Вайдел отпустил ее.
– Ты в самом деле именно этого хочешь? – удивленно заглянул в ее глаза, не понимая, как она может так говорить. Решил перевести все в шутку: – Если я уйду, ты тут же пожалеешь! Учти, со мной ты перестала быть занудой. Ты научилась смеяться. А с кем еще ты сможешь так смеяться?
У нее задрожали руки от боли и обиды. Как он может так говорить? Она ждет хотя бы извинения, а у него на уме одна только потеха!
И тут у нее в голове что-то щелкнуло, и сложилась четкая и очень неприятная картинка:
– А ведь это твой бентли стоял во дворе, когда я ляпнула Нику, что меня не интересуют мелкие знаменитости! Ты это наверняка слышал! – и она замерла в ожидании его реакции.
Вайдел растерялся. Что делать? Подтверждать или отрицать?
Его молчание сказало ей все.
– Ты мне просто отомстить решил! И поэтому сделал все, чтоб я в тебя влюбилась!
Он начал неубедительно оправдываться:
– Я ни за что тебе не мстил, это же просто глупо! Мне хотелось узнать, стою ли я в твоих глазах хоть что-нибудь сам, без регалий! На набережной я говорил тебе правду: я и в самом деле в тебя влюбился…
Но продолжать она ему не дала. Подошла к двери, распахнула ее и скомандовала:
– Уходи!
Он остановился перед ней, скрестил руки на груди и попытался воззвать к ее разуму:
– Софи, давай поговорим серьезно! Я понимаю, ты обижена, но попробуй меня понять…
Она прервала его, не желая слушать:
– Нам с тобой говорить не о чем! Уходи!
Он упрямо наклонил голову, не двигаясь с места.
– А если я попрошу тебя выйти за меня замуж уже как Леон Вайдел, что ты мне ответишь?
В ее груди болезненно полыхнуло сожаление. Если бы она не знала, что он только развлекается!
– Я скажу одно: ты жалкий фигляр! – и она пальцем указала ему на выход.
Обидевшись, Вайдел повернулся и вышел.
Для Софи потянулись мрачные дни. На душе было тоскливо. Ничто не нравилось, тоска заедала. Может, она поспешила, так категорично отказав Вайделу? Может быть, надо было действовать как-то иначе? Но как? Он откровенно развлекался, и не надо думать иначе. Это ж надо, проверять, будет ли она любить его в образе простого водопроводчика! Вайдел просто безнравственный тип, играющий чужими чувствами!
Горло сдавило сожаление. Как она скучала по Алексу! Но веселый и озорной Алекс был только ролью беспринципного Вайдела. И влюбилась она в фантом, в выдумку. Как в ее жизни все нескладно получается!
К родителям она старалась не приезжать, отговариваясь занятостью. Джессика откровенно торжествовала, а мать негодовала.
– У тебя был шанс нормально устроиться в жизни! – заявила она после того, как Софи неосмотрительно рассказала, что Алекс и на самом деле Вайдел, и что она сама отвергла его предложение. – И что? Такой бестолковой особы, как ты, больше не сыскать, как ни ищи! Пока он прикидывался простым работягой, он тебе нравился, а когда выяснилось, что он знаменитость, что он богат, он тебе вдруг стал не нужен! Ты сама-то соображаешь, что делаешь?
Узнав об этом, Джессика от души смеялась.
– Ты идеалистка, моя дорогая! С милым рай и в шалаше? А если у него не шалаш, а дворец, то он не соответствует твоим высоким интеллектуальным запросам? Ты всегда была не от мира сего, вот и получила по заслугам! И не кисни, сама виновата!
Она бы добавила много чего неприятного, но неожиданно вмешался отец и велел им эту травлю прекратить.
– Единственный человек в нашей семье, кого я уважаю, это Софи. Ну, еще немного Мэтт. Остальные не стоят ни уважения, ни доверия.
Миссис Фокс возмутилась и гордо расправила плечи, готовясь уничтожить мужа одним взглядом.
– Это означает, что ты меня не уважаешь?
– Я тебя давным-давно не уважаю, – согласился мистер Фокс. – С тех самых пор, как понял, что единственное, на что ты способна, это манипулировать другими людьми. И что великий талант, пожертвованный тобой на алтарь семейного счастья, только миф, тобой же и созданный.
Миссис Фокс величественно выпрямилась и с презрением предложила, уверенная в испуганных извинениях мужа:
– Может быть, нам разойтись, раз уж ты настолько во мне разочарован?
И услышала сокрушительный ответ:
– Я и сам давно об этом думаю. Конечно, ты получишь достойное обеспечение, но купаться в деньгах, как теперь, не сможешь. Тебе придется ограничиться одной горничной. Этот дом будет продан. Возможно, я снова женюсь, и обеспечивать две семьи мне будет сложно.
Миссис Фокс застыла в полнейшем ступоре, а мистер Фокс со словами:
– Пожалуй, дам поручение своему адвокату, – вышел из дома и куда-то отправился.
Джессика в немом изумлении всплеснула руками. О Софи и ее неразумном поступке было забыто.
– Что ты будешь делать, мама? Неужели отец говорил серьезно?
Миссис Фокс медленно, все еще осмысливая произошедшее, произнесла:
– Не знаю. Я таким его никогда не видела. Он всегда был терпелив и сдержан.
Софи очень хотелось сказать, что любому терпению приходит конец, но промолчала. Она не собиралась уподобляться матери и сестре, посыпая рану солью.
– Я не думаю, что он так сделает. Но, все-таки, в случае развода, ты же можешь претендовать на половину имущества, мама? – с присущим ей прагматизмом спросила Джессика. – Этот дом дорогой, ты будешь хорошо обеспечена.
– Какого имущества? Этот дом принадлежит моей свекрови. Мы здесь просто живем.
– Дом бабушки? Но ведь она давным-давно живет в Штатах! – Джессика всплеснула руками. – Почему она не переписала его на папу? У нее другие планы?
– Возможно, она составила завещание, но кому отписала этот дом, я не знаю. Мы с ней давно не ладим.
О, том, что миссис Фокс не ладит со своей свекровью, знали все. Но вот что дом не принадлежал родителям, оказалось для дочерей сюрпризом. Мать всегда вела себя так, будто он ее по праву.
– Но папа сказал, что дом будет продан? – Джессика не теряла надежду что-нибудь урвать для себя в этой некрасивой истории.
– Если дом продаст свекровь, нам не достанется ничего. Господи, мне придется жить в съемной квартире! – миссис Фокс в ужасе всплеснула руками. – Иметь одну только горничную?! Я этого не переживу!
Софи подумала, что в съемных квартирах живет большинство населения Англии, и никто не считает это зазорным. Есть вполне достойные квартиры. И горничные – роскошь, доступная далеко не всем. Но для матери, привыкшей к комфорту, одна мысль о том, что придется, хоть иногда, готовить завтрак самой, была непереносима.
Будто поняв, о чем думает младшая дочь, миссис Фокс с негодованием обрушилась на нее:
– Если бы ты не отказала Вайделу, у меня сейчас не было бы никаких проблем! Он, конечно, купил бы мне приличный дом в тихом спокойном месте, и я жила бы в нем с подобающим мне достоинством! Но ты всегда обманывала мои ожидания! Ты всегда была совершенно несносным ребенком!
