- Я не знаю, - честно сознался Филипп. - Мне нужен фарт.
Степан выглядел как человек, который вот-вот решится на поступок. Вот только на какой, оставалось загадкой, а Филипп загадок не любил.
- Значит, тебе нужно еще две ночи. - Степан поджал губы и подпер кулаком подбородок.
- Может, и вся неделя, а, может быть, я и за пару часов справлюсь. Чича, я не знаю комбинации, я тыкаюсь в варианты как слепой котенок. Я не могу тебе точно сказать, когда смогу открыть сейф. - Филипп развел руками.
- Этот придурок Олег нас всех перестреляет. Мы не дотянем до вертолета. Главный скоро сам сдохнет - у него уже рука не работает. Останемся только мы вчетвером, и кто из нас выживет при таком раскладе - большой вопрос. Валить надо.
- На чем? До ближайшей деревни - день, и это только на машине.
- Это что, сильно далеко? Я видел дедову карту и знаю направление. - Степан заводился с каждой минутой. На его широком лбу проступила вена и бешено пульсировала в такт его яростным мыслям. - Нужно собрать еду и вещи, немного, чтобы можно было унести, и уходить. Ты со мной?
- Чича, послушай: полиция рано или поздно все равно сюда доберется. Возникнут вопросы, почему мы сбежали. Дорога здесь никакая, здесь лесная глухомань, может выйти медведь - что ты тогда будешь делать без оружия?
- Я лучше рискну через дебри, чем сидеть здесь и ждать у моря погоды.
- Я бы пошел на риск, будь у меня рюкзак с золотом и винтовка в руках, - тогда был бы хоть какой-то смысл. Чича, я не уйду, пока не открою этот проклятый сейф. И клянусь, если выживу, то открою его непременно! - с сердцем выпалил Филипп.
- Рюкзак с золотом, - машинально повторил Степан. - Да, с золотом оно, конечно, веселее. Так! - Он решительно хлопнул себя по коленке. - Сегодня я соберу вещи, и, если за ночь тебе не удастся взломать эту бандуру, я ухожу.
- Одному опасно, - заметил Филипп.
- Еще опаснее оставаться здесь.
- Ладно, а вдруг мне подфартит сегодня? - Филипп обнадеживающе стукнул его кулаком в плечо.
- Ну, посмотрим. И, да, варево Макара лучше реально не есть. Он знает толк во всяких там корешках, друид хренов, я лично видел, как он вчера чистил какие-то клубни. И это была не картошка. Я не знаю, кто на самом деле отравил Глеба, но не лишним будет поостеречься.
Филипп поддакнул, думая уже о своем.
День прошел незаметно. Дед Макар ушел на прииск - нужно же было чем-то заниматься, Степан до вечера просидел над обрывом, кидая камешки в прозрачную воду, Филипп передал Родиону пачку сушек и воду, выслушав порцию просьб о свободе и поток грязных ругательств в придачу, а потом долго лежал в палатке, положив руки под голову.
Ночью он снова пошел на дело. И снова бешено колотилось сердце, и руки поначалу дрожали. Ручка замка крутилась бесшумно, запах от плесени стал почти что родным, фонендоскоп врос в уши - Филипп растворился в затхлом помещении всем своим существом. Что бы там ни было за этой неподдающейся дверцей, что бы ни скрывалось от людских глаз, лицезреть эту таинственную начинку Филипп решил во что бы то ни стало. На этот раз он взял с собой фонарик.
И лимб был лучше виден, и слух превратился в самую чувствительную субстанцию в мире. Да только к шести утра Филипп щелчка так и не дождался. Не суждено сегодня оказалось подобрать второе число, и не продвинулся Филипп в своей игре ни на йоту.
Печальный и очень недовольный собой, он вернулся в палатку и начал снимать с себя верхнюю одежду - хотелось поскорее лечь и выспаться как следует.
- Ну что? - тихо позвал его Степан.
- Ничего. Совсем ничего, - ответил Филипп, устраиваясь на постели поудобнее. Он снял очки и потер покрасневшие глаза.
- Ясно, - чего-то подобного Семен и ожидал.
- Макар ничего не заподозрил?
- Он вернулся в двенадцатом часу и как мертвый вырубился. Вон, до сих пор храпака дает.
Дед Макар все время храпел, Филипп этому не удивился.
- Ты уходишь? - Филипп повернулся на бок и посмотрел подслеповатым взором на лежавшего на соседней койке товарища. Он не видел его лица - лишь размытое пятно, но Филипп знал, что оно серьезно и очень сосредоточенно.
- Да, но попозже. Филя, ты спи. Еще неизвестно, что будет сегодня.
Филипп перевернулся на живот и тут же заснул: уставший организм требовал отдыха. Он бы проспал до обеда, но дикий крик не позволил Филиппу насладиться покоем.
- А-а-а! - разрезал вопль тишину.
Филипп резко подскочил на кровати и торопливо напялил очки - то, что он увидел, заставило сжаться перепуганное сердце: Степан лежал в двух метрах от него. Тело его слабо дергалось, а пальцы беспомощно сжимали брезентовый настил. Прямо из затылка золотоискателя-неудачника торчал тот самый топор, с которым в последнее время он не расставался и даже взял с собой в последний путь.
- Облапошить меня вздумал! Жулик проклятый! - Дед Макар стоял тут же на коленках и торопливо собирал раскатившиеся по полу золотые самородки. Филипп сразу узнал их - родионовские, не иначе. Рядом лежали мешочки с добычей покойного Глеба и знакомые увесистые пакетики - результат долгого и упорного труда пожилого старателя.
Картинка сложилась мгновенно: Степан решил бежать, но не с пустыми руками, а с чужой добычей, которая будоражила душу и заставляла зависть распускаться аляповатым цветком.
- Что уставился, сыч лупоглазый? Али тоже золотишком не своим завладеть вздумал? - Макар быстро засунул «голову полоза» в рюкзак и застегнул молнию. - На тебе, выкуси! - Он ткнул кукишем в сторону Филиппа и поднялся на ноги. - Я здесь корячился не для того, чтобы меня облапошили. Хрен вам всем! Это мое! Мое! - Он с силой прижал золото к груди, седые волосы на висках встали дыбом - Филиппу даже показалось, что они зашевелились, как у Медузы Горгоны. - Сбежать, стервец, задумал? - Макар с силой пнул распластавшееся тело. - Я поеду в Индию! Я! Я! Я буду кататься на белом слоне! Вам не затоптать мою мечту! - последние слова он выкрикнул почти навзрыд - было видно, что старика задели за живое.
