Со временем Римо стал подавать надежды: он стал дышать и двигаться так, будто был корейцев. Чиун заподозрил, что в жилах Римо течет и капелька корейской крови. И не просто корейской, а крови наследников традиций Синанджу, предков Чиуна.
Конечно, предположение нелепое, но думать иначе — значит полагать, будто Синанджу можно научить любого, даже белого. А ведь это невозможно. Ибо и некоторые жители родной деревни Чиуна не могли овладеть такими простыми вещами, как правильное дыхание.
Нет, Римо явно был корейцем. Но мастер Синанджу пришел к такому заключению лишь через много месяцев, когда повел ученика по дороге подлинного мастерства.
В этом зале, полном воспоминаний, Чиун вдруг подумал о том, что Римо ему теперь как сын и что сам он с удовольствием исполняет роль приемного отца. Да, много с тех пор воды утекло.
И вот благодаря усилиям одного-единственного врага — и не человека даже, а какой-то машины, которыми белые зачумляют свое общество, — все пошло прахом!
Организации, на которую они работали, больше не существует. Император Смит стал добровольным пленником собственного правительства, а Римо больше, чем когда-либо, полон решимости узнать свое прошлое.
Последнее беспокоило мастера Синанджу все сильнее. На сей раз Римо не отступит. На этот раз им движет дух собственной матери. И он не успокоится, пока не выяснит все до конца.
И если ему это удастся, если Римо воссоединится с человеком, чресла которого его породили, то останется ли в его новой жизни место для старика, которого он иронично звал папочкой?
Мастер Синанджу поник своей старой головой и принялся молить предков, чтобы отец Римо погиб прежде, чем сын найдет его.
Затем, укрепив свое сердце, Чиун бесшумно повернулся и отправился на поиски своего императора.
* * *
Большой Дик Бралл сидел за столом, покрытым черным стеклом, и звонил по телефону.
— Его зовут Харолд В. Смит. Номер налогоплательщика 008-16-93114. Я хочу сегодня же знать все, что содержится о нем в главном файле.
— Номер вашего факса?
Бралл огляделся. Здесь были два телефона: многоканальный офисный РОЛМ и голубой телефон производства «Америкен телефон энд телеграф». Факса, впрочем, не было. Большой Дик недоуменно заморгал. И зачем это директору больницы понадобились два телефона?
— Позвоните мне лично, когда добудете материал. Я нигде здесь не вижу факса.
— Да, мистер Бралл.
Бралл нажал на кнопку селектора. Агент Фелпс тут же просунул голову в комнату.
— Да, сэр?
— Разберитесь, куда идут эти телефонные линии.
— Да, сэр.
Через двадцать минут Фелпс вернулся.
— РОЛМ соединен с линией на столбах, — доложил он. — Голубой аппарат соединен непонятно с чем.
Бралл поднял трубку голубого телефона. Гудок был сильным и ровным.
— Работает Должна же линия куда-нибудь вести! Найдите, куда!
— Да, сэр.
Бралл встал и начал обшаривать шкафы. Зеленые металлические казались старыми, а дубовые — древними. За исключением футуристического стола, все остальное офисное оборудование смахивало на дар Армии спасения.
Бумаги в папках относились к хозяйственным вопросам. Ничего особенного.
— Пожалуй, эта упрямая задница могла бы и компьютеризировать свой кабинет, — пробормотал Бралл.
Между двумя шкафами он обнаружил запертый портфель. Настолько потрепанный, что Бралл сначала принял его за обыкновенный хлам. Когда же Большой Дик поднял портфель, оказалось, что в нем что-то было, и довольно тяжелое.
Бралл поставил портфель на стол и стал возиться с замками. Замки, как назло, кодовые~ Большой Дик долго перебирал разные комбинации, но портфель так и не сдался. Пришлось отставить его в сторону.
Холодало. Сквозь дыру в стекле задувал пронизывающий ветер.
Большой Дик попытался не обращать на него внимания, однако ветер все усиливался.
Встав с кресла. Большой Дик попытался пересесть со сквозняка. Но куда бы Бралл ни передвигал кресло, в затылок ему по-прежнему дуло.
Тогда Большой Дик попробовал передвинуть стол. Но тот оказался слишком тяжелым. Чтобы его переместить, потребовалось бы три или четыре человека.
Именно в тот момент, когда Бралл пытался определить вес махины, он и обнаружил под столешницей потайную кнопку.
— Ну-ка, что у нас здесь? — пробормотал Бралл, нажимая на нее.
Но ничего не произошло. Потайной ящик не выскочил, спрятанная панель не поднялась.
Бралл снова и снова жал на кнопку, но все безрезультатно.
Ворча, Дик Бралл уселся за стол, и тут ему позвонили.
— Бралл.
— Это Швеглер из Мартинсберга.
— Давайте!
— Мы подняли архивные данные, мистер Бралл.
— Нашли что-нибудь?
— Ровным счетом ничего, сэр. Там, где должны храниться данные на Харолда В. Смита, пусто.
— Пусто?!
— Кажется, данные случайно стерли.
— Черта с два! Никто не стирает данные о налогоплательщиках в главном файле, тем более случайно.
— У нас нет данных на Харолда В. Смита с данным номером социального страхования.
— Тогда ищите первоначальные декларации на бумаге и выдайте их мне все до одной.
— Мистер Бралл, это может занять недели — даже месяцы!
— Черт! Тогда выведите мне последние декларации.
— Их нет в главном файле.
— Тогда найдите людей, у которых они есть, и пусть позвонят мне. У меня нет времени на такую ерунду! — И Бралл бросил трубку.
Он начал обшаривать ящики. В нижнем ящике Дик нашел еще один телефон — красный, как пожарная машина. Бралл схватил его как свою добычу и поставил на стол.
— Будь я проклят!
На аппарате не было наборного диска, не было кнопок — ничего! Просто плоская поверхность вместо наборного диска.
— Что же это за телефон такой, черт возьми? — пробормотал Бралл. Аппарат не был подключен. С извивающегося шнура свисал лишь пластмассовый штекер.
— Что же это за телефон? — повторил Бралл.
Телефон на столе зазвонил снова. Большой Дик поднес трубку к своему бульдожьему лицу.
— Бралл.
— Это Бэллард из нью-йоркского отделения, мистер Бралл. Я был аудитором Фолкрофта.
— Валяйте, говорите.
— У нас здесь декларации Харолда В. Смита за последние три года.
— Как они, на ваш взгляд?
— Средние.
— Говорите точнее.
— Сэр, они абсолютно средние.
— Что вы хотите сказать?
— Все находится в рамках среднестатистических показателей. Налоговые скидки. Благотворительные взносы. Капиталовложения.
— Одним словом, все прекрасно?
— Да.
— Все настолько прекрасно, что, возможно, подогнано так для того, чтобы мы не обратили внимание?
— Ну~
— Я так и знал! Он жулик.
— Сэр?
— Думайте головой. Нет декларации, данные которых год за годом находятся в пределах средних величин. Это статистически невозможно. Смит специально заполнял невидимые декларации, чтобы обмануть радары ФНУ.
— Никогда не слышал о невидимых декларациях.
— Потому-то вы гребаный рядовой аудитор, а я заместитель специального уполномоченного. Немедленно перешлите мне всю информацию в Фолкрофт. Я сам хочу взглянуть на декларации.
— Да, мистер Бралл.
Бралл повесил трубку, обнаружив, что снова смотрит на красный телефон. Интересно~ Он взглядом поискал телефонную розетку на стене, не нашел и отодвинул аппарат в сторону.
И тут Большой Дик увидел золотистую линию.
Сначала это выглядело как отражение на черной стеклянной поверхности стола, хотя отражением быть не могло. В кабинете не было осветительных приборов золотистого цвета — только лампы дневного света над головой.
Под черной стеклянной поверхностью стола дрожала вертикальная золотистая ниточка.
Протянув руку к гладкой поверхности. Большой Дик замер. Под трясущимися пальцами стали вырисовываться призрачные буквы. Клавиатура! Но только без клавиш. Лишь горящие рядами под черным стеклом буквы.
Бралл на пробу коснулся одной из них — буквы А. От этого прикосновения она стала ярко-белой.
Ничего больше не произошло. Стоило Большому Дику убрать руки, как символы на клавиатуре погасли.
Несомненно, это сенсорная клавиатура емкостного типа. Она активизируется, когда человеческая рука нарушает окружающее ее магнитное поле. А золотистая линия — признак скрытого компьютерного дисплея. Такая линия получается, если включить монитор, не загружая систему.
Но кто включил дисплей?
— Эта чертова черная кнопка!
Бралл протянул руку и нажал потайную кнопку под столешницей. Золотистая линия погасла. Он нажал кнопку еще раз. Линия появилась вновь.
— Фолкрофт — совсем не то, чем он представляется, — задумчиво протянул Большой Дик Бралл и нахмурился. — Но что же он такое?
Глава 26
Римо Уильямс загнал свой седан в заросли неподалеку от ворот Фолкрофта и, выключив мотор, пустил машину под откос к плещущим волнам пролива Лонг-Айленд. Когда седан остановился, Римо вышел, поднял капот, вытащил свечи зажигания и спрятал в дупло дерева.
