— Я хотела бы пропустить этот танец, — сказала я, направляясь к дивану.
— Но ты не имеешь на это права! — воскликнул он. — Ведь ты королева бала и не должна пропускать ни одного танца!
Новый спазм сжал внутренности, и у меня все буквально поплыло перед глазами. Лица наблюдающих за мной девочек слились в одну сплошную уродливую гримасу, как в кривом зеркале в комнате смеха. На моей руке повис маленький и пухленький, но симпатичный коротышка.
— Пожалуйста, потанцуй со мной, — канючил он. — Со мной никогда никто не хочет танцевать!
И не успела я раскрыть рот, как он вытащил меня снова в круг танцующих, двигающихся на этот раз в другом, быстром ритме. Всю жизнь я мечтала, чтобы меня приглашали на каждый танец, а не приходилось сиротливо жаться в одиночестве к стене или отсиживаться в уголочке.
Сейчас же я хотела только одного — поскорее выбраться из зала. В животе у меня творилось нечто совершенно жуткое. Мне срочно нужно было в туалет! Как можно скорее — в туалет!
Мне удалось освободиться от одного мальчика, и тотчас же меня поймал другой и начал прижиматься, кружа в медленном вальсе. Спазмы в животе стали уже невыносимыми, резкая боль пронзила меня, и, собрав последние силы, я просто отшвырнула партнера и побежала к выходу, даже не оборачиваясь на раздавшийся у меня за спиной громкий злобный хохот.
Уборные на первом этаже предназначались для гостей, поэтому я побежала по лестнице наверх. Но дверь в туалетную комнату оказалась запертой! Проклятье! Я помчалась по длинному коридору в другое крыло, с ужасом думая, что не добегу, а когда наконец дернулась в заветную дверь, та тоже оказалась закрытой на ключ!
Не понимая, что происходит, я разрыдалась, но медлить было нельзя, и я побежала, согнувшись в три погибели и схватившись руками за живот, в свою комнату. Ворвавшись в нее, я захлопнула за собой дверь и заперла ее. Унитаза в моей комнате не было, но ведь не зря же я прожила четырнадцать лет в Уиллисе, где порой так страшно и холодно идти к удаленному от дома нужнику, что волей-неволей приходилось придумывать выход из положения. И даже когда мне немного полегчало, я все еще продолжала сидеть, чувствуя, что вот-вот начнется второй приступ.
Битый час просидела я на корточках, покрываясь липким потом и едва дыша от бесконечных судорог и урчания в кишечнике, а меня все несло и несло. Танцы уже кончились, и девочки возвращались в комнаты, смеясь и перешептываясь, явно чем-то очень довольные.
Кто-то постучался в мою дверь (раньше такого никогда не случалось), и чей-то ехидный голосок спросил:
— Хевен, ты здесь? Ты сегодня была королевой вечера! Куда ты так быстро исчезла, словно Золушка?
— Да, Хевен, — подхватил другой голос. — Мы все просто в восторге от твоего платья! Это именно то, что было нужно!
Я осторожно вынула пластиковый мешок от платья из плетеной мусорной корзины, засунула его еще в один мешок и туго завязала проводом. Главная проблема была решена, но теперь нужно было придумать, что делать с этим мешком дерьма. Сколько ни ломала я себе голову, иного выхода, как сбросить его в корзину для грязного белья, я не видела. Если только, конечно, мешок не лопнет.
Спрятав мешок под халатом, я направилась в душевую. Я вошла тихо, но в этом, как оказалось, не было необходимости: все девочки, бывшие на танцах, собрались в раздевалке, где имелось несколько сушилок для волос и туалетных столиков со светильниками, чтобы можно было накраситься. Обсуждая события вечера, девочки просто покатывались со смеху:
— Нет, вы видели, какое у нее было лицо? Белое, как у мертвеца! Мне даже стало жаль ее, Пру. Сколько ты накапала ей в пунш этой дряни?
— Вполне достаточно, чтобы она лопнула! Лопнула, как мыльный пузырь!
— А как здорово подыграли нам ребята! Интересно, успела она добежать до уборной?
— Как же она могла успеть, если мы заперли все туалеты?!
Их веселью не было предела, а мне было противно до тошноты. Даже в Уиллисе мне не встречались такие жестокие люди! Самые отпетые деревенские хулиганы не посмели бы проделать подобную шутку, понимая, что всему есть предел. Я спустила свой пластиковый мешок в самый большой лоток, надеясь, что скопившееся внизу мокрое грязное белье смягчит удар и мешок не лопнет. Затем я заперлась в душевой кабинке и принялась мыть шампунем волосы. Помывшись хорошенько под душем, я насухо вытерлась полотенцем, надела халат и вышла из кабинки. Все девочки из раздевалки столпились вокруг меня, предвкушая новое интересное развлечение. Многие из них курили.
— Ты выглядишь такой чистенькой, Хевен, — насмешливо прощебетала Пру Каррауэй, накрашенная и расфуфыренная, словно кукла. — Что это ты вдруг так надолго заперлась от нас под душем? Нужно было хорошенько отмыться?
— С тех пор, как я оказалась в Уинтерхевен, мне каждый вечер хочется отмыться, — с вызовом ответила я. — Здесь слишком грязная окружающая среда.
— Тебе не нравится наша атмосфера? Может, там, откуда ты приехала, было чище?
— Там, откуда я сюда приехала, все насквозь пропитано угольной пылью, а легкие рабочих с хлопковой фабрики забиты мелкими волокнами, которые ветер разносит по всей округе. Но все это сущие пустяки по сравнению с тем, что я испытала здесь, в Уинтерхевен. Я просто в восторге от всего, что здесь увидела! Мне не терпится поскорее написать сочинение на тему: «Мои впечатления от Уинтерхевен». Думается, всем, кто не знает, что творится в частных школах типа этой, будет весьма полезно прочитать его.
— Да ладно, Хевен, — вдруг широко улыбнулась Пру Каррауэй. — Не будь такой дешевкой! Мы всегда разыгрываем новеньких девочек, морочим им голову, подшучиваем с одеждой. Это часть нашего «обряда крещения». Тебе осталось пройти последнее испытание, и ты станешь одной из нас и будешь так же разыгрывать следующую новенькую.
— Нет уж, благодарю покорно, — холодно ответила я, все еще ощущая ноющую боль в животе. — Я не горю желанием стать членом вашего клуба.
— Как это — не горишь желанием? Все новенькие хотят с нами дружить! Мы отлично веселимся, у нас припрятаны такие продукты и напитки, что ты и представить себе не можешь! Пройдешь последнее испытание — и больше нам от тебя ничего не нужно. Имей в виду, трусливых мы не любим, — еще шире улыбнулась Пру. — Дело-то пустяковое: съехать по лотку в подвал и самостоятельно выбраться потом из него. Дверь заперта, но выход все же есть, нужно только найти его.
В душевой зависла напряженная тишина, пока я обдумывала это предложение.
— Но откуда мне знать, что спуск по этому лотку не опасен? — наконец спросила я.
