Ее дыхание стало быстрым и резким, и он почувствовал, как мышцы ее ног напряглись.
Подняв голову, он проворчал:
— Все хорошо, красавица? Или ты хочешь, чтобы я остановился?
— Нет... не... останавливайся... пожалуйста, — с трудом выдохнула она. Ее лицо и подбородок были напряжены, и он понял, что она изо всех сил сдерживается, но он предоставил ей право голоса и вернулся к делу. И это была самая любимая часть его работы. Он сосал ее клитор, лизнул промежность сверху-вниз, поочередно скользя языком и пальцами внутрь. Он дотронулся и помассировал ее задний проход, и заметил, как ее бедра стали двигаться в одном ритме с ним.
Большим пальцем надавив на клитор, два его пальца находились внутри нее, он покусывал и тут же лизал самую бархатистую кожу в мире в начале ее бедер, и вдруг она внезапно села. Он тут же поднялся к ней, его рука все еще оставалась у нее между ног. Она задыхалась, зрачки расширились, жилка под нежной кожей ее шеи быстро дергалась. Он попытался убрать руку, чтобы она успокоилась. Но она остановила его, опустив свою руку на его, по-прежнему находящуюся у нее между ног, с трудом она выдохнула «нет», прежде чем все ее тело замерло на долю секунды, потом она откинула голову назад, желая получить освобождение и пульсируя под его пальцами.
Пальцы Дерека оставались внутри нее, мягкая, опухшая плоть сжималась вокруг них, его член вырос до таких размеров, испытывая непреодолимое желание войти в нее. Но рыдания Лондон вывели его из тумана похоти, и он сел на задницу, притянув ее к себе на колени, она рухнула на него своим великолепным шелковистым телом.
— Шшш, шшш, шшш, — говорил он, чувствую жгучие слезы боли на глазах за ее страдания. — Не плачь, красавица. Не плачь. Я не буду больше давить на тебя. Прости меня. Я не должен был соглашаться. Все будет хорошо.
Ее голова покачивалась вверх-вниз на его груди, дыхание как у маленького ребенка, плачущего взахлеб, она даже начала икать.
У него болело сердце, глядя на нее. Ему было так хреново, намного хуже, нежели, когда он играл в футбол против колледжа Дартмута, хуже, чем когда он узнал, что роман Мелвилла подвергся гласности. Эта боль была гораздо глубже, даже не в сердце, она затрагивала его душу, и он подумал, что в этот раз эта боль на самом деле хотела его убить.
Она, наконец, наклонила голову, и хотя ее лицо было мокрым от слез и раскраснелось, и она продолжала еще икать, улыбнулась, широкой улыбкой, реально широкой улыбкой.
— Я знала, что это будет потрясающе. Я сделала это, я прошла. И я все еще здесь. Мир не рухнул, ты не встал и убежал от меня и мне так хорошо. Ты тоже себя так чувствуешь?
— С тобой все хорошо? — он посмотрел на нее в недоумении.
— Лучше, чем хорошо, — сказала она хрипло, но уже не плача. — Я была в ужасе, но я не остановилась, я не позволила своему страху меня победить. Ты не дал ему победить меня.
Он разглядывал ее лицо, чувствуя поднимающееся облегчение внутри себя.
— Ты счастлива?
Она обвила руками его за шею и поцеловала, потом опять поцеловала и опять.
— Да. Это слезы радости, слезы благодарности. Спасибо, спасибо.
Он наконец-то окончательно расслабился, все его тело расслабилось и ему стало даже жарко. Посмеиваясь, он приподнял ее лицо.
— Притормози, красавица. Позволь мне переварить услышанное и все наверстать, — он провел пальцем по ее губам, и она улыбнулась в ответ. — Теперь ты чувствуешь себя лучше? Ты в порядке?
— Намного лучше, — прошептала она, глядя на него нежным взглядом.
Он наклонился к ее губам, и поцеловал, с мыслью, что он смог что-то совершить для этой женщины, и зная, что теперь страх никогда не вернется к ней. Он отдавал ей это добровольно, и он доверял ей, пытаясь ее обезопасить любыми средствами. Он верил, что она и он могли бы сделать многое вместе, как и в то, что они могли бы быть вместе. И он собирался получить теперь удовольствие от, черт побери, занятий сексом, наслаждаясь и показывания ей все, что она пропустила.
Сердце Лондон выбивало дробь, поцелуи Дерека росли в геометрической прогрессии, становясь все более страстными. Но на этот раз эта дробь была связана с волнением, возбуждением и предвкушением. Она была далека от триумфа победить свою панику. Она чувствовала обычные признаки, надвигающейся паники — дрожь, уханье сердца, затрудненное дыхание, головокружение и затуманенную голову — но в какой-то момент она подумала о Дереке, насколько он был нежен с ней, когда она была напугана, пытаясь защитить ее, даже от нее самой, как он был терпелив в самых обычных вещах — занятием сексом с мужчиной, которое ее волновало больше всего.
И думая о нем и чувствуя то, что он проделывал с ее телом, чувства взяли верх над паникой, и она, наконец, перестала зацикливаться на своих негативных ощущениях. Он заставил ее почувствовать — его прикосновения, поцелуи, теплоту его взгляда — ее страх превратился в прах, и удовольствие омыло ее, словно цунами, оставив новый пейзаж, в центре которого возвышался Дерек, а биение ее сердца было единственным звуком, имевшее значение.
Сейчас она чувствовала возрастающее возбуждение, боль от потребности, но не страх, она поняла, что была готова к чему-то новому. И она решила, что пришло время показать Дереку, как он изменил ее.
— На тебе все еще слишком много одежды, — прошептала она, облизывая его шею и по инерции упираясь ладонью в его мускулистую грудь.
— Я могу это исправить, — застонал он, сжимая ее задницу и притягивая ближе к себе.
Она вырвалась и привстала на колени, ухватившись руками за пряжку ремня. Он тоже поднялся на колени, предоставив ей больший обзор, она расстегнула пряжку, опуская его брюки вместе с трусами вниз.
— Я знаю кое-что очень интересное, что могла бы сделать с этим, — улыбнулась она ему.
Он облизнулся, поблескивая взглядом.
— Я весь твой. И мне даже не нужно стоп-слово, — прорычал он.
— Сначала сними брюки.
Он выполнил ее указание, достал презерватив из бумажника, положил его себе на живот, и лег спиной на ковер.
— Теперь что, босс?
Ее сердце воспарило, как только она поняла, что он готов подыграть ей. Сейчас все было по-другому, чем тот контроль, которым она руководствовалась, обслуживая клиентов. Тот контроль создавал иллюзию, что клиенты все контролируют и при этом являются потрясающими секс-машинами, которым она не способна сопротивляться. Сейчас же все выглядело совсем иначе, она, черт побери, отлично знала, что всем управляет Дерек на самом деле. Но он уступил ей командование, поскольку сильно переживал за нее и хотел, чтобы она была счастлива, хотя и продолжал управлять ее телом и сердцем. Этот момент было возбуждающим и сладостным одновременно, вообще то смертельная комбинация.
Она посмотрела на него задумчиво, потом сказала:
— Думаю, мне хотелось бы, чтобы ты лежал вон там, — она указала на ковер, рядом с одним из столиков, расположенных у камина. Он усмехнулся, но передвинулся туда, к столику, сложив руки на безумно соблазнительном прессе, приготовился ждать.
Она схватила его запястья и перевязала их ремнем, закрепив вокруг одной из ножек стола.
— Не больно? — спросила она, опуская взор на его стоящий член, с набухшей головкой и поблескивающей семенной жидкостью.
— Нисколько, — ответил он хриповатым голосом. — Почему бы тебе не помочь мне с этим?
Она пробормотала:
— С удовольствием, — и уселась ему на ноги, широко расставив ноги, кончиком языка описывая и исследуя все эти потрясающие мышцы, которые словно создал дьявол. Она прошлась по его соскам, вызвав ряд его стонов, ей доставили они удовольствие. Потом она пробежалась пальчиками по его брюшному прессу, заметив их опять на язык, пойдясь по каждой впадинке и каждому бугорку, двигаясь прямиком к раю. Она опять погладила ладонями его накаченные мускулы груди, бицепсы, она готова была ласкать его бесконечно, просто исследуя пальцами все его тело.
Достигнув дорожки волос, прямиком ведущей к паху, она прошлась губами по каждой частичке его кожи, соприкасаясь своей грудью с его бедрами, опустив руки ему на грудь.
— Черт, — выдохнул он и дернулся вместе со столиком, от чего ваза упала на пол.
— Веди себя хорошо, — пожурила она его.
— Куплю новую, — проскрипел он, ее язык наконец-то достиг его члена и стал лизать, как леденец.
Одной рукой она ухватила его напрягшийся, толстый член и взяла его в рот, потом покружила языком по головке, чувствуя вкус соли и чего-то темного, насыщенного — Дерека.
— Бл*дь, я хочу дотронуться до тебя, — прохрипел он, приподняв свои бедра к ее рту.
— Нет еще, — ответила она, словно школьный учитель, разговаривающий с учениками, хотя на самом деле она очень сильно жаждала его прикосновений.
Она вобрала его глубоко в рот, и он чуть тут же не кончил, лежа на полу. Она не могла скрыть, но улыбка озарила ее лица, как только он застонал от мук. Существовала единственная вещь, которую Лондон знала в совершенстве — минет, и она продолжала доказывать свое мастерство, установив своеобразный ритм ртом, продолжая рукой двигать вверх-вниз по мокрому, горячему члену, он еле сдерживался, поскольку был совсем близок к оргазму.
