В густой жиже плавали бесформенные комья.
— Жуть, — пробурчал Олуша, но тут же спохватился: — Давай откроем, может быть, что-то еще сгодится.
Джордж вскрыл мешок. Несмотря на двойную укупорку, непонятно как образовалась щелка, и к первоначальному содержимому мешка добавилось несколько литров дождя и морской воды. Джордж брезгливо стал выливать за борт зловонную смесь воды чайного цвета, намокших кусков рафинада, пакетиков с заваркой, расплывшихся коржиков и клейких комьев овсянки. Все было испорчено. Олуша с надеждой во взоре перехватил пакет, который выглядел несколько более сохранным.
— Овсяное печенье — радостно воскликнул он, откусил на пробу и поспешно выплюнул. — Тьфу Сплошная соль
— Если уж ты нос воротишь, — заметил Артур, — значит, и впрямь нельзя есть.
— Послушай, шкипер, — обратился ко мне Идэн, сообразив, чем это грозит. — Может, откроем другой мешок? А то ведь в этом есть нечего.
Я рассмеялся.
— Ладно, Олуша, откроем. Наши запасы еще не кончаются.
Вот и еще урок. Если и дальше так пойдет, может возникнуть проблема с провиантом… В самом деле, несколько других мешков тоже прохудились, и большая часть содержимого пришла в негодность. Хуже всего досталось сушеным продуктам — они жадно впитывали влагу, разбухали и превратились в зловонную кашу. Только консервы уцелели, а так как у нас не было времени покрыть банки лаком, этикетки посмывало, и приходилось играть в угадайку, подбирая ингредиенты для жюльена.
— Ну и слава богу, — заключил Джордж, созерцая пакет с овощным концентратом, купающийся в изрядной порции атлантической влаги. — Эти сушеные овощи можно есть раз или два в неделю, но каждый день — это уже чересчур. У меня вся глотка пропиталась консервантами.
Девятнадцатого и двадцатого июня мы продвинулись очень мало. А когда подул встречный ветер, "Брендан" даже отступил на тридцать миль, вместо того чтобы приблизиться к Фарерам. И ничего не поделаешь, оставалось только смириться, черпая силы в усвоенном нами философском средневековом взгляде на вещи. В конце концов воцарился полный штиль — жди, что принесет провидение. Джордж принялся играть в триктрак с Идэном и обошел его на пятнадцать очков. Артур лег подремать в укрытии. Я удобно прислонился к неподвижному рулевому веслу, наслаждаясь журчанием волн и редким поскрипыванием мачты и Н образной рамы. Лаглинь время от времени лениво натягивался, когда мы переваливали через волну.
— Вижу траулер. Приближается с севера
Хоть какое то разнообразие. Все поднялись, чтобы лучше видеть.
— Держу пари, мы у них выменяем что-нибудь за виски. — Идэн уже задумал какой то новый прожект.
— Сомневаюсь, — отозвался Артур. — Скорее всего, они включили автоматику, возвращаются домой с лова у берегов Исландии. Где им заметить нас. Да они и не рассчитывают встретить кого-нибудь здесь.
Траулер продолжал идти в нашу сторону. Видно было, что мы разминемся в полумиле, и никаких признаков жизни на борту. Вот уже можно различить название — "Лорд Джеликоу".
— Слышь, Джордж, садись ты на руль. А я попробую растормошить их по радио.
Я включил нашу УКВ портативку.
— "Лорд Джеликоу", "Лорд Джеликоу", я "Карра "Брендан". Прием.
Тишина. Только динамик шипит. Я повторил вызов. Опять тишина. Внезапно раздался озадаченный голос:
— Я "Лорд Джеликоу". Кто вызывает?
— "Карра "Брендан". Мы справа от вас, примерно в полумиле. Вы не поможете уточнить наши координаты?
— Минутку.
"Лорд Джеликоу" продолжал движение тем временем, очевидно, разбудили штурмана, чтобы он дал ответ на неожиданный запрос. Траулер был уже готов скрыться за горизонтом, когда я наконец получил желаемую информацию. А позднее в тот вечер, когда мы слушали последние известия Би би си, на той же волне включился передатчик "Лорда Джеликоу". Он вызывал береговую станцию, и по акценту шкипера нетрудно было опознать коренного йоркширца.
— "Хамбер Радио", может быть, вы просветите нас. Нам тут встретилось какое то странное судно, и мне говорят, будто на нем команда из полоумных ирландских монахов, это верно?
Ответ "Хамбер Радио" мы так и не разобрали, потому что команда "Брендана" покатилась со смеху.
Двадцать первого июня, в самый длинный день года, мы явственно ощутили, что находимся в высоких широтах. Почти круглые сутки было светло, и даже в час ночи я мог без труда читать судовой журнал. С того дня и до самого конца навигации мы не нуждались в ходовых огнях — весьма кстати, потому что я предпочитал беречь драгоценную энергию наших аккумуляторов.
Вечером мы в последний раз связались с нашим ирландским приятелем — оператором береговой радиостанции "Малинхед", и он пожелал нам счастливого плавания до Фареров. Словно услышав его пожелание, ветер сместился к югу, и "Брендан" снова двинулся в нужном направлении.
На другой день в шесть утра к нам с рокотом приблизился китобоец длиной около пятнадцати метров с грозной гарпунной пушкой на форпике.
— Не дай бог, примет "Брендан" за кита и пальнет, — пробурчал Артур.
Китобоец описал круг возле нас команда приветственно махала и кричала, предлагая нам помощь. Мы помахали в ответ: "Спасибо, не надо " — и китобоец ринулся дальше, рыская по волнам в поисках добычи. Его впередсмотрящий вряд ли был бы рад морской мгле, которая белым облаком окутала нас двумя часами позже. "Брендан" призраком скользил по волнам, и тысячи блестящих капель садились на наши вязаные шапки и на бороды, словно утренняя роса на луговую траву.
Весь этот день держался легкий ветер, лишь однажды пролился сильный дождь, позволив нам собрать в виде эксперимента не один десяток миллиметров пресной воды. Мы собирали ее на брезент и сливали в котелки. Я прикинул, что при крайней необходимости мы сможем кое как протянуть на дождевой воде в этом сыром климате.
Двадцать третьего июня мы получили ответ, с какого расстояния ирландские монахи в средние века могли обнаружить Фареры на просторах Атлантики. Был обычный для этой области летний день — густая облачность с редкими прояснениями. И хотя до Фареров оставалось больше пятидесяти миль, мы легко определили их местоположение по возвышающимся над ними на сотни метров колоннам облаков. Острова отклоняли вверх влажный юго-западный ветер со стороны океана, и конденсирующаяся влага образовала облачные гряды, такие же приметные, как флажки на зеленой площадке для гольфа. Вооружившись биноклем, я присмотрелся к облакам и насторожился: под действием сильных восходящих потоков воздуха облака колыхались, поминутно меняя свои очертания, а некоторые явно скатывались через горные гребни в сторону "Брендана". Все предвещало резкую перемену погоды, и турбулентность мне отнюдь не нравилась.
