В это время избитый до полусмерти пеон, которому угрожало еще более жестокое избиение, нахлестывая свою и без того уже загнанную клячу, проезжал по верху ущелья, как раз над Френсисом. У самой нефтескважины измученное животное упало; пинками он заставил кобылу подняться на ноги и стал так лупить палкой, что она, прихрамывая, бросилась прочь от него в джунгли. Однако первый день его приключений еще не кончился, хоть он и не знал этого. Он тоже присел на камень, поджав под себя ноги, чтобы не касаться нефти, скрутил цыгарку, закурил и принялся смотреть на вытекавшую из скважины нефть. Вдруг он услышал чьи-то голоса и стремглав бросился в заросли, подступавшие к самому этому месту; выглянув оттуда украдкой, он увидел двух незнакомых мужчин. Они подошли прямо к скважине и, повернув при помощи железного колеса распределительный клапан, уменьшили ток нефти.
— Хватит! — скомандовал тот, кто, по-видимому, был старшим. — Если туже завернуть, трубы могут лопнуть от напора — об этом меня особо предупреждал этот инженер-гринго.
Теперь только маленький ручеек нефти, представлявший, однако, известную опасность, стекал вниз по склону горы. Не успели эти двое закончить работу, как из лесу выехал отряд всадников, в которых притаившийся пеон узнал своего хозяина и его соседей-плантаторов, а также их надсмотрщиков. Для этой компании охота на беглого рабочего была таким же удовольствием, как для англичан — охота на лисиц.
Нет, нефтяники никого не видели. Но плантатор, ехавший во главе отряда, заметил отпечатки копыт и, пришпорив коня, помчался по следу, — остальные за ним.
Пеон выжидал, пока они уедут, курил цыгарку и размышлял. Когда все скрылись из виду, он осторожно вышел из своего укрытия и раскрутил до отказа колесо, регулирующее подачу нефти. Под напором подземных газов нефть забила фонтаном и потекла вниз по горе уже настоящей рекой. Пеон прислушался: до него доносилось шипение, клокотание, бурление вырывавшегося из скважины газа. Что тут происходит, он не понимал и сохранил свою жизнь для дальнейших приключений только потому, что извел последнюю спичку, когда закуривал цыгарку, — это и спасло его. Тщетно обыскал он свои лохмотья, уши, за ушами и волосы — спичек не было.
Тогда он посмотрел на нефтяную реку, торжествуя, что пропадает столько добра, и, вспомнив про тропу на дне каньона, ринулся вниз, где его и встретил Френсис с пистолетом-автоматом в руке. Пеон в ужасе рухнул на свои израненные, ободранные колени и стал молить о пощаде человека, которого он дважды предал в этот день. Френсис смотрел на него и не узнавал: лицо пеона было все исцарапано, кровь от ссадин запеклась и превратила его в подобие маски.
— Amigo, amigo note 14, — лепетал он.
Внизу, где пролегала тропа, послышался грохот камня, по-видимому потревоженного чьей-то ногой. И в ту же минуту Френсис узнал в этом жалком человеке пеона, которому он отдал добрую половину виски из своей фляги.
— Ну, amigo, — сказал ему Френсис на местном наречии, — похоже, что они гонятся за тобой?
— Они убьют меня, они засекут меня до смерти, они очень разгневаны, — лепетал несчастный. — Вы мой единственный друг, мой отец и моя мать! Спасите меня!
— Ты умеешь стрелять? — спросил его Френсис.
— Я был охотником в Кордильерах, сеньор, пока не продался в рабство.
Френсис дал ему пистолет-автомат, жестом показал, где укрыться, и велел стрелять, только когда он будет уверен, что не промахнется. А про себя Френсис подумал: «В Территауне сейчас на кортах уже играют в гольф. А миссис Беллингхем сидит, наверно, на веранде клуба и ломает голову над тем, чем расплачиваться за три тысячи фишек, которые она проиграла, и молит бога, чтобы счастье улыбнулось ей. А я — я стою вот тут — господи боже мой! — и путь мне преграждает нефть…»
Размышления его были внезапно прерваны появлением начальника полиции, Торреса и жандармов. Френсис мгновенно выстрелил, и столь же мгновенно они исчезли из виду. Он даже не мог сказать, задела ли кого-нибудь его пуля, или преследователи просто отступили. Они, как видно, не собирались атаковать в лоб, а решили продвигаться вперед, прячась за деревьями. Френсис и пеон последовали их примеру и спрятались за скалами в кустарнике, часто перебегая с места на место.
По истечении часа в ружье у Френсиса остался всего один патрон. В пистолете у пеона благодаря наставлениям и угрозам Френсиса было еще два патрона. Но час они все-таки выиграли для Леонсии и для тех, кто был с ней; к тому же Френсиса поддерживало сознание, что он в любую минуту может перейти вброд через нефтяную реку и скрыться. Дело обстояло не так уж скверно, и все бы обошлось благополучно, если бы наверху не показался еще один отряд всадников, которые немедля стали спускаться по склону, стреляя на ходу из-за деревьев. Это были плантатор и его друзья, искавшие беглого пеона, но Френсис подумал, что еще какой-то полицейский отряд послан в погоню за ним; к тому же огонь, который открыли всадники, казалось, подтверждал его предположение.
Пеон подполз к Френсису и отдал ему пистолет, показав, что в нем осталось всего два патрона, а взамен попросил коробку спичек. Затем он жестом велел Френсису перейти через ущелье и взобраться на противоположный склон. Смутно догадываясь о намерении пеона, Френсис повиновался и со своей новой, более выгодной позиции выпустил последнюю пулю из ружья в приближавшийся отряд и заставил его отступить назад в ущелье.
В следующую минуту нефтяная река, в которую пеон бросил заложенную спичку, превратилась в огненную реку. Еще через минуту из нефтяной скважины на горе в воздух взвился столб вспыхнувшего газа высотою в сто футов. А еще через минуту огненный поток понесся вниз по ущелью, прямо на Торреса и жандармов.
Изнемогая от жара пылающей нефти, Френсис и пеон взобрались на самый верх склона, сделали круг, обошли горящую нефть и, снова выйдя на тропу, побежали вперед.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Пока Френсис и пеон благополучно бежали дальше, ущелье, по дну которого текла нефть, уже превратилось в ложе огненной реки, так что начальнику полиции, Торресу и жандармам не оставалось ничего другого, как карабкаться вверх по отвесному склону. Плантатор и его друзья тоже вынуждены были повернуть назад и подняться вверх, чтобы избежать бушевавшего в ущелье пламени.
Пеон то и дело оглядывался через плечо и, наконец, с радостным криком указал на второй столб черного дыма, взвившийся в воздух позади того места, где горела первая скважина.
— Еще! — радовался он. — Там есть еще скважины! И все они будут гореть. Так и надо всей их породе! Они у меня заплатят за побои, которые я от них терпел. Знаете, там подальше есть целое озеро нефти, даже море, величиной с Хучитан.
