— … ет кончено. Веселей, парни!
Прибытие Майка осталось незамеченным. Никто не обернулся. Он начал подниматься с пола, когда невысокий, начинающий седеть человек, только что выкрикнувший свою достойную к занесению в легенды фразу, прогуливаясь вдоль пульта управления, повернулся к пришельцу… и оторопело замер.
— Прекратить эксперимент, медленно… — выдохнул Майк. Но седеющий человек не дал ему договорить. Эксперимент накрывается, а тут еще не пойми кто что-то указывает.
— Кто вы и что делаете здесь? Убирайтесь отсюда!!! — Сталкер был развёрнут к нему боком и упавший с плеча автомат Дятлов не видел. Перед ним находился грязный оборванец в непонятном комбинезоне, в каких-то противных разводах и пыли, с респиратором на лице.
Лязг затвора, который был не нужен, поскольку по полу запрыгал выброшенный патрон. В ни чём не повинный потолок летит "двоечка". Гильзы прыгают по полу, сопровождаемые оторопелыми взглядами присутствующих людей.
— Вы правы, через пару минут всё будет кончено и слово "Чернобыль" станет нарицательным. Чтобы этого не случилось надо заглушить реактор… Нет, не так!!! — Выкрикнул Майк, видя, что молодой оператор потянулся к большой красной кнопке. Надо…
…прекратить эксперимент и осторожно, вручную снизить мощность реактора, пока цела активная зона. Нужно категорически отказаться от проведения эксперимента, подключить к реактору систему аварийного охлаждения и зарезервировать электропитание на случай полного обесточивания. Вручную, ступенями приступить к снижению мощности реактора вплоть до его полной остановки, ни в коем случае не сбрасывая A3 — аварийную защиту, — ибо это было бы равносильно взрыву…
Прочитанные слова слетают с губ. Майк не вдумывался в смысл произнесённого им же. Это было не важно, поскольку его явно понимали. Лишь бы не было поздно. Этот, пухловатый румяный парень, наверное, тот самый Топтунов, который так боялся увольнения, потерял подобие румянца при первой произнесённой фразе Майка. Он бросился на что-то нажимать, еще до того, как пришелец закончил. Видать, правду он говорил, умирая от лучевой болезни, что всё время его преследовала мысль, что он делает что-то не так. Он бросился жать на какие-то кнопки, сосредоточенно закусив губу и не оглядываясь на зацепеневшего под прицелом Дятлова.
Тот молчал, стоя в зале управления надгробным памятником самому себе. И не только обычный страх от наведённого на него оружия был тому причиной и не прекращение эксперимента, поскольку за его спиной какой-то человек уже кричал в трубку:
— … открыть клапана! Больше воды в реактор… Что? … Да взорвёмся на хрен!!!
Возможно, правы были те, кто обращал внимание на странности, которые происходили с этим человеком сразу после аварии — получил дозу облучения меньше всех, кто находился в этот момент в зале. Когда его посадили — видные и авторитетные деятели конца восьмидесятых требовали его освобождения. После того, как эти требования были удовлетворены, регулярно, вплоть до своей смерти, лечился в Мюнхене[2].
Два совершенно лишних человека неподвижно стояли напротив друг друга. Кругом кипела не понятная Майку работа и хорошо, что он не стал указывать, что именно следует делать и в какой последовательности. Тут и без его дилетантских советов разберутся. Лишь бы не было поздно.
Майк не знал, сколько прошло времени. Не знал, как долго он держал на прицеле человека, который был виноват в аварии и не виноват одновременно, поскольку ничего ещё не случилось. В кармане завибрировал и запищал ПДА. Майк достал его левой рукой и посмотрел на дисплей. Будильник, всего-навсего будильник. Последний привет от не существующего уже Сахарова. Сталкер некоторое время тупо смотрел на экран, пока не понял, а что именно означает это время — один час двадцать четыре минуты ночи. Майк прислушался. Там, откуда он пришёл, в этот миг зал управления ходил ходуном, сыпались стёкла. Над крышей энергоблока вздымался чёрно-огненный шар взрыва. А здесь ничего, только люди работают. Уже не торопливо, поскольку это только в кино из критических ситуаций не выходят иначе, чем с криками, беготнёй и героическими позами.
Майк глубоко вздохнул и потребовал доклада о состоянии реактора. Из ответа следовало, что активность растёт, но всё более замедляющимися темпами. Скоро пойдет на спад.
— Вот и ладушки, — Подвёл итог уже бывший сталкер, точно знающий, что теперь его профессия не возникнет никогда. Он подошёл к пульту управления и аккуратно прислонил к нему "Абакан". Отвечая на немой вопрос Топтунова, он ответил, — Мне он теперь не нужен. Только не прекращайте работу. Реактор должен быть остановлен.
Оператор кивнул и отвернулся к своим приборам.
— Я слышал, что где-то тут рядом есть балкончик, на котором вы порой загораете? — Майку кивнули. — Проводите, пожалуйста. И… наверное, можно уже звонить.
— Куда?
— Вам виднее. Кого надо поставить в известность, что в зале управления появился вооружённый человек и выдвинул требования? Я подожду на балконе, а оружие уже сложено.
Майка проводили. Идти оказалось действительно не далеко. Оставшись один, он сел на арматурные прутья, вытянул ноги и опёрся спиной на стену. Тихая ночь. Совсем не такая, какой она была в памяти. Звезды на небе, огни близкого города, пьянящий воздух… Куда там "пятнам безопасности". Сейчас они казались местами весьма убогими. В стоящем рядом рюкзаке лежали посылки — ноутбук, шестнадцать терабайт информации и пирамидка из тепло-жёлтого хрусталя, посылка для местного руководства. С ней всё ясно и кажется странным, что Майк не догадался о предназначении "хранилища памяти" с самого начала. От книги можно отмахнуться, сказав, что автор не прав в том-то, ошибся там-то и использовал неверные данные тут и тут. Под тёплым хрусталём скрывалась живая память живого человека. Она полностью правдива. Предупреждение, совет, помощь. Здешний руководитель не очень умён и слишком любит "общечеловеческие ценности" и благосклонен к тем, кто их представляет. Но при этом честолюбив. Интересно, как смешной человек с пятном на лысине отнесется к сообщению, что он совершит в ближайшем будущем и как именно войдет в историю. Маловероятно, чтобы несмываемое пятно неудачника и слабака отвечало его амбициям. Возможно, Сахаров прав и история пойдет по-другому. Хотелось бы в это верить.
Но эти размышления не имели совершенно никакого значения в ту минуту, когда Майк понял, что он и впрямь совершил это и что назад пути нет. Мысли текли, но как-то далеко и не имея к сидящему на балкончике человеку никакого отношения. Краем сознания Майк отметил подъехавшую к зданию АЭС черную машину. Он смотрел, дышал и ни о чём не думал. И не заметил, как заснул.
Примечания
1
Г.У. Медведев. "Чернобыльская тетрадь".
2
С. Переслегин "Мифы Чернобыля".
