могло только ведомство Берии и лично сам Берия, который был опытным контрразведчиком. Возможно, он в этот период добрался и до Мурманска.
Какие-то длительные перемещения Л.П. Берии по территории СССР косвенно подтверждаются и записью в его дневнике от 14 декабря 1939 года.
С 12 декабря до конца года присутствие Берии на совещаниях у Сталина восстанавливается. Он принимает участие в них 14,17,19,22,25,26, 28 и, наконец, 31 декабря 1939 года.
27/ХІ 39
Коба провел совещание. Сказал, завтра продолжим. Окончательно решается, как воевать с финнами. Мои ребята получили хорошие данные по финским укреплениям, Синицын[135] доложил прямо на совещании. Коба был доволен, я тоже. Утерли нос военной разведке.
Характерный для управленческого стиля Берии момент: он захватил с собой в Кремль того, кто обладал наибольшей полнотой оперативной информации и мог информировать Сталина без «испорченных телефонов». Берия не старался выпячивать свои заслуги, зато охотно подчёркивал заслуги подчинённых.
14/XII 39
Покатался я по железным дорогам. Полоса отчуждения больше похоже (Так в тексте. — С.К.) на полосу заселения. Сплошные шанхаи и нахаловки[136]. Бардак, надо сносить и переселять. Лазарь (Л.M. Каганович, нарком путей сообщения. — С.К.) поддерживает.
В Тбилиси ходатайствовали чтобы присвоить Закавказской Железной Дороге мое имя. Политбюро приняло Постановление, Коба поздравил[137].
Я говорю спасибо, но с железными дорогами бардак, нужны срочные меры. Коба говорит: «Везде нужны срочные меры». Но приняли решение по моей Записке с Лазарем[138].
Приятно, когда коллектив просит твое имя. Им больше отвественности (Так в тексте. — С.К.), что не подведут товарища, и тебе больше ответственности, чтобы не подводил доверия. Город это не то. Вот Николаю дали город, а теперь сняли[139]. Город это не конкретно. А если Колхоз имени Берия или Институт имени Берия, то это другое. Теперь дорогие товарищи извольте работать или учиться так, чтобы мое имя не позорить, а то я откажусь.
В Киеве «Динамо» было имени Ежова. А ты к нему какое отношение имеешь? В Тбилиси «Динамо» имени Берия, так я его построил, ночами ходил по стройке.
С финнами пока воюем х…ево. Под трибунал надо отдавать муд…ков. Миндальничает Коба.
Устал я. Год как Нарком, а как жизнь прожил.
19/ХІІ-39
Через день Кобе 60 лет[140]. Интересно, доживу я до этих лет[141]. Вроде должен, не курю, пью мало, физкультуру не забываю сколько можно. Нервничаю много, но пока ничего, не жалуюсь.
Посмотрим.
1940 год
1/I-40
Новый Год начался. Первый раз встретил его в Кремле у Кобы[142]. Так матерились, даже Коба, что не заметили, как оказались в 1940 году. Армия обоср…лась и не хочет признать. Я их фактами, они упираются. Потом Коба не выдержал, сам стал ругаться, он так редко бывает. Клим побледнел, а Коба говорит, Лаврентий прав. Судить вас надо. Да где других возьмешь.
На войне бардак, а надо заканчивать дела по делу Николая[143]. И там надо и там надо. Думаю, главных мы почистили. Но как посмотришь на бардак на фронте, думаешь, а всех почистили или еще остались? Заср…нцы. Хреново, когда человек сам не знает, чего хочет. Потом кается, а что каятся (Так в тексте. — С.К.). Пожалеть, он все равно будет продолжать, от себя не уйдешь. Лучше сразу.
Заканчиваем Положение об Архивах. Тоже большой бардак, пора навести порядок. Архив — это история. Потом придумать можно что хочешь, а хочешь правды, без архива не получишь. А у нас так: «А, бумажка». Нет, сегодня бумажка, а через сто лет документ. Беру архивы под себя и ставлю это дело крепко[144].
4/I-40
Ставим всерьез железнодорожное строительство в Наркомате. Подписал приказ об организации Главного Управления, все объединяем в одно Управление. И до этого много строили, а теперь будем строить еще больше. Будем строить Вторые Пути и крепко оснащать. Станции само собой и надо будет нажать на Культбыт, на жилье и лечебные учреждения.
Будем строить новые гидростанции, расширим по каналам и водохранилищам. Надо принципиально перестроить ГУЛАГ, чтобы не было мешанины. Ты отвечаешь за это, и отвечай. А ты за то, так тоже отвечай. Без дураков. Сделал хорошо, наградим от души. Не сделал, извини, у нас и тюрьма есть. Или просто пошел к еб…ной матери. Не путайся под ногами.
Комментарий Сергея Кремлёва.
4 января 1940 года Берия подписал приказ по НКВД СССР № 0014 «О реорганизации руководства железнодорожным строительством НКВД СССР», по которому создавалось Главное управление железнодорожного строительства НКВД СССР (затем — Главное управление лагерей железнодорожного строительства, ГУЛЖДС). Начальником нового ГУ был назначен корпусной инженер Н.А. Френкель.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
