странный оборотень. Да и инкуб, едва услышав скрипучий голос старца, с испугом метнулся в сумку к Жене.
–Сначала еда, потом разговоры,– наконец оторвав свой взор от ведьмочки, Прохор развернулся и вошел в дом.
Следом Николай, пропуская девушку вперед. Денис вошел последний, закрыв дверь. Женя огляделась: обычная деревенская изба, без изысков – небольшое крыльцо, в котором они разулись, за ним большие сени, служившие одновременно кухней и прихожей, старая изба – комната, в которой располагалась настоящая русская печь, одна кровать, обеденный стол и лавочка, во вторую избу дверь была прикрыта.
Стол был уже накрыт, в ожидании гостей. Девушка отметила, что еда была простая деревенская: на большой глубокой тарелке наложенная горкой вареная картошечка, посыпанная сверху крупно пошинкованным укропом, порезанная крупными кусками селедка, маринованные огурцы и помидоры, запеченная в духовке целая курица. И посреди стола бутыль с мутной жидкостью, по-видимому настоящий самогон.
–Не стесняйтесь, накладывайте в тарелку, – беря бутыль в руки, скомандовал Николай.
Прохор молча подставил ему рюмку, Денис последовал его примеру. Ведьмочка отрицательно покачала головой.
–Там настойка есть, – кивнул в сторону печки Прохор. – На малине настаивал, сам. Она легкая, тебе должно понравится, – хитро поглядывая на Женю, проскрипел старец.
Внук поднялся из-за стола, зашел за печку и достал бутыль, похожую на ту, что стояла на столе, вынул из горлышка скрученную бумагу, служившую пробкой, молча налил ведьмочке в стакан приятного темно-бордового цвета жидкость.
Женя принюхалась:
–Вишня? – с удивлением произнесла она.
–Эх, ты, перепутал, – хмыкнул Прохор. – Малиновая с другой стороны. Эта вишневая, чуть крепче, но тоже вкусная, – улыбаясь, пояснил он девушке. – Ну-с за долгожданное знакомство и встречу, – старец поднял рюмку, и не дожидаясь остальных опрокинул ее полностью в рот.
Женя слегка пригубила содержимое рюмки, почувствовала приятный вишневый вкус и аромат, умеренную терпкость и сладость. Настойка ей понравилась и она осушила рюмку, нанизала на вилку картошку, и положила небольшой кусок уже разломанной Николаем курицы себе на тарелку.
Денис, выпил самогон, даже не поморщился, по-деревенски занюхал соленым огурчиком и им же закусил. Он также положил себе в тарелку картошки, но добавил еще пару огурцов и селедки.
–Ты, Жень, не налегай на настойку. – хмыкнул Захорский. – Это нам от выпивки ничего, для аппетита только пьем, а вот ты с дороги опьянеешь сильно, и поговорить не поговорим.
Прохор хитро улыбался, глядя на Женю, жевал свою курицу и ни слова не говорил. Его внук вообще казалось отсутствовал тут – тихо ел и выпивал.
Когда трапеза подошла к концу, Николай молча поднялся из-за стола, забрал свою тарелку и тарелку Прохора и вышел в сени
–Денис, помоги внуку, – тихо проскрипел старец.
Денис кивнул, встал из-за стола, взял свою и Женину тарелки и вышел следом за Николаем.
–Ну-с, Евгения, – более бодрым голосом обратился к ведьме Прохор, когда они одни остались. – Значит хотите метки снять?
Женя зачем-то кивнула, старец только улыбнулся в ответ.
–А не снимаются они – ни твоя ни его, – хмыкнул Прохор.
–Откуда вы…-удивленно воскликнула девушка.
–От верблюда, – старец налил себе в рюмку самогона и залпом выпил. – Я, милая, давно на свете живу, многое повидал. И метку твою на волке учуял за версту. Его понятное дело – воняет так, что аж глаза щиплет, а вот твоя – лилия, значит…– он замолчал.
–Что это значит? – заволновалась ведьмочка. – Я же не высшая, не могу ставить метки..
–Могу, не могу, – фыркнул старец. – Понимала бы что! Если очень хочешь, то можно все. Послушай меня внимательно, девочка, – более серьезно обратился к Жене Прохор, – все, что происходит сейчас вокруг тебя ни коим образом не связано с твоим мужиком, все это завязано на тебе. Только ты причина всего происходящего. Разбираться вместе будете, только в Грецию его не тащи, нельзя ему туда. И когда надо будет, отпусти. Потом все сама поймешь, – немного помолчав, уже более шутливо добавил. – Я понимаю, ваша представительница наделала делов в свое время, но это было очень давно, пора бы уже все исправить.
–Кто вы? – уставилась на старца Женя.
–Вытащи-ка животину свою из сумки, пусть он покажет, – хитро улыбнулся дед.
Девушка послушалась, открыла сумку и попросила инкуба выйти. Кузя начал протестовать, но глядя на умоляющее лицо подружки, вздохнув, выпал из сумки. Он с опаской покосился на старца, немного ощетинился, встал в боевую стойку.
–Кузьма, ты чего? – окликнула питомца Женя. – Он не оборотень?
На удивление Жени, Кузя повернул к ней полное возмущение личико и покрутил пальцем у виска. Инкуб приставил к своей головке два пальчика, показывая рога, оскалился, и стал вышагивать сильно наступая на поверхность стола, изображая тяжелую походку.
–Демон? – вытаращив глаза, прошептала девушка. Старец лишь хитро улыбнулся в ответ. – Но Денис вас считает оборотнем.
–А чем мы не оборотни? – хмыкнул Прохор. – Как и у них – две личины.
–Если Кузя вас боится, значит вы….Пихтион???? – выдохнула девушка.
Судя по тому, как взвизгнул инкуб, Женя поняла, что попала в точку. Инкубы, суккубы и прочая низшая нечисть боится и подчиняется этому высшему демону. По слухам Пихтион жесток и не терпит дерзости ни от кого, но в тоже время чтит честь и достоинство. И сейчас Прохор всего лишь его очередное обличие, которое он может поменять в любую минуту.
–Но зачем вам это все???– недоумевала девушка.
–Ради забавы, – усмехнулся он.
–А на самом деле? – не отступала Женя.
–На самом деле. – серьезно произнес старец. – Ты никогда не думала, милая, почему этот чертенок, а инкуб именно чертенок, так к тебе проникся? Почему он тебя так защищает?
–Думала, – кивнула Женя. – Но решила, что это нормально.
–Нет, для них это не нормально. – Покачал головой Прохор. – В мире есть те, кто вышел из тьмы: демоны, оборотни, вампиры и прочее. Есть те кто создан светом: ангелы, русалки, маги, ведьмы, – на последнем слове он хитро улыбнулся, а Жене вспомнились слова отца Дениса, о том, что она порождение тьмы, – люди и т.д. и т.п. Ни светлые ни темные – это ни хорошо и ни плохо. Они просто черпают свои силы либо из света либо из тьмы, на этом все. О том хороший или плохой – уже по их душам судить и поступкам.
–Ведьм всю жизнь считали порождением тьмы, – тихо прошептала ведьмочка.
–Кто считал? – рассмеялся старец. – Эти напыщенные оборотни-волки? Глупцы и самовлюбленные идиоты…не все конечно, есть исключения. Слушай дальше, об этом в академиях не расскажут никогда, – уже более серьезно продолжил Прохор. – Иногда праматери Свет и Тьма объединяются и появляются те, кто объединяют в себе
