– Понимаете, я и рад бы. Но не совсем понимаю, что вы от меня хотите. Я художник, утром приехал из Москвы, выбирать натуру на Финском. Там очень необычный пейзаж – с одной стороны Кронштадт, а с другой завод, у нас такого не встретишь. Очень колоритно. Полная эклектика – история и современность… Вдруг вижу, у камней лежит предмет, похожий на пистолет. Я плохо разбираюсь в оружии, в армии не служил. Думал, зажигалка. Китайская. Потерял кто-то. Их сейчас много в ларьках. Поднял, стал рассматривать, а тут. В голову ударили. Больно. А меня нельзя бить по голове. Операцию делали. Видите, шрам?
– Сейчас еще ударим, художник. Остальные что там делали? Тоже натуру выбирали?
– Я не спрашивал, – продолжать валять дурака Коляныч, – но, возможно, у них было свидание… Там укромное место, людей мало… Удобно.
Борцы переглянулись и брезгливо поморщились. С кем работать приходится. «Голубой» курятник.
– Поверьте, я говорю правду. У меня скоро персональная выставка в Манеже, приходите. Билеты дорогие, но я оставлю вам пригла.
– Заткнись и слушай сюда, – перебил старший, одним пальцем крутанув ручку тисков. – Взяли тебя со стволом в руке и патроном в патроннике, так что статью ты уже имеешь. Ствол, между прочим, похищен полгода назад при нападении на поселковый отдел милиции под Москвой. Убито два сотрудника. Взяли еще тридцать один пистолет, четыре «калаша» и десяток гранат.
– В милиции есть гранаты?.. А зачем?
Младший вместо ответа выбил табуретку, а когда Коляныч грохнулся оземь, схватил его за отвороты пиджака и глухо, но яростно пояснил:
– Вот что, петух! Там, за стенкой, твои кореша строчат наперегонки чистосердечные признания! И про стволы, и про нападение на отдел, и про Джабраила. И если ты, пидор, через минуту не дашь расклад, я буду оказывать на тебя тяжелое психологическое и физическое давление. Пока не раздавлю. Понял?!
Разумеется, монолог дан в сокращенном виде, без метафористических оборотов, которыми оперативник владел в совершенстве. Такое не стерпела бы даже туалетная бумага. Закончив речь, он легко поднял Коляныча с пола и усадил обратно на табуретку.
– Понял, понял, – поспешил заверить тот, поправляя ворот рубашки, – сразу бы так и говорили… Зачем костюм-то портить? Шестьсот баксов, между прочим… Мне надо позвонить питерскому адвокату. Можете позвонить сами, я дам его пейджер. Только в этом случае я все расскажу. И про стволы, и про Джабраила.
– Ты нам сейчас все безо всяких условий расскажешь. Художник от слова «член»!.. Имей в виду: стволы уже поехали изымать. На Казанский вокзал. Когда их изымут, можешь своим раскладом подтереться.
«Эх, мужик, а говорил – честный фраер, советом пособишь…»
– Так давайте подождем. Раз поехали.
– Документы где твои, живописец?
– Я же сказал дежурному – отобрали ваши люди. Вместе с часами, кстати, и бумажником.
– Бумажник и часы есть, документов нет.
– Значит, потеряли. Ищите.
Допрос прервал телефонный звонок. Старший снял трубку:
– Да. Так. Так. Хорошо. Понял, понял! – Тон был показательно бодрым, оперативник не скрывал положительных эмоций. – Изымайте все, потом разберемся. – Положив трубку, он повернулся к напарнику: – Камеру вскрыли… Все пучком. – Потом посмотрел на Колю. – Ну что, Репин хренов? Дорисовался пейзажи? Кто напал на отдел? Джабраил?
– Да. – прошептал Коляныч, посмотрев искоса, низко голову наклоня.
– С кем?
– Не знаю, он не говорил. Возможно, с Вагитом. Это бывший его.
– В каком смысле «бывший»?
– Бывший? – Коляныч изобразил испуг якобы от опрометчиво сказанной фразы. – Я имел в виду… Дружили они. Потом поссорились.
Оперативники снова поморщились. Старший срочно закурил.
– Что еще за ними, кроме отдела?
– Не знаю, мне только про это рассказывали.
– Где сейчас Джабраил?
– Дома, наверное. Или на работе.
«Вроде не „оборотни"». Про нападение на отдел в Подмосковье Коляныч действительно слышал – по всем каналам показывали. До сих пор не раскрыто.
Глаза оперов светились счастьем. Победа! Какого «глухаря» подняли!.. Но продолжим, продолжим, пока человек готов каяться, пока он тепленький.
– И где он работает?
– А мужики разве не сказали?
– Сказали. Только мы тебя проверить хотим.
– А-а-а. В РУБОПе он работает. В отделе по борьбе с терроризмом. – Коляныч решил не глумиться дальше над людьми, добросовестно выполняющими свои обязанности. Может, не очень качественно, но. Как умеем, так и работаем.
Наступила минута молчания. Еще два памятника для истории. Даже сигаретный дым замер, словно на стоп-кадре. «Глухарь» вновь расправил крылья. А почетная грамота была так близко.
– Не понял, в каком РУБОПе? – каким-то тусклым голосом уточнил старший.
– В нашем, в питерском. Могу телефон дать.
– А фамилия его как?
– Обручев.
– Виталик, что ли?
– Он самый. Позвоните, скажите, что я здесь. Он, наверное, обрадуется… И вы тоже…
* * *
– Я, мать вашу, как чувствовал!!!.. Они ж…
Окончание фразы затерялось среди многочисленных афоризмов, поэтому воспроизвести ее целиком перо не повернется. Виталик, чуть не своротив замок зажигания, завел двигатель служебной «шестерки» и вырулил с милицейского двора прямо по газону. Эмоции хлестали, словно нефть из новой скважины.
– Мы вас до Дворцовой довели, тачку бросили на Мойке, а дальше пешком, к столбу. Засекли, как вы встретились, и бегом назад, к машине. А ее, блин, нет!.. Прикинь! Вообще!
– Угнали?
– Я тоже так сперва подумал. Чуть пожизненную икоту не заработал. У меня там папка с секретными бумажками осталась, да и вообще – задница! Позор и презрение! Хорошо, прохожие подсказали. Эвакуатор, сука, забрал! Под знак, видишь ли, встали! А на машине, мол, не написано, оперативная она или нет. Представляешь, уроды?! Ничего святого! За две минуты справились! Мудачье! На штрафстоянку отвезли, а там и слушать ничего не хотят – платите, тогда отдадим. Тут уж мы не выдержали – пестики повынимали, всю охрану положили, шлагбаум снесли и тачку забрали. Папка, слава Богу, на месте была, под сиденьем, но аптечку сперли!.. Выбрались, а где вас искать? Не объявлять же «Перехват»?!. А ты чего сразу этим «оружейникам» не представился?! Петухом еще прикинулся. На хрена?!
– Интересно, а кем я должен был представиться? – спокойно переспросил Коляныч. – Волшебником Изумрудного города?
Виталик не ответил.
– Стволы правда из Подмосковья? Они не врали?
– Правда, – чуть успокоился друг детства. – Я утром не успел проверить по учетам, молодому поручил, а он в запой ушел. Это у нас случается…
На проспекте Стачек машина забуксовала в пробке, и у приятелей появилось окно в напряженном графике, чтобы обсудить ситуацию.
– Я тебя до Мойки подкину, потом к себе. Надо посредника колоть, иначе все коту под хвост. А как его колоть, если ему действительно память отшибло?!
Гостя столицы забрали в РУБОП сослуживцы Виталика. На второй, специально вызванной машине. С остальными участниками сделки будут работать коллеги из «оружейного» отдела. Раз уж вписались и заварили кашу.
– Всю малину нам обосрали! – Обручев нервно нажал на сигнал клаксона, словно этим можно было вернуть ситуацию к исходной точке. – Когда они нужны, хрен найдешь, а тут… Лишь бы хапнуть, лишь бы в сводку попасть!
Речь шла о сотрудниках отдела по борьбе с хищениями оружия. Нестыковки между разными подразделениями обычное дело. Порой доходит до перестрелок. А уж если «крышу» не поделят, то и до взаимных оскорблений… Здесь, правда, не «крышный» вариант. Рабочий.
– Как они вообще там оказались? – задал наболевший вопрос Коляныч. – Никто ж не знал, что мы едем именно на Финский. А нас уже ждали за камнями!
– Погоди, Коль. Вы прямо в машине решили, что поедете туда?
– Кажется, да. – Конфидент напряг память. – Хотя не уверен. Этот Святослав сказал, что там место прикормленное. Неужели он сдал? Какой смысл? Кто они вообще такие?..
– Да пристебаи Академика. Заместители по хозяйственным вопросам. Правда, не самые приближенные. Ветераны боев за демократию. Трудовой путь начинали в бригадах, сделали карьерный рост, сейчас поднимают народное хозяйство по возможности легальными способами. Тоже, наверное, пишут диссертации. Вряд ли кто-то из них слил. Правильно говоришь – никакого резона. Но ветер из их братского коллектива дует. Не исключено, кстати, что водила.
– Какой? Из «Лексуса»?
– Ага. Как правило, такого уровня информация идет от низовых звеньев. Слишком неконкретная… «Оружейщики» сказали, что им стуканули, что на Финском состоятся ходовые испытания стволов. Мол, из Москвы привезут. Они голову ломать не стали, решили взять с поличным, закрыть по камерам и работать. Схема простенькая, но проверенная. Лучше, как говорится, синица в руках.
– Да уж, действительно простенькая. Где они такого «профи» откопали?.. Передай: пусть коньяком не поят перед работой, особенно дешевым. Амбре за версту. Придушат ведь когда-нибудь.
