Глава 13
— На этот раз я это сделала! — громко сказала Кэйт, швыряя папку в угол за входной дверью. Папка съехала по стене и шлепнулась на пол. Ну почему она позволила себе так не сдержаться? Теперь он уже никогда не изменит своего решения — после ее прощальных слов, уж наверняка. Какой же дурой она была, если подумала, что Фрэзер Великий будет защищать ее интересы, будет думать о ее успехах? Так тебе и надо со своими мечтами о романтическом путешествии во Флоренцию. Фирренци! Дура! Тебе еще повезет, если сможешь выбраться в Нью-Джерси.
Какие бы сомнения Кэйт ни испытывала относительно работы художественного редактора, теперь все было забыто, похоронено под обидой и злостью. Она решила, что ей необходимо посоветоваться с юристом и набрала номер Нила.
В его голосе послышались радостные нотки, и ей стало стыдно, что она возвращает ему его надежды.
— Кэйт! Какая неожиданная радость!
— Я звоню, чтобы получить бесплатную юридическую консультацию, Нил. У тебя есть немного времени?
— Для тебя у меня всегда есть время, и ты это прекрасно знаешь. Она поморщилась.
— Я тут подписала контракт с «Талбот и Бич» на несколько рисунков. По нему я должна получить определенный процент с прибыли. Могу ли я каким-либо образом расторгнуть его, и как можно скорее?
— Ты же понимаешь, что я не могу дать квалифицированного совета, не прочитав контракта. Но если это стандартный контракт — обычный издательский договор, то нет. Ты связана по рукам и ногам, если только не захочешь начать весьма дорогостоящий судебный процесс. А почему ты хочешь его расторгнуть?
— Это довольно сложно объяснить по телефону, но спасибо тебе.
— Может быть, мне стоит прочитать твой контракт? Возможно, я смогу найти какую-нибудь зацепку. Почему бы нам сегодня не поужинать вместе и не обсудить все как следует?
— Нет, Нил, спасибо.
— Мне жаль, что я не смог помочь тебе.
— Все равно спасибо.
Кэйт продолжала трудиться до конца дня, больше думая не о работе, а о своих несостоявшихся мечтах и о Джулио. Его отношение граничило с мстительностью. Но почему? Может быть, он подумал, что она отказывается не от его контракта, а от него самого? Почему она все время пытается его оправдать? Если бы он действительно любил ее так, как любила его она, то он бы нашел какой-нибудь выход.
Ее мрачные мысли были прерваны телефонным звонком. Она взглянула на часы: шесть. Может быть, он передумал? Она подошла к аппарату только после четвертого звонка.
— Кэйт, это Джеффри. С тобой все в порядке? — В голосе слышалась озабоченность и какая-то неуверенность.
— Да, все хорошо, — солгала она.
— Что произошло? После того как ты, словно разъяренная валькирия, выскочила от нас, дымящийся от ярости Джулио выбежал из своего кабинета и стоял у меня за спиной, обжигая пламенным дыханием моих «Чудотворцев». Что ты ему наговорила?
— Я сказала, что мне предложили место художественного редактора в «Хилл Пресс».
— Но, Кэйт, это же прекрасно.
— Не очень. Я получу эту работу, только если смогу приступить к ней в самое ближайшее время, а это значит, что я не буду делать рисунки для вас. Но Джулио не желает помочь мне расторгнуть контракт.
— Понятно.
— Я же знаю, вы бы смогли найти другого художника, но он и думать об этом не хочет.
— Возможно, я смогу помочь тебе. Когда мы только обсуждали эту книгу о Гунилле, отдел реализации настаивал на том, чтобы в ней были не рисунки, а фотографии. Мне кажется, Джулио не столько убедил их в обратном, сколько замучил их своими долгими и громкими уговорами.
— Да, это он умеет.
— По-моему, фотографии Гуниллы, сделанные Мелиссой, просто превосходны, а тебе как кажется? — Он не стал дожидаться ее ответа. — Может так случиться, что в отделе реализации случайно увидят эти снимки, как ты понимаешь, совершенно нечаянно они им попадутся на глаза. Тогда они ринутся к Джулио и станут уговаривать его расторгнуть с тобой контракт и вместо этого использовать уже готовые фотографии. Ему никогда в жизни не удастся их переубедить.
— Но, Джеффри, он же жутко разозлится на тебя. Я не хочу, чтобы ты так из-за меня рисковал. Из-за таких интриг ты можешь потерять работу.
— Милое мое дитя, Джулио никогда в жизни не узнает, как мне удалось это устроить. Нет ничего проще. Мы разыграем такой спектакль!
— Я буду очень тебе признательна, Джеффри. Но ты уверен, что у тебя не будет неприятностей? Мне нужно дать ответ Хиллу в пятницу.
— Не волнуйся. Доверься мне. Я тебе позвоню.
Кэйт провела за работой всю среду, старалась ни о чем не думать и ни на что не надеяться, но к четвергу самообладание покинуло ее. Почти весь день она бродила взад и вперед по своей квартирке от окна к двери и обратно. Она пересмотрела все дневные сериалы, включая «Сына каждой матери», и подумала об актрисе, у которой были проблемы с вестибулярным аппаратом: интересно, как она. «Звони! — приказала она телефону. — Ну почему ты не звонишь?» И вдруг он зазвонил.
Она глубоко вздохнула, медленно выпустила воздух из легких и дрожащей рукой сняла трубку. Она почувствовала, как сжалось горло.
— Алло? — сказала она, с трудом сглатывая.
— Кэйт? Это Розалинд Кузине. У тебя все в порядке? Может быть, зайдешь ко мне на чашку чая?
— О, мисс Кузине. — Кэйт поняла, что опять может спокойно дышать.
— Может быть, я не вовремя позвонила? Или тебе не хочется?
— Нет, я с удовольствием приду. — Она подумала, что ей будет полезно немного развеяться, а если позвонит Джеффри, то оставит запись на автоответчике.
— Я все смотрела, как ты ходишь взад-вперед по комнате, как зверь в клетке, — сказала Розалинд, открывая дверь, — и подумала, что чашечка чая сможет немного помочь. Про ходи, познакомься с Вальтером. — Она подхватила рыжего кота на руки. — Вальтер, это Кэйт, твоя поклонница из дома напротив.
Вальтер окинул ее критическим взором, но великодушно позволил почесать у себя за ушком и погладить по шерстке.
— Мне кажется, он узнал тебя, но не может сообразить, почему ты здесь, а не там.
С кухни послышался свисток закипевшего чайника.
— Садись вот сюда, — сказала Розалинд. — Я принесу чай.
Кэйт оказалась в уютной типично английской комнате, которая напомнила ей мастерские в Чикагском художественном институте, где царила атмосфера и обстановка «периода миниатюр». Здесь стоял стол в стиле королевы Анны и изящно инкрустированный столик. По желтому дивану и такого же цвета креслам с подголовником были разбросаны вышитые подушки. На стенах висели картины, в основном английские пейзажи в золоченых рамах. Кэйт было интересно, где Розалинд держит свои награды и призы, полученные за актерскую работу.
