— Что ты там принесла? Пиццу? — сменил Скотт тему — как всегда, когда Джуди заводила речь о его работе.
— Так, объедки, в общем-то.
Скотт раскрыл верхнюю коробку.
— Нетронутые объедки, — констатировал он. — Боже, просто лилипутская! Ты что, диетическую порцию заказала?
Джуди даже покраснела от удовольствия.
— Ну вот, оказывается, я права! — сказала она, тоже заглядывая в большую плоскую коробку, в каких, говорят, пиццы развозят на микроавтобусах. — Они действительно стали меньше!
— Зато в микроволновке помещаются. — Скотт предпочел быть оптимистом. — Разогреем?
— Давай.
Он пристально посмотрел на нее:
— Что случилось? У тебя по телефону был странный голос.
Джуди вздохнула. Ей хотелось довериться Скотту, она была так рада услышать в телефонной трубке его голос, а не автоответчик; но теперь ей казалось, что она напрасно оторвала его от работы.
— Салли, — наконец сказала она. — Мы поругались.
— Поругались? — Скотт поднял голову. — А я-то думал, вы не разлей вода.
— Вот именно, — снова вздохнула Джуди. Она пожалела, что не купила по дороге бутылку вина. — Салли сегодня в обеденный перерыв застукала Мика в Риджентс-парке, он там обжимался с какой-то свистушкой.
— Тот самый Мик, у которого подружка скоро родит?
От Джуди не укрылось, что в голосе Скопи больше иронии, чем удивления.
— Он самый.
— Ну и что Салли?
— Ничего.
— Да? — Скотт закрыл дверцу микроволновки и пробежался пальцами по кнопкам. — И что она собирается делать?
— Ничего.
— Что-то ты повторяешься.
— А разве ты не считаешь, что она должна что-нибудь сделать?
— Например?
— Поговорить с Миком! Сказать ему, что нельзя так себя вести!
— Но, Джуди, он же просто такой по натуре. Она его не изменит.
— А ты предлагаешь спокойно смотреть, как он портит жизнь себе, Кэти и своему ребенку?
Скотт перестал улыбаться.
— Я не вижу, что тут можно сделать, — мягко сказал он.
— Предупредить Кэти! — выкрикнула Джуди.
— И как, по-твоему, она отреагирует?
Джуди поморщилась. Хмель почти выветрился; в конце концов, она и выпила-то всего пару бокалов, это не вино, а новость о Мике ударила ей в голову. Сейчас она не чувствовала ничего, кроме страшной усталости.
— Конечно, не обрадуется, — признала она. — Но, по-моему, Кэти должна знать. То есть… — Джуди помедлила. Да, это ужасно, но ведь решение Кэти оставить ребенка наверняка основывалось на надежде, что они с Миком будут жить долго и счастливо. — То есть пока еще не поздно сделать аборт, если захочет. Ведь теперь все изменилось!
Как Джуди и предполагала, Скотт смутился. Он неловко переступил с ноги на ногу, пожал плечами, хмыкнул, еще раз пожал плечами, снова переступил… Конец его мучениям положила звякнувшая микроволновка. С невыразимым облегчением Скотт отвернулся к печке и принялся торопливо тыкать в кнопки. Джуди молча наблюдала за ним. Если рядом есть какая-нибудь груда железяк, то мужчина всегда найдет утешение.
— И ты поговорила об этом с Салли? — наконец спросил он.
— Да. Но она так странно себя повела. Она почти… — Джуди еле выдавила из себя это слово, чувствуя себя предательницей, — злорадствовала.
— Джуди, — Скотт вынул из микроволновки пиццу и положил обратно в коробку, — по-моему, тебе надо немного сбавить обороты.
— Что?
— Попробуй посмотреть на всю эту историю со стороны. Ведь по большому счету все это тебя напрямую не касается, а заварушка, судя по всему, затевается крупная…
— Не касается?! — Джуди задохнулась от возмущения. — Ну да, это не я с Миком в парке тискалась, но ведь это мои друзья! И что же я, по-твоему, должна делать?
— По-моему, чем больше ты впутаешься, тем будет хуже. Ты только зря расстроишься…
— Но я же не могу иначе! Они же мне не безразличны!
Скотт разрезал пиццу. Упорно избегая глядеть на Джуди, он обратился к куску пиццы:
— Ты хоть понимаешь, сколько времени тратишь на разговоры о них?
— Ты о чем?
— Просто я только и слышу от тебя: Салли и Мик, Мик и Салли… Да я не всегда могу слово вставить…
В голове у Джуди что-то взорвалось — белая, слепящая вспышка.
— Значит, по-твоему, я зануда? Так, выходит? Вечно талдычу об одном и том же?
— Да нет же! — сердито выкрикнул Скотт. — Ты абсолютно не желаешь понять! Я лишь имею в виду, что ты себя ведешь так, словно на этой парочке свет клином сошелся, вот и все.
— По крайней мере, — ядовито сказала Джуди, — эта парочка находит для меня время. Неудивительно, что я постоянно с ними — я хотя бы чувствую, что они действительно желают меня видеть.
— А вот это совсем несправедливо! — На лице Скотта заиграли желваки. — Ты же знаешь, сколько я работаю. И когда удается выкроить свободный вечер, я тороплюсь к тебе… чтобы часами обсуждать, что там у Салли с Миком, как Кэти посетила мамочку Мика, каких гадостей накануне наговорила эта идиотка Софи, как Кэти хлопочет над комнаткой для ребеночка. Мало того, каждый раз ты тащишь меня к ним, наверное чтобы мне не казалось, что моя жизнь пуста…
Джуди захотелось швырнуть ему в лицо коробку с пиццей. Единственное, что ее остановило, — это то, что пицца особого вреда не причинит. Куда больше ее устроил бы топор для рубки мяса.
— Это моя жизнь! — заорала она. — Они мне как родные!
— Нет, Джуди, они тебе не родные, они твои друзья.
— Они ближе, чем родные!
— И тем не менее ты ничем не можешь им помочь! Ты не можешь разгрести за них навозную кучу, в которую они сами вляпались. Ты должна отойти в сторону и дать им самим разобраться, а не лезть в самую свару!
— Я и не лезу, я пытаюсь помочь! — Она сделала глубокий вдох — так яростно, словно вдыхала спиртовые пары, которыми собиралась опалить ему лицо. — И что будет, если я отойду в сторону? У тебя появится для меня больше времени? Да ни за что! Хотя для тебя, конечно, было бы проще, чтобы я сидела дома и ждала, пока ты соизволишь позвонить! Ты хочешь со мной встречаться, когда тебе удобно, ты же из тех, кто женат на работе! — Черт-черт-черт, зачем у нее вырвалось это идиотское слово! У мужиков от него крыша едет… Ладно, поздно уже. — И ты меня близко не подпускаешь к своей работе, не разрешаешь хвалить тебя, хотя мне нравится все, что ты делаешь! Ты меня постоянно отталкиваешь! А я хочу быть нужной, хоть кому-нибудь нужной.
В последних словах прозвучала такая тоска, что Джуди сама оцепенела. Господи, как в той песенке, где сплошные жалобы, что не с кем поделиться своей любовью. В полном замешательстве она смотрела на Скотта, на лице которого читались смущение и растерянность, и знала, что ее лицо сейчас как отражение лица Скотта. Ей захотелось съежиться и умереть. Вся злость испарилась без следа. Невыносимо. Она вскочила, оттолкнув кресло, схватила сумочку и бросилась в крошечную прихожую.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
