— А почему? — спросил Зак. И поспешно добавил, не дожидаясь, когда сэр Джон выдаст ответ, достойный центуриона Обвиуса. — Вы работаете тренером рабов, если я не ошибаюсь, выполняете обязанности, вы вынуждены просыпаться ни свет ни заря, всячески гонять этих тупых дуболомов, наказывать, поощрять, выполнять множество разнообразных ритуалов наподобие строевой подготовки… Короче говоря, ваша жизнь во многом состоит из однообразных, утомительных и обременительных обязанностей. А теперь возьмем, скажем, рабыню по имени Аленький Цветочек. Какие у нее были обязанности, когда она вам принадлежала? Согревать постель, развлекать беседой, ну, иногда горничной по хозяйству помочь или, там, кухарке… Но большую часть времени она делала что хотела. И кто, спрашивается, более свободен: вы или Аленький Цветочек?
— Ну вы и софист, сэр Захария, — сказал Джон.
Новый звоночек в подсознании: он знает слово «софист», это уже ни в какие ворота не лезет.
— Спасибо за притчу, сэр Захария, — продолжал сэр Джон. — Теперь я кое-что поянл. Права, свободы и справедливость — это как бы духовные яды, они проникают в сознание человека или, скажем, орка, и отравляют его до безумия. Знал бы, что Рональд Вильямс такой мерзостью балуется — ни за что бы не продал ему Алису. Я же ее люблю, эту телочку. Ну, не как женщину, конечно, вы должны понимать, хорошая орчанка — это, с одной стороны, как бы домашнее животное, а с другой стороны… Что с вами, сэр Захария?
— Как вы ее назвали? — спросил Зак. Еще оставалась небольшая вероятность, что ему послышалось.
— Алиса, — повторил Джон, и вероятности не стало, сколлапсировала она, как говорят пилигримы. — Тут вот какая история приключилась. Наложница моя вернулась ко мне этой ночью. Пока она у Вильямса была в собственности, что-то у нее в голове сдвинулось, очень странные вещи она рассказывала. Этот Рональд Вильячмс, Рон она его называла, оказался реальный сумасшедший, причем заразный. Вы не поверите, сэр Захария, она теперь на имя Аленький Цветочек не откликается, требует ее Алисой называть, как Рональд ее называл. Мне, в общем-то, все равно, если никто не видит, а если видит — конечно, нет, вы должны понимать, смеяться начнут, подумают, вот рыцарь вообще обабился, с телкой управиться не может… А если наедине, то какая разница, как называть… Так вот, она мне много всякого наговорила, но одна ерунда запала в голову особенно глубоко, я даже думать начал, а может, это не ерунда? Может, Рональд Вильямс вовсе не безумец был? Джизеса Крайста тоже многие безумцем сочли поначалу, дескать, суды запрещает, про добро и зло всякую ахинею вещает, будто Докинза не читал…
— Мне нужно поговорить с Алисой, — перебил рыцаря Зак. — Немедленно.
— Поговорите непременно, — кивнул Джон. — Только сначала покушать надо. Так вот, я не закончил. Алиса мне вот какую вещь рассказала. Будто Рональд Вильямс ей говорил, что в правильном обществе не должно быть ни взяточников, ни казнокрадов, ни эксплуатации человека человеком, и что у каждого человека должно быть не менее трех личных орков… ну, это понятно, это стандартные утопические мечты… Но меня другое задело. Он ей сказал, что в правильном обществе каждый должен думать об общем благе. И я подумал, а ведь в этом может быть правда! Я же не совсем неуч, когда я в стадо приехал, там от прошлого пастуха кое-какие книги остались, там житие святого Докинза было, не сама «Злая буква», конечно, только краткий пересказ, но его-то я от корки до корки прочел. Про эволюционно стабильные стратегии я знаю, и понимаю, что об общем благе каждый думать не станет. Там одно из двух выходит: или всегда твори зло, или око за око, как Иегова вещал через Мозеса. А если сделать синтез из тезиса и антитезиса, то получается, что всех надо делить на своих и чужих, и чужим творить зло, а своим око за око. Но ведь когда око за око — там зло только в вырожденном случае появляется! Если какой психомутант некультурный правильного поведения не разумеет — тогда, конечно, зло выползает на свет божий, но обычно-то среди своих зла нет! И получается, что каждый как бы думает об общем благе. А теперь посмотрим на наше общество. Кто у нас чужой?
— Эльфы, например, — сказал Зак.
— Вот именно! — воскликнул Джон. — Эльфы и только эльфы чужие, все остальные свои! Государство-то едино, мы же не устраиваем междоусобные войны, как на рассвете первой эпохи! Правильно я говорю?
— Угу, — сказал Зак.
— А почему тогда олигархи между собой собачатся? — спросил Джон. — Алиса мне пересказала кое-что из того, что Рон ей рассказывал…
«Двое на ликвидацию», щелкнуло в мозгу Зака. «Тома озадачить насчет Доры, но не сразу, а пусть сначала побеседует с палачом, как положено. И с Алисой надо на эту тему побеседовать. Может, попробовать захватить потом? Нет, стремно, про Джона Росса ребята говорили, что он дерется как Геракл мифический, и меч с собой повсюду таскает».
— И тогда я вот о чем подумал, — продолжал Джон. — В правильном обществе олигархи должны не строить козни друг другу, а совместно тропить тропу прогресса, потому что когда прогресс идет нормально, уже не очень важно, как конкретно делятся его блага между людьми. Есть такой миф про капитализм и коммунизм…
— Знаю, читал, — сказал Зак.
— Тогда вы должны понимать! — воскликнул Джон. — Вот представьте себе, если вдруг наш Адамс и ваш Тринити…
— Откуда вы знаете про Тринити? — перебил его Зак.
— Рон Алисе рассказывал, — сказал Джон. — Так вот, представьте себе, сэр Захария, что Рокки Адамс и Стивен Тринити помирились, подружились и стали совместно строить светлое будущее. Что они не подати государственные разворовывают, а реально работают на прогресс. Строят, например, электростанцию большую, чтобы столичные улицы стали освещены, как в первую эпоху…
— Про электростанцию откуда знаете? — спросил Зак. — Тоже Рон Алисе рассказывал? Джон недоуменно посмотрел на Зака, и тот понял, что проговорился.
— Так, стало быть, есть такие планы? — спросил Джон. — Вы мне вот что скажите, сэр Захария, вот лично вы хотели бы не выцарапывать для Тринити грязные доллары, а сделать что-нибудь реально полезное, чтобы в памяти потомства остаться… ну, не как Каэссар, конечно…
— Очень хотел бы, — серьезно сказал Зак. — Я об этом часто мечтаю. Но я четко понимаю, что мечты — одно, а реальность — другое. Знаешь притчу про червяков в навозе?
— Знаю, — кивнул Джон. — Очень печальная притча. Кстати, раз уж мы непроизвольно на ты перешли, может, узаконим это? Трубку мира выкурим? Зак немного помолчал, размышляя, затем предложил:
— Может, обойдемся без ритуалов? Мне сейчас нельзя голову туманить.
— Ну и ладно, — сказал Джон. — Называй меня просто Джон. И протянул руку для рукопожатия.
— А ты называй меня просто Зак, — сказал Зак и пожал руку.
В этот момент официант принес горячее, обе тарелки одновременно, и они стали есть. А потом они пошли беседовать с Аленьким Цветочком, которая теперь богопротивно откликается на человеческое имя Алиса.
3
На территорию тренировочного центра Джон провел Зака через заднюю калитку.
— Ты хороший человек, Зак, но ты из дома Тринити, а наши дома враждуют, — сказал Джон. — И ты там не последняя лягушка, если я правильно понимаю значение твоего перстня. Если тебя через ворота провести, мне потом такую клизму вставят… Зак рассмеялся и сказал:
— Удивительный ты человек, Джон. Ты не обижайся, но поначалу я подумал, что ты такой… гм…
— Недалекий? — предположил Джон. Зак смущенно кивнул.
— Я люблю казаться недалеким, — сказал Джон. — Так проще жить. Если перед каждым встречным раскрываться, душа грубеет, а так надел маску, и хорошо.
— Ты стихи случайно не пишешь? — спросил Зак.
— Нет, — покачал головой Джон. — Пробовал, но ничего дельного не получается. Нет у меня таланта к этому делу.
— Странно, — сказал Зак. — Тони мне говорил, что ты вообще неграмотный. Джон хихикнул.
— Я люблю так шутить, — сказал он. — Когда выставляешь себя неуправляемым дебилом, тебя никто не трогает и в душу не лезет, это приятно.
— Выставлять себя дебилом приятно? — уточнил Зак.
— Если чье-то мнение меня волнует, перед ним я себя дебилом не выставляю, — объяснил Джон.
Они поднялись на крыльцо и вошли в квартиру Джона. Квартира занимала половину одноэтажного домика, вторая половина, похоже, пустовала. Хотя нет, в окне промелькнуло какое-то движение. Джон провел Зака в гостиную, а там сидела и читала книгу…
— Здравствуй, Алиса, — сказал Зак.
— Здравствуй, Зак, — отозвалась Алиса. — Не ожидала, что ты так ко мне обратишься.
— Мы, боевое братство, правила соблюдать не приучены, — сказал Зак. — Как к кому хотим, так и обращаемся.
— Интересно, — сказала Алиса. — У Тринити бандиты называют себя боевым братством, а у Адамса честно говорят — бандиты мы…
