— Студент Дрейд, встаньте.
Староста растерялся, поэтому даже не сразу поднялся. Весь его вид выражал недоумение и изумление.
Впрочем, удивлены были все. Было много других более вероятных кандидатур.
— У вас были не самые плохие результаты на занятиях, но как выяснилось, вы не подходите факультету по моральным качествам. Столкнуть намеренно в ловушку участника своей же команды…
— Это была случайность.
— Случайность? Что-то запись с этого занятия говорит о другом.
— Это потому что Тарео ваша невеста?! — выдал Дред и по аудитории пробежал гул. Я заметила, как студенты начали активно перешептываться, поглядывая на меня. Но Кроу на эту суматоху не обращал никакого внимания. Все его внимание было сосредоточено на старосте.
— Это как-то влияет? Вы считаете, что других студентов стоит сбрасывать в яму? — холодно протянул Кроу. В его голосе послышались опасные нотки.
На месте Дрейда я бы молчала. Чувствую, он так отделается не одним исключением.
— Я считаю, что вы слишком покровительствуете адептке, используете служебное положение.
— Адепт Дрейд, довожу до вашего сведения, что студентке Селин тоже заработала отработку. Она должна была прямо сообщить мне. что у нее конфликт с участником команды, однако этого не сделала, и команда проиграла.
Так, а мне он тогда нечто другое говорил.
— Ха, да у нее же не отработки а свидания. Ночная прогулка по территории замка.
— Адепт Дрейд, даже не знаю, зачем я с вами разговариваю. Хорошо, ради исключения.
Вы тоже отправитесь на подобную отработку с моим заместителем. Продержитесь до утра, останетесь в Академии.
— Да в легкую.
Ой, дурак. После таких слов у него никаких шансов.
С другой стороны, учеба продолжается, и без Дрейда мне явно учиться будет гораздо легче.
На следующее утро узнала от одногруппников, что староста не продержался и пары часов. Так, что Академия лишилась одного из студентов.
Вечером решила отправиться к Марике, поболтать развеяться, да и заняться делом. Она сделала заготовки под артефакты, моя задача лишь напитать их энергией.
Когда зашла в комнату, поразилась объемом проделанного: для работы было приготовлено столько всего, что глаза разбегались.
— Ты когда спать-то успеваешь?
— Четырёх часов мне хватает, — сказала подруга, едва оторвавшись от книги. — Я нашла способ создания артефакта, меняющего цвет одежды, думаю, пригодится.
— Ты молодец.
— Молодцы, те, кто способен во время обучения создавать собственные артефакты, а не делать их под копирку.
— Разве такие студенты были?
— Были. Одна из студенток моего факультета. Она была бюджетницей и поступила сюда исключительно благодаря таланту. На третьем курсе она смогла создать один из сильнейших артефактов для маскировки, и так кое-что по мелочи. Сейчас я покажу тебе в книге.
Марика достала довольно-таки приличный по толщине том, в кожаной обложке “биографии лучших студентов артефакторики”.
— Здесь много чего интересного. Но вначале прочти о ней.
Заглянула больше из вежливости, чем из любопытства. Артефакты мне нравятся, но все-таки боевая магия интересует больше.
Посмотрела на страницу, и на мгновение потеряла дар речи.
— Здесь даже портреты есть, — весело трещала подруга, не заметив мою реакцию. — Надеюсь, когда-нибудь мое имя туда попадет.
Я все еще смотрела на портрет, не веря своим глазам.
Так не бывает.
Должно быть, это какая-то ошибка.
Девушка на портрете удивительным образом походила на мою мать в молодости. Главным отличием было, что вместо пепельных волос, которые я унаследовала от родительницы, у нее были черные как смоль.
Показалось, подумала я.
Моя мать никогда не училась в этой академии. Да и мечтала она о другом факультете. Такого просто не могло быть.
Ошиблась, решила я окончательно, пока не наткнулась на имя девушки.
Адалинда Боредж.
Фамилия была незнакомой, но имя принадлежало моей матери. И даже год рождения совпадал.
Мама, мама, почему ты мне ничего об этом не сказала.
— У нее еще жизнь такая интересная… — начала Марика.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
О да, мысленно согласилась я. Интересная, настолько, что своей дочери она о ней не рассказывала.
Более того, мама лгала мне.
От этой мысли стало больно, словно лезвием кто-то прошелся внутри.
Самый близкий, самый родной человек, тот, в ком всегда уверен, тот, кто всегда был рядом.
Сколько раз я слышала сожаление о том, что ей уже не развить свой дар, сколько раз замечала грусть в ее глазах. Но все это оказалось ложью.
Собственно, как и многое.
Если бы мама только солгала о своей учебе, я как-то поняла. Приняла бы.
Но не сходилось еще и другое, ее слова о семье.
В книге было написано, что ее родители были фермерами. Никакого знатного рода не упоминалось, даже не говорилось о том, что мама, как она говорила, была иностранкой.
Собственно и артефакт, который она мне подарила, в ее семье не передавался. Она сама его создала.
А потом придумала эту историю.
Ее слова были ложью. Она лгала мне, и, возможно, не только мне. Но и моему отцу.
Сейчас, смотря на ее портрет, вглядываясь в родные черты, я все пыталась понять, зачем она это сделала.
Связано ли это с тем, что на самом деле у нее не было знатного происхождения? Неужели она думала, что я меньше ее буду из-за этого любить?! Или мама скрывала какие-то другие тайны?
Но вместо того, чтобы понять причины, осознала, что мама сделала все, чтобы я не узнала о ее прошлом.
Нет, она не стала просить отца, чтобы меня отправили в какую-то другую Академию, у нее был другой план.
Она сделала все, чтобы я выбрала факультет магических плетений, рассказывала, что сама хотела на нем учиться, старалась, чтобы я видела, что умеют те, кто закончил его, и я действительно захотела. Мое обучение было оплачено, и никакой магический предмет не мог указать на другой факультет.
По всей видимости, она была уверена, что никто не вспомнит студентку, учившуюся здесь около двадцати лет назад. Даже если она когда-то была лучшей.
Не учла мама только одну вещь, что соседка найдет эту книгу и покажет мне.
— Представляешь, эти артефакты даже попали в королевскую сокровищницу и это, когда она еще была студенткой. Думаю, у нас с тобой многое еще впереди. Для человека, который на моем факультете не учится у тебя довольно хорошо получается, — с воодушевлением вещала Марика, не заметив того шквала эмоций, что творилось у меня внутри.
Теперь я даже понимала, почему с артефактами все выходило так хорошо. Можно сказать, наследственное. Наверное, если бы не случившееся с родителями, никакой боевой факультет мне не грозил.
Я прочла все, что было о матери, прошлась по всем скупым строчкам главы о ней. Отличница, староста, любимица преподавателей. Сухие слова без единого намека на ответ, почему она все это скрывала. Почему она мне ничего не сказала? И зачем все-таки красила волосы? Вряд ли это было веянием моды. Сколько себя помню, мама их берегла. Скорее всего, мама от кого-то пряталась. Быть может, от родителей, не пустивших ее учиться? Или было что-то другое.
Вопросов было больше чем ответов, и, к сожалению люди, которые могли на них ответить, были мертвы.
— Единственное, Селин, она недоучилась в Академии, и покинула ее на третьем курсе, — нахмурилась Марика. — Хотя на нее преподаватели и возлагали столько надежд.
Я слегка приподняла брови. В книге ничего об этом не говорилось, даже ни единого намека не было.
— Я искала о ней информацию, после учебы она, как будто, исчезла, никаких сведений не осталось. Ни каких-то великих открытий, ни должностей — ничего. Даже за кого замуж вышла, неизвестно. Может, вообще уехала в другую страну. Вообще, странно что такую перспективную студентку упустили из виду. С артефактниками обычно не так. За перспективными чуть ли не с первого курса следят.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Подруга проделала столько работы, но и подумать не могла, что фамилия студентки могла
