— Что с тобой? — тронула меня за руку Мика.
— Ненавижу его, — прошипела я и, схватившись за вилку, с наслаждением воткнула её в рядом лежавшую булку.
— Кого? — переспросила Мика, но после того, я как приподнялась и чуть передвинула свой стул, чтобы наглая морда продолжающего наблюдать за нашим столиком Сатуса исчезла с радаров, с понимание закивала: — А, понятно. Да, не самая приятная встреча.
Я в ответ лишь скривилась, а после, поразмышляв немного, вернула стул на место. И как раз вовремя, часть парней в этот момент направилась за подносами, двое других решили принести напитки. За столом остались лишь Сатус и еще один парень из этой же компании. Он был ростом пониже друга и чуть более узок в плечах, но красота его лица компенсировала отсутствие внушительной комплекции. Оно выглядело так, словно было нарисованным.
— Эти, которые с Сатусом, это они, да? — отворачиваясь, спросила я у Мики. — Великие… как их там?
Соседка едва заметно напряглась, но приложила все усилия, чтобы ответить беззаботно и лишь с легкой долей заинтересованности:
— …Герцоги, да.
— То есть, — я склонилась над столом, чтобы никто другой не расслышал мои слова, — все они все демоны? Даже вот этот, у которого лицо красивее, чем у куклы? Тоже демон? С рогами, хвостами и копытами…
— Да говорил же я тебе, нет у них хвостов! И копыт тоже нет, не коровы же! — со вздохом раздражения вставил Сократ, дожевывая последний кусок рыбы. Ему появление демонов аппетит не испортило.
Я в ответ пожала плечами.
— Просто у нас именно так изображают демонов. И я никак не могу прогнать эту картинку из своей головы…
— Вот рога у них есть, да, — ушастый широко облизнулся. — Правда не с рождения, вырастают к определенному возрасту. Поэтому у молодняка рожки отсутствуют, а с возрастом, так сказать, начинают проклевываться. Но костные образования есть в наличии, только когда они переходят во вторую, боевую, ипостась. Ежедневный «костюм» ношение рогов не предусматривает.
Я рискнула еще раз оглянуться и тут же наткнулась на пристальный взгляд Сатуса, который не моргая, глядел на меня своими чернее тьмы глазами. В них плескалась неприкрытая неприязнь и злая насмешка.
Тут же отвернулась, чувствуя, как запылали щеки. Единственное, что я успела заметить, это то, что практически все парни вернулись обратно за стол с наполненными тарелками. И только Сатус не спешил за едой.
— У них у всех черная форма, — проговорила я, возвращаясь взглядом к своей тарелке, теперь вызывающей даже не апатию, а тошноту. Почему-то вдруг возникло ощущение, будто я стою на рельсах, а на меня мчится поезд. — Они что, с одного факультета?
— Ага, — кивнула Мика, у которой кажется тоже пропал интерес к еде, а потому соседка потягивала чай из кружки, бессмысленно разглядывая стол. — С Факультета Боевой магии и темных знаний. Все, кто учатся там, носят черную форму — черные брюки, черные кофты под горло, черные короткие куртки и сапоги с высоким мягким голенищем. Они много практикуются физически, часто уходят в леса, на последнем курсе отправляются в рейды, поэтому их одежда максимально удобная и универсальная.
— А девушки в чем ходят? — я нервно поёрзала, все еще ощущая на себе колючий взгляд, хотя, наверняка, этот глазастый уже занялся своим ужином.
— На этом факультете нет девушек, — отрезала Мика. И вздохнула. — Слишком большие нагрузки, считается, что девушки не справятся с ними. И это, кстати, единственный исключительно мужской факультет в школе.
— А в белой форме, — я покосилась на хихикающих неподалеку от нас девчонок в белых пиджаках и юбках, которые с тех пор, как вошла демоническая семерка, начали беспокойно перешептываться и пытаться украдкой поправить то одежду, то прическу, то еще что-то. — Кто это?
Мика проследила за моим взглядом и понимающе хмыкнула.
— Факультет Прорицания и магии рун. Будущие провидцы, предсказатели и чтецы древних манускриптов.
— На самом деле, — подал голос Сократ, прекратив вылизывать тарелку, — магия рун — очень мощная, но очень сложная, а потому мало, кто рискует ею пользоваться. Одну закорючку не там поставишь — и все, поминай, как звали. В лучшем случае, обратишься во что-то зеленое и пучеглазое, в худшем — рассыплешься в пыль. Поэтому студенты этого факультета с магией рун знакомы исключительно теоретически, чаще всего, все, что они умеют — это только читать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А в фиолетовой форме? — я кивнула в другой угол столовой, туда, где за столом сидели высокие хмурые бледные ребята, сосредоточенно поглощающие еду.
— Факультет Некромантии и магии смерти, — тут же ответила Мика.
— Вот с этими ребятами надо поосторожнее, — предупредил Сократ и начал выразительно поглядывать на мою недоеденную кашу.
— Доедай, я не хочу, — ответила я и пододвинула к нему поближе тарелку.
— Спасибочки, — поблагодарил мохнатый и принялся трескать за обе щеки, а я перевела взгляд на троицу невысоких, но очень стройных и изящных девушек, которые буквально вплыли в столовую. От всех остальных они отличались длинными иссиня-черными распущенными волосами и серебристыми мантиями, которые при ходьбе развивались и демонстрировали длинные облегающие платья в пол ярко-красного цвета.
— Дай угадаю, — проговорила я, обращаясь к Мике, которая поморщилась при виде красоток. — Они с нашего факультета.
— Факультет Колдовства и оккультных наук, — кивнула Мика. — Будущие заклинательницы, колдуньи, чаровницы. Как ты догадалась? Ты ведь еще не видела нашу форму.
— Общежитие, куда привела меня мадам Мелинда, оформлено в красных тонах, — пожала я плечами.
— Кроме тех, про которые я уже сказала, — поглядывая на троицу молодых колдуний, продолжила рассказывать соседка. — Есть еще факультет Алхимии и артефакторики, у них форма зеленого цвета. И факультет Проклятийной магии и элементалистики, их цвет — коричневый. Студентов с факультета Целительства и врачевания ты уже видела на базаре, их можно отличить по синему цвету.
— На первый взгляд всё вроде бы понятно, но по итогу все равно… какая-то ерунда, — я облокотилась локтями о стол, запуская пальцы в волосы. Не нравилась мне эта школа, вот прям очень настойчиво не нравилась. — Что значит элементалистика?
— Умеют управлять стихиями, — ответил мне Сократ вместо соседки.
— Правда? — подхватилась я от удивления и восхищения одновременно. — А так бывает?
— Почему нет? — хмыкнул ушастый, насмешливо покосившись на меня своим хитрым глазом. — Конечно, бывает. Только это врожденный дар, научиться управлять стихиями практически невозможно. Внутри самого факультета существует еще деление на группы — воздушники, огневики, водники и земляки. Перед тем, как зачислить студента в ту или иную группу, его подвергают проверке с целью выявить, к какой из четырех стихий у будущего студента наиболее выражена склонность.
— А что за испытание? — заинтересовалась я.
— На самом деле, та еще веселуха, — заявила Мика, а пушистый насмешливо фыркнул, едва не подавившись. Я услужливо похлопала кота по загривку, пару раз с удовольствием ткнув его мордой в недоеденную кашу, а Мика, тем временем, рассказывала: — Всех, поступающих на факультет стихийников, заставляют держать трехдневную голодовку, а потом дают выпить специальный отвар, который замешан на достаточно ядовитых травах. Это пойло высвобождает скрытые магические ресурсы. Дальше ребят по очереди заставляют взаимодействовать с каждой стихией, например, просят ступить в костер или нырнуть в озеро, та стихия, которая не наносит вреда и является доминирующей.
— Жестко, — нахмурилась я. — Так, получается, что они могут управлять всеми четырьмя стихиями?
— Могут, но мало у кого хватает на это сил и таланта. Последний маг, который управлял всеми стихиями умер почти пятьсот лет назад. С тех пор подобных ему больше не было.
— А демоны? — понизила я голос еще сильнее.
— Демоны? — переспросила Мика так, словно уже успела позабыть об их существовании. — А при чем здесь они?
