Однако Россию хоронили (в том числе и по причине смуты) уже не раз, и каждый раз безуспешно. Рано радовались и в этот раз — страна не только выжила, но и крепко дала по мозгам мелким засранцам, пытавшимся урвать себе лишний касок. Именно тогда, кстати, Польша лишилась половины собственной территории — наложила, понимаете, лапку на пограничные русские города. Вроде все по закону — для «защиты прав польскоязычного населения». А вот нашелся тогда в русской армии решительный и честный генерал, который с полусотней танков подкатил к Кремлю и осуществил государственный переворот, а по простому, разнес из пушек всех власть придержащих, а кто уцелел — тех расстрелял, благо заступиться за них как-то никто и не жаждал.
Генерал этот впоследствии за свои художества был пожалован то ли персональной снайперской пулей, то ли ядом в кофе, истина историками почему-то замалчивалась, но было уже поздно — процесс пошел, взяли тогда военные власть в России и, не долго думая и не соизмеряя своих сил и возможностей, раскатали поляков гусеницами своих стареньких танков. Танки-то, конечно, старенькие были, но было их до хрена и моторесурса им как раз хватило, чтобы до Варшавы прокатиться да по улицам польской столицы погарцевать. А когда европа взвыла и начала на русских дипломатически наезжать и всякими карами грозить, те, с психу, заявили, что возвращаться домой они никак не могут — моторесурс танки выработали. А посему, не бросать же технику, останутся их войска там, где уже есть. И радостные солдатики, которым вдруг нежданно-негаданно выпал шанс пройтись по улицам почти европейских городов, закатав рукава и стреляя из автоматов, невозбранно пограбить и набить всем морды, да еще и почти без потерь (за всю Трехдневную войну русская армия потеряла едва полсотни человек, в основном раненными — поляки то ли от неожиданности, то ли еще почему разбежались, как тараканы, хотя и считалась их армия до того вполне даже боеспособной) начали увлеченно депортировать оставшихся на завоеванной территории поляков за пределы России. Европа заткнулась — видать, побоялись, что сумасшедшие русские полезут и на них, тем более что в это же время произошла Большая Эстонская Резня. В принципе, по тем же причинам, что и война с поляками произошла, просто русские церемонились еще меньше. Так что пока ошалевшая от наглости русских Европа думала, что делать, Россия отняла свое и даже в прибыли осталась, а остальным погрозила старыми, но все еще способными летать ядерными ракетами. Китайцы, кстати, не вняли и, ко всеобщему удивлению, Россия ядерные ракеты применила. Китай ошалел настолько, что прикинулся ветошью и не отсвечивал, тем более, что его приграничные районы, выжженые ядерными взрывами и отравленные радиацией, разом как-то обезлюдели, а население сократилось почти на четверть. Короче, в очередной раз подтвердилась правота старой, избитой истины: «не имей сто рублей, не имей сто друзей, а имей наглую морду». Именно с тех времен, когда «эти русские психи» применили ядерное оружие и мир балансировал на краю пропасти и остался у людей страх перед ядерным оружием, который привел впоследствии к запрету на его применение в космосе.
Все тогда ждали реакции США, поляки прямо молились на заокеанских покровителей и даже демонстрации в Вашингтоне устраивали, но американцы повели себя на удивление мудро. В свое время они уже проходили ситуацию однополярного мира, прекрасно помнили, к каким последствиям это привело и предпочли иметь реального, испытанного врага, с которым всегда можно договориться, а иногда и помочь друг другу. Да и производителям оружия такой враг был нужен, ибо его наличие сулило военные заказы и баснословные прибыли. Словом, залезли американцы в свою раковину и не вмешивались (ну, почти не вмешивались) активно в происходящее, блюдя только и исключительно собственные интересы. Впрочем, как и всегда — выгода, выгода и еще раз выгода. Бизнес не имеет границ.
Русские, кстати, не забыли американцам это невмешательство и, исходя, впрочем, и из собственной выгоды, впоследствии, в очередном американо-китайским конфликте выступили на стороне американцев. Тогда совместными усилиями американцы и русские вбомбили Китай если и не в каменный век, то во что-то очень к нему близкое. Нехорошо, конечно, погибло больше полумиллиарда человек, но тогда это в глазах всего мира выглядело вполне оправданной мерой — уж больно много китайцев развелось. Впрочем, это произошло намного позже и была это уже совсем другая история.
А в тот момент, когда военные только взяли власть и припугнули соседей, им надо было как-то обустраиваться — с одной стороны, они были на гребне волны, популярность нового правительства в народе после наведения порядка и удачной войны была велика, в России любят сильную руку. С другой стороны, популярность армии, авторитет которой был серьезно подточен предыдущими событиями, так и не восстановилась. Плюс разруха и уровень жизни, сравнимый разве что с какой-нибудь Латинской Америкой, а то и вовсе с Африкой. Словом, не разгуляешься.
Ну, восстановление экономики, хотя бы частичное, в условиях жесткого до жестокости контроля, который можно осуществить только при тоталитарном режиме — задача скорее тяжелая и длительная, чем сложная. Когда не мешают да не лезут всякие доброхоты — чего не восстановить? А вот с восстановлением вооруженных сил было сложнее — нужен был символ, никак не запачканный прошлым. Но как раз в тот момент были созданы эффективные для того времени космические двигатели, началось освоение космоса и строительство военных и торговых космических флотов. Русские увидели в этом свой шанс и рискнули — бросили на космос большую часть оставшихся невеликих ресурсов и, как ни странно, не прогадали.
Как это часто бывает, развитие одной отрасли потащило за собой другие. В замкнутой на саму себя, жестко регулируемой экономике это сработало вполне. Постепенно страна выбралась из кризиса и, к удивлению всего мира, оказалась если не впереди планеты всей, то, во всяком случае, в первых рядах и в течение всей последующей истории эту позицию никому не уступала.
С тех пор и повелось — военно-космические силы России стали ее символом. Все, что было связано с ними, должно было быть самым лучшим, если не фактически, то хотя бы официально. Это относилось и к кораблям, и к людям — отчасти именно поэтому был такой сложный отбор и в столь тяжелых условиях готовились будущие офицеры. Да, тяжело, да, невероятный отсев, зато те, кто смог закончить Академию косморазведки или Высшее Командное училище Российского военно-космического флота, были сами себе армией — Виктор был этому показательным примером при том, что на своем курсе он считался середнячком. Ни американцы, ни европейцы, ни, тем более, азиаты подобными кадрами похвастаться не могли. У подготовки их экипажей были свои изюминки, свои преимущества, порой значительные, но, в общем и целом, русским они индивидуально уступали, и уступали серьезно.
Естественно, на подготовку денег не жалели — будущим космолетчикам преподавали лучшие мастера своего дела, и военные, и гражданские. Фактически, приглашение провести хотя бы разовое занятие, скажем, в Академии, считалось в России высшим признанием профессионализма. Конечно, работать при повышенной силе тяжести тяжело, но оплата, а главное, будущие перспективы компенсировали неудобства с лихвой. Ну и почетно это было — ВКФ, ставший элитой элит, не собирался уступать свой титул никому.
Ну а лучшим в мире экипажам полагались и лучшие в мире корабли. Русские вообще были народом талантливым, закаленным постоянными невзгодами и потому умеющим находить нестандартные решения и лепить из говна конфетку. Когда же на конструкторов просыпался золотой дождь, они смогли реализовать многое из того, что в те времена для других казалось немыслимым. К слову, даже знаменитый импульсный двигатель был изобретен в одном из Уральских КБ и Россия до сих пор имела с него дивиденды, продавая сначала сами движки, а позже лицензии на их производство. Вообще, многие чистоплюи-теоретики вопили, что не надо продавать, а надо держать в секрете и пользоваться только самим, обеспечив своему флоту подавляющий перевес, но идея такого двигателя к тому времени давно уже витала в воздухе и грубые прагматики понимали, что вскоре кому-нибудь удастся или реализовать ее самостоятельно, или просто украсть. А раз так, то нечего гоношиться, а надо стричь купоны, пока не поздно.
В общем-то результат денежных и интеллектуальных (восполняя вынужденное основание, не глядя на затраты, русские тогда приглашали из-за рубежа оказавшихся не у дел ученых и инженеров, и маститых, и непризнанных) вливаний оказался закономерным — флот вышел на заглядение. Может быть, он и не был самым большим, уступая числом кораблей американскому и китайскому, но что самым эффективным — это точно, главным образом за счет качества кораблей и подготовки людей.
