Несколько секунд поразмышляв о том, как мог бы выглядеть голый леопард, Сергей почувствовал, что настроение поднялось и голова посвежела и начала активно работать. Глаза остановились на выписанном следователем направлении на судебно-медицинское исследование трупа Жолобова. Точно такое же направление на исследование трупа Москаленко было подколото снизу скрепкой.
«…марта 1997 года в районе гаражного кооператива, расположенного по улице… обнаружены трупы граждан Москаленко и Жолобова без внешних признаков насильственной смерти…»
Гараж Автомобиль. Угарный газ… Почему раньше ему не пришло это в голову? Почему пришло только сейчас, а не вчера при осмотре места обнаружения трупов, и не сегодня при проведении исследования?
Выбежав из ординаторской, он стремглав спустился в морг и, зайдя в комнату медрегистраторов, попросил Клавдию Осиповну дописать в направлении на судебно-химическое исследование слово «карбоксигемоглобин». А заодно и перепечатать страницу с «голым леопардом». Пожилая женщина сперва не могла уловить, в чем суть, а когда поняла — начала смеяться до слез.
— Ой, Сергей Михайлович, вот уж точно: старость не радость! Хорошо еще, что я только «голого леопарда» услышала, а то ведь могла бы «голого и пьяного» в протокол вписать.
Сергей вернулся в ординаторскую и углубился в имевшуюся на рабочем месте литературу в поисках описаний экспертных случаев отравления угарным газом. Когда позвонила Лена, он с изумлением обнаружил, что уже седьмой час вечера.
— Ты почему на работе? — требовательно-сердито спросила жена.
— А почему нет? — шутливо отозвался Сергей, настроение которого стремительно улучшалось по мере прочтения каждого найденного материала. — Где еще должен быть трудящийся мужчина, если не на работе?
— Но ты же после суток! — Лена почти кричала, в голосе зазвенели готовые пролиться слезы. — Ты должен был прийти домой в одиннадцать утра, я так на это рассчитывала, я звонила тебе домой сто раз, потом поехала к маме и все ждала, что ты, может быть, все-таки вспомнишь о семье и приедешь к нам. А ты… Ты…
— Лен, — Сергей оторопел от такого натиска, — я же не с мужиками водку пью и «козла» забиваю во дворе, я, между прочим, работаю. Какие у тебя ко мне претензии, я не понимаю?
— Какие претензии? Да очень простые! У тебя должны быть только две заботы: работа и семья, причем семья должна стоять на первом месте, а не на двадцать первом! Я рассчитывала, что ты после дежурства придешь домой, и когда я освобожусь, мы вместе съездим к маме, потом заберем Дашку из садика пораньше, я ей сегодня пообещала, что мы все вместе пойдем в зоопарк. Она плачет, спрашивает, где папа и почему мы не пошли в зоопарк, и что я должна ответить ребенку?
— У меня было срочное вскрытие, я должен был провести его сам, — он еще пытался что-то объяснить, надеясь на понимание.
Но тщетно.
— Какое вскрытие? При чем тут вскрытие? Ты вскрываешь покойников, которым уже все равно, потому что они мертвые, и никуда они из твоего морга не денутся, могли бы и до завтра полежать. А тебя дома ждут жена и маленькая дочь. Тебе что, какие-то мертвяки важнее твоей семьи, важнее живых людей?
У Лены раскручивалась истерика, но в такие минуты Саблин забывал о своем медицинском образовании и о том, что за спиной у него цикл психиатрии, он не переносил слез и истерик и превращался в обычного мужика, грубого и неделикатного. Тем паче его неприятно резанули слова о «каких-то мертвяках». Он слишком хорошо запомнил свой первый поход в морг, красивую длинноволосую беременную молодую женщину, убитую отвергнутым поклонником накануне свадьбы, и слова тети Нюты о том, что все будущее двух человек, а если считать и неродившегося ребенка, то трех, отказалось уничтоженным в один момент. Были жизни, чем-то наполненные, с планами, целями, чувствами, заботами, окруженные близкими, родственниками и знакомыми. Это же целые вселенные! Как язык-то поворачивается называть покойных «какими-то мертвяками? Неужели Ленка сама не понимает, какие чудовищные слова произносит? Ведь она же учитель, она с детьми работает, разве может такая работа соседствовать с эмоциональной тупостью и душевной черствостью? Оля никогда бы не сказала ничего подобного, ей такое даже в голову не пришло бы.
— А с какой стати ты обещаешь ребенку, что я пойду с вами в зоопарк? — с холодной яростью спросил он. — И с какой стати ты рассчитываешь, что я поеду в больницу тогда, когда это удобно тебе? Ты у меня спросила, какие у меня планы, чего я вообще хочу, что я собираюсь делать после дежурства? Ты подумала хотя бы о том, что после суток человек должен отдыхать, спать, набираться сил, а не шляться по зоопаркам, чтобы угодить своей взбалмошной жене?
Лена все-таки расплакалась, Саблин расстроился, по возвращении домой вечер опять прошел в гробовом молчании, и Сергей снова удрученно думал о том, что обрек себя на жизнь с женщиной, которая не может и не хочет ничего понимать, кроме собственных желаний и представлений о том, какой должна быть ее семейная жизнь. О том, что в этой самой семейной жизни принимает участие еще один человек, ее муж, со своими собственными желаниями и представлениями, она думать не собирается. И так будет всегда. Ну что ж, это было его решение, сознательное и добровольное, менять которое он не собирается.
Через неделю пришли результаты судебно-химического исследования. При отсутствии в крови, моче и внутренних органах погибших алкоголя, наркотических и других отравляющих веществ, в крови Москаленко имелось 74 % карбоксигемоглобина, а у Жолобова — 71 %. И это на подгнившем биологическом материале!
Заведующий отделением одобрительно взглянул на Саблина, когда тот доложил результаты исследований.
— Молодец, — похвалил он. — Вот следователю-то радость будет, он уже звонил, спрашивал о причине смерти, очень уж ему хотелось списать трупы как некриминальные, а теперь вряд ли что получится. Либо здесь несчастный случай, либо суицид, либо убийство. Ну а учитывая наличие наручников, два варианта из трех можно вообще не рассматривать. Вот и не любят в следствии судебно-медицинскую экспертизу, от нас одна головная боль, не даем мы им никак хорошие статистические показатели сделать. Ладно, бог с ними, пусть работают, как умеют. Но ты-то, ты-то каков! Как ты вообще догадался назначить исследование на карбоксигемоглобин? Ведь если бы ты его не вписал, причина смерти так и осталась бы неустановленной. Надо же! Всего одно слово, но правильное и вовремя сказанное! Как тебе в голову такое пришло? Никаких признаков отравления угарным газом на макроскопическом уровне не было, и в материалах дела ни одного намека, откуда у тебя вообще такая мысль появилась?
Сергей пожал плечами. Он хотел было в первый момент ответить, что сработала экспертная интуиция, но почему-то промолчал…
…Впервые слово «интуиция» Сережа услышал от тети Нюты, когда ему было лет девять или десять.
Как-то мама после возвращения от тетки спросила: чем вы там занимаетесь, что тебя домой не дозовешься? Сережа добросовестно пересказал, в какие игры он играет и какие книги читает, пристроившись на диване, рядом с Нютой, которая сидела за столом и что-то перепечатывала. О том, что он читал именно то, что она перепечатывала, Сергей благоразумно умолчал, ответил матери что-то уклончивое насчет Жюля Верна. Или подшивки «Науки и жизни» за много лет. В следующий раз, придя к тетке, он сказал, что мама спрашивала, чем они занимаются и о чем разговаривают.
— Ну и что ты сказал маме?
— Сказал, что журналы читаю, а ты мне объясняешь, что непонятно.
Брови тети Нюты слегка приподнялись, губы дрогнули в усмешке. Она откинулась на спинку кресла и посмотрела на племянника прищурившись.
— А про то, что самиздат читаешь, не сказал?
— Нет.
— А почему? Получается, ты маму обманул, так, что ли?
— Не знаю, — честно признался Сережа, ибо и сам не смог бы объяснить, почему он солгал матери. — Просто мне показалось, что ей это не понравится.
— Почему не понравится? — продолжала допрос Анна Анисимовна.
— Не знаю. Мне так показалось. А что, надо было сказать?
— Да нет, ты все правильно сделал.
Тетка рассмеялась, притянула мальчика к себе и поцеловала в макушку. От нее приятно пахло ванилью — Нюта к приходу Сережи испекла ватрушку со сладким творогом и яблоками.
— Оказывается, у тебя хорошая интуиция, — задумчиво продолжала она. — Это тебе в наследство от наших бабушек досталось. Они ведь все людей чуяли, точно знали, кто какой человек, о чем думает, чего хочет и как с ним обращаться. И мама твоя такая же. Она с людьми умеет дружить, к каждому подход находит, ладит со всеми, даже с твоим папой, а уж с ним поладить нелегко, ты мне поверь. Потому ее все и любят. Твоя мама — настоящая Бирюкова, достойная наследница колдовских генов. Вот и ты тоже.
