—Миска, — сказал он почти шепотом, будто она могла услышать его и обидеться.
—Я знаю, смешанные орехи. Преступление против природы.
Он покачал головой: —Посмотри еще раз и скажи мне, что мне почудились в ней еще крекеры и крендельки, — произнес он, убеждая сам себя. — Со смешанными орехами.
Я взглянула на миску, заранее зная, что он прав. В ней лежали крекеры и крендельки.
—Это игра света, — соврала я.
Он хотел снова посмотреть на миску, но я не позволила.
—Не мучайте себя. Вспомните, зачем мы сюда пришли. Сосредоточьтесь.
Монк кивнул. —Правильно. Сосредоточиться. Салфетку.
Я вручила ему несколько пакетов салфеток, и мы пошли к бару, который извивался вдоль задней части зала и больше походил на стриптиз-подиум, чем на место, где можно облокотиться и выпить. Блестящие шесты стояли во всех концах изогнутого бара, а мужчины прижимались к стойке, едва не вываливая языки изо ртов, что добавляло эффекта.
Нам удалось найти место в баре, хоть мы и оказались плечом к плечу с другими людьми. Монк извивался и скрестил руки на груди, лишь бы не дотронуться до чего-нибудь или до кого-нибудь.
У меня не было его фобии, но я поступила так же. Парень, сидящий рядом, все время на меня натыкался, его рука оказывалась у меня на груди. Уверена, он делал это специально, пытаясь пробудить животный инстинкт. Еще раз это повторится, и он почувствует мой локоть своей почкой.
Три бармена — все девушки с огромными грудями, в топах и в коротких юбках, танцевали за стойкой туда-сюда, смешивая напитки. Одной из них была Лиззи. По крайней мере, Монк теперь не зациклится на ее кнопках. Таблички с именами на двух других девушках идентифицировали их как ЛаТишу и Синди.
Лиззи остановилась перед нами, покачиваясь в такт: —А, это снова Вы, — обратилась она к Монку. — Человек-кнопка.
—Мне нужно поговорить с Вами об убийстве Эстер Стоваль, — сказал Монк.
—Я же сказала Вам, — произнесла она. — Я ничего не знаю.
—Вы знаете убийцу, — возразил Монк.
ЛаТиша зазвонила в большой колокол на стене громче играющей музыки, затем внезапно запрыгнула на стойку. Толпа мужчин взревела в одобрении. За исключением Монка.
—Она что, хочет запачкать тут все? — закричал Монк мне в ухо. — Люди здесь едят и пьют!
—Их это не беспокоит, — я указала на мужчин вокруг нас, приветствующих зрелище радостными воплями.
—Да что они понимают! — крикнул Монк. — Они едят смешанные орехи.
Лиззи вскочила на стойку прямо перед нами и стала танцевать вместе с ЛаТишей, махая тазом прямо в лицо Монку.
—Это Лукас Брин, — обратился Монк к ее ногам.
—Разве не видите, я работаю?! — крикнула она.
—Я пытаюсь не видеть, — перекосился он.
Синди бросила Лиззи бутылку текилы с длинным горлышком, та поймала и махнула ею как дубинкой. ЛаТиша тоже поймала бутылку и проделала те же движения. Это был хореографический номер, скорее всего, они его проделывали по дюжине раз каждую ночь.
—Мы знаем, что Вы имеете к нему отношение, — продолжил Монк.
—Если хотите поговорить со мной, залезайте сюда, — предложила Лиззи.
—Что? — не понял Монк.
—Вы меня слышали, — она помахала перед ним еще несколько раз, ее огромные груди покачивалась. Мужчины вокруг нас протискивались вперед, чтобы впихнуть ей доллары за пояс юбки, оттесняя нас от стойки.
—Сделай это снова, — крикнул ей парень. Он был по другую сторону от человека, который продолжал задевать меня.
Она положила ногу на плечо крикуну, наклонилась и плеснула ему текилу на голову. Он поднял лицо и открыл рот, чтобы получить напиток, как птенец в гнезде перед едой.
Столкнувшись с перспективой быть обрызганным текилой, Монк быстро залез на стойку и застыл как вкопанный между Лиззи, танцующей перед ним, и ЛаТишей позади.
—Потрясите своей тяжелой штучкой, — крикнула Лиззи.
—У меня ее нет, — ответил Монк.
—У всех она есть, — заявила ЛаТиша.
—Тогда я абсолютно уверен, моя была удалена при рождении, — сказал Монк. — Или когда мне вырезали миндалины.
Барменши начали бросать друг другу бутылки по обе стороны от Монка. Он прикрыл голову руками и закрыл глаза. Не знаю, чего он больше боялся: удара бутылкой или обрызгаться текилой.
—Танцуйте, или я не буду разговаривать, — заявила Лиззи, жонглируя бутылками с ЛаТишей. —Знаете, сколько эти парни заплатили бы, чтобы оказаться здесь вместо Вас?
—Я бы заплатил им.
—Танцуйте, — не унималась она.
Монк топнул несколько раз ногой, щелкнул пальцами и повел плечами.
—Это танец? — вопросила Лиззи.
—Если это слишком жарко для Вас, давайте выйдем на кухню, — предложил Монк. — Я знаю, что Эстер Стоваль шантажировала Лукаса Брина из-за ваших отношений. Поэтому он убил ее.
—А я не говорила, что у нас были отношения, — Лиззи бросила бутылку Синди. Та поймала ее и, ловко перевернув, поставила на полку.
—На Вас была рубашка с его монограммой, когда мы встретились.
—Я купила ее в Гудвилл, — отрезала она. — Может, у меня есть и одна из Ваших.
—Человек, единожды убивший, может убить еще раз, чтобы сохранить свою тайну, — произнес Монк. — Вы можете стать следующей.
Лиззи схватилась за шест и похотливо заскользила вверх и вниз, спиной к Монку. Толпа приветствовала шоу свистом и ликованием. Даже женщины, как казалось.
—Вы должны положить мне деньги под юбку, — сказала она.
Монк опустил руку в карман, достал пакетик Уэт Уан, и, практически с закрытыми глазами, попытался засунуть его за пояс юбки. Но она продолжала двигаться, крутить задницей, чтобы раздразнить публику, изрядно усложняя задачу Монку.
—Что Вы хотите от меня? — спросила она.
—Чтобы Вы поступили правильно и отдали преступника правосудию. Поносите «жучок», — сказал Монк, наконец втиснув салфетку ей в пояс юбки и пятясь назад. — Заставьте его свидетельствовать против себя!
—Никогда! — отказалась она. — Я не ношу «жучки».
—Да Вы много чего не носите, — передернулся Монк.
Она развернулась и теперь танцевала лицом к Монку. Другая барменша подошла сзади, и две девушки сжали его в танце с двух сторон словно сандвич.
—Если бы я спала с таким человеком, как Лукас Брин, то не предала его, — сказала Лиззи. — Я бы лучше умерла.
—Тогда Ваше желание может осуществиться, — пискнул Монк, делая несколько вращательных движений, лишь бы избежать физического контакта с девушками.
—Вы никогда не победите Лукаса Брина, — злобно прошипела Лиззи. — Вы никогда не сравнитесь с ним, человек-кнопка. Вы не в его лиге!
—А что насчет Вас? — парировал Монк. — Думаете, Вы в его лиге? Вы танцуете в баре. Как долго продлится ваша связь, пока он не выкинет Вас, как одну из своих рубашек с монограммой?
Лиззи с партнершей резко разошлись, развернулись и соскользнули со стойки по другую сторону бара, оставив Монка танцевать в одиночестве.
Шоу закончилось.
Девушки вернулись к смешиванию напитков и танцам за стойкой. Лиззи старательно делала вид, что не видит Монка, но это было тяжело. Нелегко игнорировать человека, стоящего на барной стойке.
Монк искал способ спуститься вниз, не касаясь столешницы, но не находил. Я толкнула парня рядом со мной. Он вскрикнул: —Эй! За что?
—Сам знаешь, за что, — грубо бросила я. — Отойди, извращенец. Ему нужно место, чтобы спуститься.
Парень и его облитый текилой приятель отодвинулись в сторонку. Монк спрыгнул со стойки и крепко приземлился на ноги.
—Думаю, я нашел свою тяжелую штучку, — сказал он.
—Рада, что ночь не была полна отходами, — с облегчением произнесла я, уезжая.
17. Мистер Монк и гора.
На следующее утро Монк сидел за кухонным столом и с таким видом поглощал свою порцию подушечек Чекс, словно это его последняя трапеза перед казнью. Именно так я ему и сказала.
—Казнь, по крайней мере, проходит мгновенно, — ответил на это Монк. — А я чувствую себя приговоренным к пожизненной каторге в канализации.
