К тому же тайные агенты обычно не убивают друг друга. Они не убийцы, они собирают информацию.
Нет, Джастину решительно не нравилось появление здесь ножа. Слава Богу, что в комнату вошел он, а не Эви. При мысли, что она могла столкнуться с убийцей, вооруженным ножом, у него мороз пробегал по коже.
Он должен отправить ее отсюда. Скажет ей, что их соглашение больше его не устраивает, но он не мог так с ней поступить.
Всего за несколько недель она сумела сотворить в монастыре настоящее чудо. Покрытую плесенью и пылью старую гробницу она преобразовала в «довольно живописный сельский дом», как она сама изволила выразиться. Нет, у него не было причин жаловаться на ее вторжение в его жизнь. А о том, насколько глубоко она вторглась в его сердце, она не узнает.
За долгие годы он многим пожертвовал ради своего положения, ради интересов страны и, хотя он никогда не думал, как много ему стоило сил и нервов делать свое дело, однако он иногда чувствовал свою значимость. Его действительно не интересовало, какого о нем мнения его дед, однако он хотел бы, чтобы его бабушка знала, что он не стал никчемным бездельником.
Он вовсе не надеялся, что, поскольку является преуспевающим шпионом, Эвелина обязательно даст ему такую же оценку. Он боялся увидеть разочарование в ее темных глазах, но ее отношение к нему было его личным делом, а не делом его страны и, уж конечно, не Эви. Он не мог сказать ей, что он не просто какой-то тунеядец с немотивированными поступками. Он поклялся молчать и отлично понимал необходимость соблюдения полной секретности. Он будет молчать до тех пор, пока начальство не освободит его от клятвы, потому что от этого молчания зависит не только его жизнь.
Теперь, когда он знал наверняка, что противник где-то рядом, он мог принять все меры предосторожности. Никто не охотится на Эви, напомнил он себе. Ему лишь нужно, чтобы она держалась подальше от любых подозрительных ящиков и находилась у него на глазах, чтобы он смог обеспечить ее безопасность.
К тому же напавший на него человек обнаружил себя. Он не рискнет еще раз предпринять фронтальную атаку. Пока он уверен, что интересующий его механизм находится в пределах достижимости, он не станет ничего предпринимать.
Хотя логика и опыт подсказывали соблюдать спокойствие, страх заставлял действовать —найти человека со следами побоев на физиономии, которые Джастин, несомненно, оставил.
Он вышел из библиотеки, даже не потрудившись запереть дверь, и направился в сторону спален, отмечая по пути изменения, которые претерпел монастырь: потолок отремонтирован, стены с подтеками воды заново окрашены, восточный ковер на полу скрадывал звук шагов, с висевшего на одной из стен портрета ему улыбалась какая-то кокетливая молодая женщина из семейства Пауэллов, жившая в восемнадцатом веке.
Пройдя дальше, он свернул в коридор, где размещались спальни. Эвелина занимала самую дальнюю угловую комнату, окна которой выходили сразу на две стороны и через них можно было сравнительно легко проникнуть в помещение. Но ведь никто не собирается нападать на Эви? Зачем бы?
Он остановился у двери, расположенной напротив ее спальни, и подвинул кресло к окну в конце коридора. Поиски напавшего на него человека он решил начать с коттеджа Блумфилдов. Завтра он по-соседски навестит их. И если больного брата не окажется дома или неожиданно исчезнет старший брат, Эрнст, такой факт позволит сделать кое-какие умозаключения: возможно, у одного из них подбит глаз. С мыслью о завтрашних действиях Джастин опустился в кресло, вытянул перед собой длинные ноги и откинулся на спинку. Не сводя глаз с двери в комнату Эви, он ждал, когда придет сон.
Хотя здравый смысл подсказывал ему, что Эвелине никто не может причинить зла, он мог спать спокойно только тогда, когда нутром чуял, что все в порядке.
Глава 13
— Кто поставил кресло у дверей моей спальни? — спросила Эвелина, обращаясь к Мэри, появившейся на пороге своей комнаты в ночной сорочке. — Вчера его здесь не было.
— Не знаю, — ответила Мэри и пристально вгляделась в лицо Эвелины. — Вы хорошо спали? Для утра вы выглядите немного усталой, Эвелина.
— Правда? — Эвелина пригладила волосы. Судя по всему, она провела не очень спокойную ночь. Ей снова снилось что-то ужасное и, хотя она не помнила содержания сна, она знала, что в нем присутствовал Джастин.
Глаза Джастина, вспомнила она. Ей снились глаза Джастина. И поцелуи, только во сне поцелуи были началом конца, который она не помнила, да, кажется, и не хотела вспоминать. Она поежилась и сердито взглянула на Мэри.
— Ничего подобного.
— Как скажете, — усмехнувшись, ответила Мэри. — Но вы покраснели, как вишневое желе. Кстати, кто там у вас в спальне? — Она приподнялась на цыпочках, сделав вид, что заглядывает через плечо Эвелины в ее комнату.
— Мэри! — возмущенно воскликнула Эвелина. Глаза Мэри поблескивали от еле сдерживаемого смеха.
— Я просто поддразнивала вас, Эвелина. Я знаю, что вы были одни.
— Ты неисправима, Мэри!
— Почему неисправима? Потому что предположила вас занимающейся наконец наслаждениями, доступными обычной женщине?
— Мэри Мольер, ваши родители, услышав такие слова, пришли бы в ужас!
— Возможно. Но французские буржуа всегда живут по правилам, тогда как у меня натура артистическая. В бурной страсти я черпаю вдохновение.
— Значит, если судить по блаженству, написанному на физиономии Бака Ньютона, можно сделать вывод, что свадебное платье миссис Вандервурт будет сделано в состоянии, близком к горячке?
Мэри расхохоталась:
— Вы слишком стараетесь быть хорошей девочкой, Эвелина. Хотя роль шаловливой женщины подошла бы вам гораздо больше.
Эвелина не имела ни малейшего намерения становиться плохой девочкой. Пусть Мэри проповедует свободную любовь, но внучке герцога не подобает нарушать правила приличия, хотя они казались подчас несправедливо строгими.
По правде говоря, весь ее опыт сводился к нескольким неуклюжим поцелуям с молодыми людьми на вечеринках. Они, конечно, даже отдаленно не напоминали то, о чем может мечтать девушка. Слюнявые поцелуи были похожи на облизывание щеки собакой племянника Стэнли.
Джастин, наверное, целовался по-другому. И если бы Джастин захотел вдруг поцеловать ее, то она, возможно, отступила бы от строгих правил. И такой случай, в волнении подумала она, вполне может представиться.
Она чувствовала, что нравится Джастину и, если судить по его собственному непрезентабельному виду, женщине, для того чтобы привлечь его внимание, совсем не обязательно слыть потрясающей красавицей. Возможно, ему вполне достаточно того, чтобы она была умной, энергичной и деловой…
