мне чем-то вроде мирного предложения. Я не понимал, почему она чувствовала, что ей оно нужно, но не собирался жаловаться. Проверяя отметку времени, я фыркнул, когда понял, что она, должно быть, прислала ее менее чем через полчаса после того, как я вышел из дома. Она, наверное, уже спала, поэтому не стал отвечать. В любом случае, мне, вероятно, следует держать свой рот — или, в данном случае, печатающие пальцы — при себе.
Я залез в кровать и уставился в потолок.
Никогда в жизни я так сильно не беспокоился о том, что думает женщина, кроме моей матери, тети или сестер. Никогда особо не заботился. Конечно, я был осторожен с чувствами женщин и относился к ним хорошо, но никогда не беспокоился, что то, что я сказал, заставит их уйти.
Если быть честным с самим собой, мои опасения по поводу того, что Морган разорвет контакт, были гораздо глубже, чем то, что она позволила Этте познакомиться с нами. Это всегда беспокоило меня, но за то время, что я их знал, Морган стала не менее важной. И жаждал ее, как никогда ничего в своей жизни не жаждал, даже зная, насколько это неправильно. Я хотел их обеих, и это напугало меня до смерти.
* * *
— В понедельник утром, — крикнул по телефону мой двоюродный брат Алекс, как только я ответил на следующий день. — Я просто обожаю утро понедельника!
— Ты пьян? — устало спросил я, размышляя о том, как повесить трубку, пока шел к своему офису.
— Некоторые из нас работают.
— Я работаю уже несколько часов, — ответил он.
— Я так рад, что сегодня понедельник.
— Чего ты хочешь?
— Просто звоню, чтобы поздороваться. Хоть пристрели меня. Проверь, как дела у Этты и ее горячей мамочки.
— Кто тебе сказал, что она горячая? — спросил я, резко остановившись.
— Никто. — Он начал хихикать. — Но Кейт сказала, что у тебя с ней что-то есть, и, судя по твоему голосу, наша дорогая Кэтрин была права.
— Да пошел ты на хуй, — пробормотал я, продолжая идти к своему столу, чтобы сесть и поднять ноги. После того, как проездил половину ночи, а вторую проворочался, пока ждал приемлемого времени, чтобы ответить Морган, все мое тело болело, и я так устал, что у меня горели глаза.
— Я должен сказать, — продолжил он, как будто я ничего не сказал. — Это событие меня удивляет. У вас с Геном никогда не было этого.
— Она не мой тип, — огрызнулся я, не обладая своей обычным спокойствием.
— Бля, я не это имел в виду. Забудь, что я это сказал.
— Это мило, да?
— Есть ли смысл в этом разговоре?
— Не совсем, — ответил Алекс. — Просто проверяю тебя. Мы не разговаривали больше месяца.
— Извини, чувак, — пробормотал я, чувствуя себя виноватым. Я не очень умел отвечать на звонки, хотя часть меня стремилась разговаривать со всеми каждый день на случай, если что-то случится. И редко разговаривал с братом, пока его не было, и вдруг у меня больше не было шансов. Мне не хотелось, чтобы это повторилось снова.
— Не беспокойся, — сказал Алекс. — Просто подумал, что пора.
— Да, ты прав, — сказал я, благодарный за то, что обсуждение отклонилось от Морган.
— Как поживаете?
— Хорошо. Просто много работаю.
Что-то в его голосе было не так.
— А также? — спросил я.
— Встретил кое-кого, — ответил он немного серьезнее.
— Ах, даже так?
Я не знал, что сказать. Алекс всегда был больше плейбой. Не помню, чтобы он когда-нибудь поднимал разговор о женщине.
— Она великолепна, Трев. Шутки в сторону. Хотя не уверен, что я ей так сильно нравлюсь. — Он немного неловко усмехнулся.
— Ни хрена подобного, — рассмеялся я.
Даже Морган напомнила мне, насколько привлекателен мой кузен для представительниц слабого пола. Я ни разу не слышал, чтобы он жаловался.
— Она… серьезная. Во всем, чувак. Я едва могу заставить ее смеяться. — Он вздохнул. — Но когда она это делает, это похоже на Рождество.
— О, Господи, — пробормотал я, заставляя его смеяться.
— Я знаю, знаю. Я говорю как тупица.
— Немного. — Он действительно казался болваном, но меня больше всего беспокоило то, как тот легко говорил о женщине. Я так завидовал ему, что едва мог видеть.
— Она классная, чувак. Действительно. Я думаю, она тебе понравится.
— Я собираюсь встретиться с ней?
— В конце концов, если все пойдет хорошо, да.
Мой рот чуть не открылся от удивления. Он был действительно серьезен.
— Ого.
— Ага. Ого.
Мы оба долго молчали.
— Итак, я встречусь с Морган? — наконец, спросил он.
— Это ее имя, верно?
— Вы уже встречались с ней, — ответил я. — Удивлен, что никто не поделился с тобой этой маленькой информацией.
— Как?
Следующие двадцать минут я потратил, объясняя ему, что Морган жила с нами в детстве, и пытался описать, как она выглядела, не сравнивая ее с Рождеством, как он делал со своей новой девушкой. Однако даже без цветочных описаний я был почти уверен, что тот видел меня насквозь. К счастью, он наплевал на это, и, в конце концов, мы закончили разговор по телефону, согласившись, что нам стоит говорить чаще.
Я действительно почувствовал себя лучше после нашего разговора. Мое увлечение Морган казалось все менее и менее непристойным, чем больше она появлялась в разговоре, хотя мне действительно не хотелось ни с кем ее обсуждать. Зная, что ни Алекс, ни Кейт, похоже, не рассердились на мое маленькое увлечение, я думаю, вся ситуация стала более приятной. Они заставили меня почувствовать себя не так уж и неприятно из-за того, что я пускал слюни на бывшую моего младшего брата. Однако чувство вины все еще оставалось у меня под кожей.
Я положил телефон на стол, затем выругался и снова поднял трубку, решив написать Морган ответ на присланную ею фотографию вместо ответа на свои извинения.
Тревор: Она вообще пошевелилась во сне? Этта выглядит совершенно измученной.
Через несколько минут она ответила.
Морган: Вот что происходит, когда тебе весь день уделяют внимание. Она не привыкла, чтобы такое количество людей любило ее. ))
Тревор: Что ж, ей лучше привыкнуть.
