— Получается, это офис “Денорен”?.. — спросила Шани.
— С каждой секундой все интереснее!
Господин Кассео, поигрывая желваками, пристально изучает Шани. Становится не по себе. Это случилось уже четыре часа назад, да и смотрел он совсем не на Шани, но даже сквозь время и расстояние девушка ощущает себя мелкой и незначительной… Хуже. Недостойной существовать.
Несколько минут ничего не происходит. Время мучительно тянется. Наконец, господин Кассео открывает рот, губы вяло шевелятся, но с них не слетает ни звука.
— Черт!.. Я и забыла про это ограничение… — тоскливо пробормотала Шани.
Обида уколола между ребер. Невозможность слышать делает расследование практически бесполезным…
– “Не думал, что этот день когда-нибудь наступит. Не люблю сюрпризы, но это хотя бы приятный сюрприз.”
— Это его слова?! Как ты?.. — воскликнула Шани и тут же сжалась от собственного крика. Депривационная гасит большую часть звуков, но все равно: нужно быть осторожнее. — Ты умеешь читать по губам?
— У меня много талантов. — весело заметила Чон. — Больше не жалеешь, что взяла меня с собой?
Господин Кассео поднимается на ноги и распрямляется во весь свой могучий рост. Выходит из-за стола, подходит вплотную… Сердце начинает бешено колотиться. Бесконечное мгновение он пялится в душу, закусив щеки, от чего скулы кажутся еще более острыми. Резко вскидывает руку…
Изображение дергается. Видимо, Безликая сжалась от неожиданности, и Шани снова не может ее обвинить: сама с трудом не зажмурилась. Огромная ладонь падает на плечо. Губы господина Кассео расползаются в хищной ухмылке.
– “Молодец. А что касается Ранеи…” — задумчиво пробормотала Чон, и ее звонкий высокий голос так резко сконтрастировал с внешностью главы “Денорен”, что стало не по себе.
— Ранея Тассин? На записях с Шивартана госпожа Тассин что-то передала Безликим. По нашей версии, какой-то датакуб. — сказала Шани.
— Вышло не слишком удачно.
— Не понимаю… — прошептала Шани. — Если Безликая все еще агент полиции, она должна была забрать куб со станции и передать руководству. Если нет — оставить на месте. На фрагментах, которые мы тебе показали, видно, как Безликая забрала куб и подменила на пустой. Это бессмысленно!..
— Ты так уверена в подмене?
— Оракул отправил нам всего три видео. На просмотр других прав в тот раз не было. Должен быть какой-то смысл! Оракул тоже подозревает Безликую!
— Наверное… — пробормотала Чон. — Вероятно, такой же логикой руководствовались в полиции, когда делегировали нам права.
— Наконец хоть кто-то со мной согласен!
— Хоть кто-то? — хмыкнула Чон. — Вот оно! Куб Безликим отдала не кто-нибудь, а сама госпожа Тассин! На нем может быть нечто, изобличающее Верховную Ассамблею! И у тебя нет ощущения, что Безликую и господина Кассео что-то связывает?
— Чувствую, что они знакомы, но…
— У господина Кассео есть дочь!
— Дочь господина Кассео работает… в полиции? — смутилась Шани. — Агентом под прикрытием?..
— Бывают разные методы воспитания. Она подменила куб на пустой и, зная, что под наблюдением, показала содержимое на камеру. Настоящий же отнесла отцу, чтобы выслужиться!
Что-то не давало Шани покоя. Для родственной связь ощущалась странно, будто между Безликой и господином Кассео стояла стена. Возможно, дело в строгом воспитании, да и теория Чон слишком красива, чтобы оказаться неверной.
Господин Кассео возвращается на диван и, закинув руки за подлокотник, растягивается во весь рост. Уставившись в пустоту, с самодовольной ухмылкой крутит кольцо…
— Ну конечно у него нет импланта! — возмутилась Чон. — Импланты ставят только простым смертным!
— Но они обязательны не для всех…
— Какая разница! У нас тоже должен быть выбор, не находишь? Все, не отвлекай. Нужно сконцентрироваться. С такого ракурса сложно читать по губам.
– “Поднимись ко мне в офис”. — приказывает господин Кассео, и ухмылка испаряется с его лица, обнажая гримасу ненависти. — “Какого хрена тебя нет на месте?!”
От крика Чон по спине пробегают мурашки, но она определенно не переигрывает.
– “Как долго данные хранятся до распределения?”
На первый взгляд кажется, что господин Кассео вернул самообладание, но он крайне посредственно скрывает эмоции. Все его маски остаются отпечатанными в морщинах на лице.
– “Избавь меня от жалких оправданий. Я задал конкретный вопрос.”
Ненависть. Высокомерие. Презрение. Ужасающий коктейль. Похоже нечто подобное вечерами принимает горячо любимая начальница Шани.
– “Нужно вытащить и стереть оттуда все, что накопилось на Ранею Тассин…”
— Поставь на паузу! — воскликнула Чон. — Хранятся где? Мы можем достать эти данные?
— В прошлый раз мне сказали, что нет…
— Ясно. — разочарованно буркнула Чон.
Шани запустила видео, но изображение осталось статичным. На лице господина Кассео не дрогнул ни один мускул. На всякий случай девушка проверила, точно ли видео снято с паузы. Как может человек быть одновременно настолько хорош и настолько плох в сокрытии эмоций?
Наконец, его губы искривляются в презрительном оскале:
– “Ты слишком много треплешь языком… в моей заднице!”
— Чего?.. — Шани поперхнулась от неожиданности.
— Извини, не удержалась. — рассмеялась Чон. — “Я пришлю к тебе своего человека”.
Шани широко улыбнулась. Напряжение схлынуло. Почему в депривационной обязательно находиться в одиночестве? Вдвоем происходящее воспринимается легче, другой человек не позволяет до конца погрузиться в ситуацию.
Господин Кассео манерно машет рукой в сторону лифта, давая понять, что разговор закончен. Безликая разворачивается и уходит.
* * *
— Вот здесь я бы точно хотела работать! — воскликнула Чон, когда Безликая вышла из лифта. — Жестоко показывать нам такое.
— Ты же сама хотела посмотреть. — робко заметила Шани.
— Не мешай погружению!
Этаж заполнен реечными оазисами, настолько невесомыми, что пространство все равно кажется единым. Люди снуют туда-сюда, смеются… Жаль, что нельзя услышать звук. Атмосфера легкости и веселья напоминает Ханварон. Ностальгия щиплет глаза.
Работники опасливо косятся на Безликую, меняют траекторию, чтобы ни в коем случае не пересечься.
— Похоже, она знаменитость. — сказала Чон. — Еще одно очку в копилку версии про дочь.
— Она из полиции. — парировала Шани возможно потому, что сама не додумалась до такого объяснения, но хотелось, чтобы Чон, все-таки, ошиблась. Хотя тогда и догадки Шани могут оказаться неверны. — Как бы ты
