Мне нужен мой разум. С его помощью я должна все обдумать и взвесить. И только после этого принять окончательное решение.
- Условие такое - никаких близких контактов.
Рука Кира застыла на моей лодыжке.
Я увидела его обалдевшие глаза, кричавшие о вопиющей несправедливости.
Он был похож на щенка, которому сначала дали вкусняшку, а потом вероломно ее отобрали....
На лице Кира отразилась сложная гамма чувств: удивление, вселенское разочарование, обида… Все закончилось хитрым взглядом и его обычной усмешкой.
- Ладно, - сказал он. - Если ты в себе уверена…
- Я в себе не уверена, - произнесла я.
Снова вызвав на его лице безмерное удивление.
- Я хочу тебя, - добавила я, чтобы у него не осталось сомнений.
Его лицо в этот момент надо было видеть!
Щеночку не просто вернули вкусняшку, ему на голову высыпали целый мешок счастья....
- Но я не хочу снова вляпаться в это…
- Во что?
- Я не хочу потерять голову. Пойти на поводу у своего тела, которое до сих пор настроено только на тебя…
На этих словах Кир снова попытался коснуться моей лодыжки. Но наткнулся на мой строгий взгляд и убрал руку за спину.
Руку он убрал, но смотрел так… Что одежда на мне вспыхнула. Да, я почувствовала это!
- Этого мало, - произнесла я.
- Чего мало?
- Мало сходить с ума от желания…
- А ты сходишь с ума, малышка?
Кир раздевал меня глазами. Поджигал мою кожу. Плавил мое сердце....
- Наверное, ничего не получится, - пробормотала я.
И закрыла лицо руками.
- Ты что, решила сразу сдаться? Я на это категорически не согласен...
- Тогда не смотри на меня так!
Кир хотел что-то сказать, но лишь втянул в себя воздух.
- Ладно, - произнес он через несколько секунд. - Я больше не буду.
Я убрала руки с лица, не веря, что у него получилось изменить взгляд. Но он это сделал!
- Так вот, я хотела сказать… одного желания недостаточно для счастья. Для долгого счастья. А на другое я не согласна.
- Да, - кивнул Кир. - Еще нужно доверие. Взаимопонимание. Забота и… Все остальное.
- Рада, что ты понимаешь.
- Я понимаю. Но… Зачем так строго? К чему эти лютые ограничения? Нет ничего страшного в том, чтобы...
Кир снова потянулся к моей ступне, положил на нее ладонь…
- Кир!
- Что? Разве это близкий контакт? - Он невинно хлопал глазами.
- Не надо.
- Ладно. У беременных свои причуды, - пробормотал он.
И снова убрал руку.
- Это не причуда!
- Я понял. Ты хочешь принять решение головой.
- Да!
- Это очень разумно. И очень ответственно.
Именно! Я пытаюсь быть разумной и ответственной.
Но, боже, как это трудно! Когда у моих ног сидит Кир, касается меня, смотрит жадным взглядом и я чувствую, как мне хочется плюнуть на все… Сползти с кровати на пол и расплавиться в его объятиях...
Но я не буду этого делать!
Я настаиваю, чтобы Кир снова сел на пуфик. Он нехотя соглашается. Я продолжаю разговор.
- Мы снимем квартиру, - говорю я. - Рядом с моей работой.
- Я уже снял, - говорит Кир.
- Как… Когда ты успел?
- Как только приехал. Мне же надо было где-то жить.
- И она рядом с моей работой?
- Ага.
- Это случайное совпадение?
- Не совсем. Это был хороший вариант. А близость твоей работы только добавила ему плюсов. Ведь я собирался за тобой наблюдать.
А ведь у меня было постоянное ощущение, что на меня кто-то смотрит! Еще два месяца назад.
Но я отмахивалась от него, думала, паранойя. И Кира я в то время вспоминала чаще, чем обычно. Хотя у меня был Антон и мне казалось, что никаких чувств к бывшему больше не осталось…
- Сколько там комнат? - спросила я. - Мы будем спать отдельно.
- Спальня, кабинет и кухня-гостиная. В кабинете есть диван. Я устроюсь там.
- Шикарно, - пробормотала я. - А мне бы не хотелось, чтобы было шикарно.
- Не понял, - Кир вопросительно изогнул бровь.
- Я собиралась платить половину аренды. А моя зарплата…
- Малышка, - перебил меня Кир. - Не перегибай палку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Я собираюсь стать ответственной…
- На здоровье. Но за жилье и за все остальное плачу я. Просто потому, что я мужчина.
Он произнес это тоном, не терпящим возражений.
Но я все-таки возразила.
- Я хочу, чтобы мы были на равных.
- Мы на равных. Ты носишь ребенка. Я добываю мамонта. Естественное положение вещей.
- Но…
- Никаких “но”. Я принимаю твое условие, ты принимаешь мое. Это и называется быть на равных.
Вроде, все звучало логично. Но меня не оставляло ощущение, что тут какой-то подвох. Я ни в коем случае не хочу зависеть от Кира!
А я и не буду. Я могу в любой момент отменить все наши договоренности и уйти.
Приятно это осознавать!
- Ну что, - произнес Кир, выведя меня из задумчивости. - Где твои чемоданы?
- Какие чемоданы? - растерялась я.
- Любые. Давай собирать твои вещи.
- Ночью?
Кир посмотрел на часы.
- Да… Уже поздно. Тебе надо спать.
- Вот именно.
- Ладно. Укладывайся. Я спою тебе колыбельную. Спать лягу на коврике у двери.
- Что? Ты не уйдешь?
- Нет. Наш испытательный срок начинается с этой секунды. Я останусь. А с утра займемся переездом.
- Но у меня тут одна кровать!
- Я же говорю: лягу на коврике. Я помню твое условие. Я его принял.
Признаться, я растерялась.
Я не планировала проводить ночь с Киром! Куда я его положу? Не на коврик же в самом деле!
- Пойдешь спать в гостиную, - решила я.
- После колыбельной, - улыбнулся Кир.
- Ты серьезно?
- А что? Конечно, певец из меня так себе. Но надо тренироваться. Скоро я буду петь колыбельные нашему малышу...
Сегодня суббота, можно поспать подольше. Что я и сделала - дрыхла почти до одиннадцати. Потому что ночью мне не давал спать Кир. Он довел меня до того, что я стонала, зарывшись лицом в подушку и сотрясаясь всем телом.
От смеха.
Колыбельные Кира - это нечто! Под них не то что уснуть, под них вообще невозможно расслабиться. Потому что очень хочется смеяться.
Сначала он, вроде бы, не пытался меня рассмешить. С серьезным лицом придушенным басом гундел про Волчка, который схватит за бочок и утащит в лесок. И уже этого было достаточно, чтобы умереть со смеху!
А потом он заявил, что это непедагогичная песня, и переделал ее на свой лад. В новом тексте фигурировали сверчок и червячок, которые страшно хотели спать, но им мешал вредный паучок, который носил потертый пиджачок и повесил всех на крючок.
Я старалась не хохотать громко, потому что родители уже уснули, но это было очень сложно. Кир демонстративно сохранял серьезность, придумывая все новые смешные рифмы к слову “бычок”...
В конце концов я заявила, что мне придется самой укладывать ребенка, потому что его папаша слишком остроумный. И тут Кир внезапно замер.
И потрясенно произнес:
- Он будет называть меня “папой”. Наш ребенок.
И замолчал, растерянно хлопая глазами.
- Испугался? - тихо спросила я.
- Нет, я… Это так… странно. И удивительно.
- А я буду мамой, - выдохнула я.
Мы несколько секунд неотрывно смотрели в глаза друг другу.
В комнате горел только тусклый ночник, и голубые глаза Кира казались темно-синими, почти черными. Они блестели, отражая рассеянный свет и казались двумя бездонными колодцами…
Я полулежала в кровати, устроившись на двух подушках. Кир сидел рядом на полу.
Внезапно он засунул руку под мое одеяло. Я напряглась и уже собиралась наехать на него за недопустимые контакты. Но почувствовала, что он просто положил ладонь мне на живот.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
