— Это учительница Анни? — услышала она в трубке незнакомый женский голос.
— Вы имеете в виду Анни Хезард? — спросила Линда.
— Да, именно ее.
— Я ее учительница. А кто говорит?
— Приезжайте сейчас в больницу. Анни хочет вас видеть.
— В какую больницу? Что с ней?
— Приезжайте в больницу, это очень важно.
— В какую?
Но в трубке раздались гудки отбоя — видно, их разъединили. У Линды от волнения забилось сердце, но она быстро сообразила, что речь может идти только об одной больнице — медицинском центре Ганновер, самой большой больнице в городе. Линда быстро нашла номер в справочнике.
— У вас есть пациентка по имени Анни Хезард?
— Минутку, пожалуйста.
Линда ждала. Если она сейчас найдет там Анни, остается еще одна проблема — как добраться туда. Автобусы не ходят по воскресеньям.
Наконец ей ответили:
— Да, у нас есть Хезард. Направлена в акушерское отделение.
— Спасибо.
Акушерское отделение. Девочка уже несколько дней чувствовала недомогание, но у нее не было никаких определенных симптомов. Даже школьный доктор ничего не заподозрил.
Линда вызвала такси, быстро оделась и спустилась вниз, чтобы дождаться машину в холле. Она стояла и смотрела через стеклянную дверь на улицу. Интересно, что сейчас может делать Майкл Хэнкс? Спит или проснулся уже? Может, он собирается с детьми в церковь или работает в своей мастерской? Да какая разница, лучше не думать об этом. Надо же еще успеть собраться на прием, она же не знает, сколько времени займет визит в больницу, хотя отменить встречу можно в любое время. Главное сейчас — узнать, что случилось с Анни.
— Вы что-то сегодня рановато, — заметила миссис Спейси, выйдя в холл за утренней газетой. На ней был ярко-розовый халат и шлепанцы, а в волосах красовались разноцветные бигуди, так что она походила на некую экзотическую птицу.
— У меня дела, — ответила Линда.
Она поспешила было к двери, увидев на улице такси, но машина проехала мимо.
— Что-нибудь случилось? — не отставала любопытная консьержка.
— Надеюсь, что нет.
Линде не хотелось обсуждать с миссис Спейси свои дела, ей всегда казалось, что та считает ее работу с беременными девочками-подростками аморальной. Кроме того, миссис Спейси скуки ради любила совать нос в чужие дела, а ее любопытство подчас становилось навязчивым.
— Мне кажется, вы волнуетесь.
— Да с чего вы это взяли? — раздраженно ответила Линда, не поворачиваясь.
— Если к вам сегодня кто-нибудь зайдет, что мне сказать? Где вы будете?
Линда не успела ничего ответить, так как появилось такси. Она мило улыбнулась миссис Спейси, помахала ей рукой и поспешила выйти из дома.
Через четверть часа машина остановилась у главного входа в больницу. Линда очень волновалась.
Что бы ни случилось с девочкой, это могло закончиться плохо, у Линды были нехорошие предчувствия: бабушка Анни, а это, видимо, была она, не стала бы звонить по пустякам. Линда неожиданно представила себе бедную, напуганную Анни абсолютно одну в палате.
В отделении было тихо и безлюдно. Она почувствовала запах кофе и услыхала далекий звон посуды. В комнате ожидания никого не было.
Пост дежурной сестры оказался пуст, и Линда пошла туда, где слышались голоса.
— Линда! — окликнул ее кто-то из кабинета.
Она вернулась и заглянула в открытую дверь. Там за письменным столом сидел знакомый врач и улыбался ей.
— Привет, Уэйс, — сказала она. — Не спал всю ночь?
Уэйс работал в отделении еще тогда, когда Линда находилась здесь на обследовании, а однажды даже сам проводил ей обследование, так как ее лечащий врач отсутствовал. Уэйс вообще считался неплохим специалистом, но оставался на должности дежурного врача. Характер у него был резковатый, но Линде он всегда нравился.
— Кто же мне даст поспать? — сердито отозвался невыспавшийся доктор. — Кому, как не мне, дежурить в выходные? Господи, и почему женщины все больше рожают ночью? Никакого покоя. Особенно я «люблю» заниматься преждевременными и осложненными родами.
— Может, хватит шутить? Если ты так устал от дежурств, переведись в приемную, там все тихо и спокойно.
— Нет уж, спасибо, — воскликнул Уэйс и резко встал, смахнув неловким движением руки чашку кофе на пол. — Вот черт! А ты давно не бывала у нас в отделении?
— В общем, да.
— У нас появился новый врач-практикант — молодой симпатичный индиец. Нет, ты только представь, кто у нас тут только не работает, и у всех свои религиозные праздники. Нашему индийцу за здорово живешь дежурство не предложишь.
Линда нетерпеливо перебила его:
— Ты знаешь что-нибудь об Анни Хезард?
— Я знаю о ней все, только что ее осматривал. У нее начинаются схватки, и она на грани истерики. Давление у нее очень высокое, и ее бабушка достала уже всех — и меня, и персонал. Мы стараемся сделать все, что можно, но, скорее всего, она к вечеру родит. Это я об Анни, а не о бабушке.
— Пойду навещу ее, — сказала Линда. Ей было не до шуток.
— Слушай! Хочу попросить тебя об одолжении.
— Хорошо. Я тебя слушаю.
— Сделай что-нибудь с этой бабушкой. Она стоит у дверей палаты с таким видом, будто готовится нас всех заколдовать. Нейтрализуй ее ради всего святого.
Линда улыбнулась.
— Но что я могу сделать?
— Ну, я не знаю! Отвлеки ее, выведи погулять или запри в кладовке. Я не собираюсь заниматься этой девочкой в ее присутствии. Тут начнутся такие дела, а она будет стоять и сопеть мне в затылок, понимаешь? Ну и тетка, скажу я тебе!
— Ладно, постараюсь.
— Спасибо заранее.
— Ничего не обещаю. Насколько мне известно, бабуся очень своенравна.
— Уж я-то это понял. Черт побери, надо было мне идти в почтальоны. Самые нервные пациенты, попадающие в больницу, оказываются именно у меня. Ну почему, Линда?
— Не знаю. Это уже судьба, но ты не отчаивайся, в жизни бывают вещи и похуже.
Уэйс усмехнулся. Линда направилась к посту медсестер. Тут она заметила в коридоре странную пожилую женщину, одетую довольно нелепо: на голове этой дамы красовалась серая фетровая шляпа какого-то немыслимого фасона, а в руках она сжимала старый черный ридикюль.
— Слава Господу, вы приехали! — воскликнула женщина. — Голди вот-вот появится на свет. Врачи могут делать все, что угодно, но ребенок скоро родится.
— Где Анни? — спросила Линда, участливо взяв ее за руку.
— Вон там, в той палате, с ней что-то делают. Вы не могли бы туда заглянуть, а то меня не пускают, я вас очень, очень прошу. Моей девочке плохо, а меня выгоняют. — И она вытерла покрасневшие глаза клетчатым платочком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
