— Ничем.
— Отчего же вы боитесь Уотермана?
— Отчего? Да я обязан иметь в резерве восемьдесят процентов вкладов, а у меня их только пять.
— Понимаю, — сказал Монтегю.
— Я должен был сделать выбор между Стенли Райдером и самим собой, прибавил генерал. — Но пусть Райдер отвечает сам за себя.
Больше никто из них ничего не сказал. Они сидели, погруженные в свои мысли. Слышался только шум мотора автомобиля, мчавшегося по Бродвею.
Монтегю тем временем составил себе план действий. Он пересел на откидное сиденье автомобиля, откуда мог хорошо видеть номера домов, мимо которых они проезжали. Наконец он обратился к Прентису:
— Я покину вас на следующем углу.
Генерал дал сигнал шоферу, и автомобиль остановился. Монтегю вышел.
— Доброй ночи, генерал! — сказал он.
— Доброй ночи! — ответил тот слабым голосом. Он не протянул руки Монтегю, захлопнул дверь из кабины, и машина помчалась дальше.
Аллан направился на Ривер-Сайд. Вот и дом, где жила Люси.
— Миссис Тэйлор дома? — спросил он привратника.
— Сейчас посмотрю.
Монтегю назвал свое имя и прибавил:
— Скажите, что у меня к ней очень важное дело.
Вскоре показалась Люси в черном платье.
Взглянув на его расстроенное лицо, она сразу поняла: что-то случилось.
— Что произошло, Аллан? — спросила она.
— Люси, где теперь Райдер?
— Его нетрудно найти, — ответила она и прибавила: — У вас плохая новость?
— Да, — сказал он, — но прежде всего нужно разыскать Райдера.
Некоторое время она нерешительно смотрела на него, но беспокойство взяло верх, и она сказала:
— Стенли рядом в комнате.
— Позовите его.
Люси бросилась к двери.
— Идите сюда, Стенли! — позвала она.
Вошел Райдер. Лицо его было бледно, от аристократического лоска не осталось и следа.
— Мистер Райдер, — начал Монтегю, — я располагаю фактами, которые касаются непосредственно вас, и считаю, что вам следует их знать. Завтра должно состояться собрание директоров, на котором будет решено, что банк, дисконтирующий векселя Готтамского треста, прекращает эти операции [дисконтирование векселей — учет векселей; покупка их банком у векселедержателей до истечения срока].
Райдер вздрогнул, лицо его стало серым. Он не издал ни звука. В тишине лишь слабо вскрикнула Люси.
— Моя информация абсолютно точна, — продолжал Монтегю. — Решено свалить ваш трест.
Райдер схватился за стул.
— Кто? — пробормотал он.
— Дюваль и Уотерман, — ответил Монтегю.
— Дан Уотерман! — воскликнула Люси.
Монтегю обернулся и увидел ее широко раскрытые глаза, полные ужаса.
— Да, Люси, — подтвердил он.
Тихий стон вырвался у нее из груди. Потом она хрипло спросила:
— Объясните мне все! Я не понимаю, что это значит?
— Это значит, что я разорен, — объяснил Райдер.
— Разорен? — повторила Люси.
— Совершенно! — сказал он. — Я в их руках. Я знал, что они за мной охотятся, но не думал, что они пойдут на такое!
Он грубо выругался.
Монтегю не отрываясь смотрел на Люси. Он чувствовал глубокое сострадание к ней.
— Это из-за меня! Из-за меня! — твердила Люси прерывистым шепотом.
— Люси, — начал Монтегю, но она, предостерегая его, подняла руки.
— Тише! Он не должен знать! — прошептала она, задыхаясь. — Я ничего не рассказывала.
Затем Люси снова повернулась к Райдеру.
— Должен же быть какой-нибудь выход, — воскликнула она. — Должен!
Райдер упал в кресло и закрыл лицо руками.
— Разорен! — простонал он. — У меня не останется ни одного доллара!
— Нет, нет! — кричала Люси. — Этого не может быть!
Она приложила руку ко лбу, пытаясь собраться с мыслями.
— Это надо остановить… Я пойду к нему… Я буду его просить.
— Вы не должны этого делать, Люси, — сказал Монтегю.
— Ни слова! — прошептала Люси с прежней настойчивостью. — Ни одного слова.
Она кинулась в другую комнату и через минуту вернулась в шляпе и пальто.
— Аллан! — сказала она. — Скажите, чтобы мне кликнули кэб.
Он пытался протестовать, но Люси не хотела его слушать.
— Вы можете ехать со мной. По дороге поговорим. Ну, пожалуйста, помогите мне.
В ожидании кэба Люси стояла посреди комнаты, нервно ломая руки.
— Теперь, Аллан, ступайте вниз и ждите меня там, — сказала она Монтегю.
Кинув взгляд на совершенно подавленного Райдера, он взял шляпу, пальто и вышел.
Монтегю ходил взад и вперед по холлу. Кэб подъехал. Через минуту появилась Люси под густой вуалью. Она решительно направилась к экипажу и села в него. Монтегю последовал за ней. Люси приказала ехать в большой мраморный дворец Уотермана.
Повернувшись к Монтегю, она заговорила торопливо и страстно:
— Я знаю, что вы намерены мне сказать, но избавьте от этих слов меня и себя. Мне горько, что вы станете свидетелем моего позора, но, видит бог, я не могу иначе. Я должна это сделать. Другого выхода нет. Я должна идти и умолять Уотермана пощадить Райдера.
— Люси! Выслушайте меня…
— Я не хочу вас слушать! — истерически закричала она. — Я не могу выносить ваших рассуждений по этому поводу. И так уж все это ужасно!
— Но подумайте, чего вы можете добиться, — перебил он. — Не воображаете ли вы, что сумеете приостановить эту страшную машину, пущенную в ход Уотерманом?
— Не знаю, не знаю, — сказала она, подавляя рыдания. — Я могу сделать только то, что от меня зависит. Если в нем есть хоть капля жалости, я брошусь перед ним на колени и буду молить его…
— Но, Люси, подумайте, что вы делаете! Вы отправляетесь ночью к нему в дом!
— Я не забочусь о своей чести, Аллан! Я не боюсь Уотермана. Я слишком долго думала только о себе, теперь я должна подумать о человеке, которого люблю.
Монтегю промолчал.
— Люси, — сказал он наконец. — Скажите мне, понимаете ли вы свою роль в этом деле?
— Да, да, — вскричала она страстно. — Я давно знала, что Уотерман преследует меня. Я думала о нем. Каждый раз, когда нас настигала какая-нибудь беда, я чувствовала его власть. Но я никогда не предупреждала Райдера об опасности!
— Из любви к нему… — начал Аллан.
— Нет, нет!
Дрожащей рукой Люси ухватила его за рукав:
— Видите ли… вы даже не можете себе представить этого. Я скрывала от него, потому что боялась!
— Боялись? Чего?
— Я боялась, что Райдер оставит меня! Я боялась, что он откажется от меня! А я его слишком люблю! Теперь вы видите, что я за особа! И я еще могу рассказывать вам об этом. Разве после этого мне есть чего стыдиться? Разве еще что-нибудь может унизить меня? И что я могу еще сделать, кроме того, как пойти к Уотерману и постараться исправить то, что я сделала?
Монтегю был потрясен ее унижением.
— Люси!.. — попробовал он возразить.
Но она снова схватила его за руку.
— Аллан! — шептала она, — я знаю, что вы испытываете потребность остановить меня. Но это ни к чему не приведет, я должна это сделать! И я не могу слушать вас, от ваших слов мне становится еще тяжелей. Я избрала свой путь, и ничто в мире не остановит меня. Я хочу, чтобы вы оставили меня. И сейчас же! Я не боюсь Уотермана, я больше ничего не боюсь! Меня пугаете только вы и ваше сострадание. Предоставьте меня моей судьбе! И перестаньте обо мне думать.
— Я не могу этого, Люси! — сказал Аллан.
Она приподнялась и попросила кэбмена остановиться.
— Я требую, чтобы вы ушли, Аллан! — закричала она. — Пожалуйста, выходите.
Он еще попробовал уговорить ее, но она буквально выталкивала его из кэба.
— Уходите, уходите! — кричала она, и он, совершенно растерянный, вышел из экипажа.
— Пошел, — закричала Люси кэбмену и захлопнула дверцу. Монтегю, стоя на аллее парка, тупо смотрел, как фонари кэба исчезли за деревьями.
21
Монтегю шел по парку, не отдавая себе отчета, куда идет. Мысли его путались, и он не видел ничего вокруг. Вероятно, он провел около двух часов, расхаживая по парку, пока, наконец, не остановился на перекрестке. Стрелки больших часов на здании ювелирного магазина показывали два.
Аллан огляделся. На противоположной стороне улицы как раз перед ним возвышалось здание, на котором светилась реклама "Экспресса". В голове у него мелькнула мысль о Бейтсе. "Приходите после того, как газета выйдет", — сказал ему репортер.
Монтегю вошел в здание.
— Мне бы хотелось видеть мистера Бейтса, репортера, — сказал он.
— Редакция городских новостей. Одиннадцатый этаж.
Угрюмый полусонный мальчик сидел в коридоре.
— Здесь ли мистер Бейтс? — спросил Аллан.
— Не знаю, — сказал мальчик и медленно сполз со стола.
Монтегю вручил ему свою карточку, и мальчик исчез.
