Таким образом, фактическая потеря независимости Рязанского княжества привела к прекращению в 1456 г. самостоятельной монетной чеканки задолго до окончательного его присоединения к Москве в 1520 г.
Изучение веса ранних рязанских подражаний дирхемам с надчеканками в виде букв и тамги показывает, что они чеканились по весовой норме монет Золотой Орды, установленной монетной реформой хана Тохтамыша в 1380 г., — 1,40—1,42 г. Однако уже в начале XV в. большинство рязанских монет весит 1,25—1,30 г. Нет никаких оснований связывать это понижение веса монет с денежной реформой. Скорее всего, оно явилось результатом эксплуатации монетной регалии. Среди рязанских монет первого десятилетия XV в. есть группа подражаний дирхемам, связанных общими штемпелями и надчеканками. Весовая норма этих монет заключена в пределах 1,12—1,19 г, а датируются они приблизительно 1408 г. Вероятно, что здесь мы уже имеем дело с монетной реформой, установившей равенство двух рязанских денег трем московским. Весовая норма монет великого князя Ивана Федоровича колеблется от 0,92 до 1,04 г, а монеты с именем князей Василия и Василия Ивановича чеканились по московской стопе.
Самым тесным образом с монетным делом Рязанского княжества связана чеканка в удельном княжестве Пронском. На одной стороне пронских монет надчеканена тамга, отличающаяся от обычной рязанской тем, что вместо точек внутри ее завитков помещены профильные изображения головы человека, обращенные друг к другу. На другой стороне монет помещена характерная Ф-образная тамга, вырезанная в монетном штемпеле, вокруг которой надпись: печать князя великого, или печать князя, или княжа Ивана.
Весовая норма ранних пронских монет, отчеканенных на довольно грубых подражаниях джучидским дирхемам, 1,32—1,38 г совпадает с нормой рязанских монет последнего десятилетия XIV в. В это время пронским князем был Иван Владимирович (1372– ок. 1430). Казалось бы, такой атрибуции противоречит титулование удельного князя Ивана великим князем. Но титулование в средневековой Руси было малоустойчивым. К тому же в договоре 1402 г. великого князя московского Василия Дмитриевича с рязанским великим князем Федором Ольговичем Иван Владимирович назван великим князем. Более того, в 1408 г. он на короткое время занял рязанский великокняжеский стол и, вероятно, сразу же приступил к чеканке монет со своим именем и титулом великого князя.
Эмиссия пронских монет была кратковременной, так как их известно сравнительно мало. Они компактны по своему весу и, что самое главное, в подавляющем большинстве связаны между собой общими основными штемпелями и пуансонами тамги-надчеканки.
Итак, монетная чеканка и денежное обращение Великого княжества Рязанского периода его самостоятельности неразрывно связаны с общим ходом его исторического развития. Начало чеканки собственных монет по джучидской весовой норме явилось не столько отражением политической зависимости Рязанского княжества от власти золотоордынских ханов, сколько было результатом их экономических взаимоотношений и тех определенных условий, при которых Рязанская земля была одним из районов обращения татарских монет. Тем не менее сравнительно быстро рязанская монетная система расходится с джучидской.
Монеты Великого княжества Тверского . Чеканка монет в этом княжестве началась в самом начале XV в. при великом князе Иване Михайловиче (1399–1425), который чеканил свои монеты не только в Твери, но и в городе Городне (современная Старица?). Чеканка монет тверскими великими князьями не только в стольном городе, но и в удельных княжениях, находившихся у них «под рукой», — особенность тверской чеканки. С 1425 по 1461 г. чеканку как в Твери, так и в Городне и Кашине осуществлял великий князь Борис Александрович. Кроме названных князей, свои монеты чеканили кашинские удельные князья Василий Михайлович (до 1426 г.) и предположительно Иван Борисович, микулинский князь Федор Михайлович (до 1430 г.) и дорогобужский князь Андрей Дмитриевич (1407–1437).
Самостоятельная чеканка монет в Тверском княжестве прекратилась при великом князе Михаиле Борисовиче (1461–1486) после присоединения Твери к Москве в 1486 г. Приблизительно до 1534 г. чеканка на Тверском денежном дворе осуществлялась от имени московских великих князей Ивана Ивановича и Василия III.
Ивану Ивановичу, своему сыну и соправителю, Иван III пожаловал Тверь в 1486 г. после бегства в Литву тверского князя Михаила Борисовича.
Среди различных изображений на тверских монетах наиболее интересным представляется изображение чеканщика монет, сидящего за верстаком и держащего в руках молот. Характерно, что на тверских монетах полностью отсутствуют надписи, подражающие татарским.
В весовом отношении монеты Твери и ее уделов изучены недостаточно, но все же можно заключить, что при Борисе Александровиче и Михаиле Борисовиче их весовая норма составляла около 0,57—0,59 г, т. е. 4 тверские денги по весу равнялись 3 московским.
Монеты Новгорода Великого и Пскова . Чеканка монет в Новгороде Великом началась позже, чем в других основных русских центрах. Только в 1420 г., как сообщает Новгородская I летопись, «начаша новгородци торговати денги серебряными, а артуги попрадаша немцом, а торговали имы 9 лет». Из этого известия следует, что до появления собственной монеты Новгород использовал иноземную. Та же летопись под 1410 г. сообщает: «Начаша новгородци торговати промежи себе лопьци (лобци) и гроши литовьскими и артуги немечкими, а куны отложиша…» Литовские гроши — это хорошо известные пражские гроши (от латинского слова гроссус — большой), чеканка которых началась в Чехии около 1300 г.; немецкие артуги — это, вероятнее всего, ливонские артиги. Что касается названия «лопьци» (лобци), то его принято объяснять как русифицированное наименование любекских «белых пфеннигов». Таким образом, речь идет о введении в обращение иноземных серебряных монет, заменивших куны. Сторонники теории меховых денег утверждают, что новгородские куны в этом случае являют собой меховые валютные единицы. Одним из аргументов в пользу такого решения вопроса они выдвигают миниатюру Лицевого (иллюстрированного) летописца XVI в., являющуюся иллюстрацией сообщения 1410 г., на которой изображена сцена обмена кун на монеты. Действительно, на ней можно увидеть какие-то предметы прямоугольной формы, согнутые пополам и снабженные «язычками» (мордки?), в руках горожан и в ящике. Исследователи, защищающие металлическое денежное обращение, считают, что и в данном случае речь идет лишь о замене одних серебряных монет другими или о замене монетами прежних товаро-денег.
Для новгородских монет характерна исключительная устойчивость оформления. На лицевой стороне изображена двухфигурная композиция: левая фигура в одеждах и короне (венце?) с жезлом (мечом?), а правая обнажена и стоит в просительной позе. Левая фигура стоит или сидит, а правая иногда держит в руках дар, переданный в виде овала или столбика из точек (монет?). На оборотной стороне помещена лаконичная строчная надпись: «Великого Нова-города». Попытки осмыслить и истолковать изображение на этих монетах породили целую литературу. В левой фигуре видели князя новгородского, посадника, московского великого князя, Софию, какой-то отвлеченный символ города, в правой — человека, медведя, денежного мастера, посадника. Изображения на новгородских и венецианских монетах сюжетно близки. На последних также помещена двухфигурная композиция: св. Марк — покровитель города — вручает дожу символы власти. Скорее всего, композицию изображений на новгородских монетах следует рассматривать как чисто монетную эмблему.
Происхождение оригинальной системы новгородского денежного счета, в котором гривна и рубль подразделялись соответственно на 14 и 216 денег, остается еще окончательно не выясненным. С момента начала собственного денежного производства новгородцы приняли для своих монет вес московской денги в 0,789 г и сохранили его неизменным до падения Новгорода в 1478 г.
Основной единицей новгородской денежно-весовой системы был рубль, состоявший из 216 денег и весивший 170,1 г. Норма этого рубля точно высчитывается на основе твердого веса позднейшей московской монеты времени Василия III: 0,7875 х 216 = 170,1 г. Значительно труднее определить время появления этого рубля. Сам термин рубль впервые зафиксирован в новгородской берестяной грамоте, найденной в 1952 г. в слое XIV в. Изучение новгородских денежных слитков, берестяных грамот и других источников позволило В.Л. Янину датировать его возникновение рубежом XIII–XIV вв. и проследить три основных этапа становления и развития новгородской денежно-весовой системы, которая во 2-й половине XV в. приобрела следующий вид:
рубль = 15 гривнам + 6 денгам = 216 денгам = 170,1 г;
гривна = 14 денгам = 11,04 г;
