— А ты будешь на том корабле? — спросил Ордима, не сумев придать голосу достаточно равнодушия, чтобы скрыть, что вопрос задан из-за опасений за неё.
Варлан посуровела.
— Не нужно меня жалеть, и бояться за меня не нужно. Здесь предстоит опасная работа, но меня готовили для такой работы.
О, если бы чувствовать такую же уверенность в сердце! Перед лицом того, что угнездилось тут, что множилось тут, она просто не могла.
— У тебя достаточно средств?
— Вчера пришёл перевод. На сейчас у меня есть всё, что нужно.
— Тогда наше дело окончено. Император освети твой путь.
Она собралась развернуться и уйти той дорогой, откуда пришла, но тут на локоть ей легла сильная, с длинными пальцами рука. Варлан непроизвольно отпрянула от прикосновения мутанта, однако быстро собралась.
Ордима смотрел на неё снизу-вверх, неуклюже вывернув голову, чтобы видеть лицо. Она заметила, что его оптиком уже спрятался под фальшивым глазом, что напомнило ей сделать то же самое.
Ордима в тревоге облизнул губы.
— Следователь, ты гордая и сильная. Ты воплощаешь лучшие качества Инквизиции. Это я вижу. Но прислушайся к моим словам ради своей же пользы, заклинаю. Если тебе придётся спускаться в шахты, иди туда только большими силами. У его милости есть серьёзные военные ресурсы. Ты знаешь, о ком я говорю. Вызови их сюда, если сможешь. Эта порча, эта зараза… Она гнездится гораздо глубже, чем я увидел. Я лишь поскрёб сверху — и вот моя партия уже сыграна. Твоя же только начинается. Береги свою жизнь, моя госпожа. Для меня печально будет узнать, что такая красота пала жертвой такого уродства.
Оба на мгновение застыли немой и мрачной сценой в оранжево-чёрных цветах: рука агента на локте Варлан, отзвук его слов витает в холодном воздухе. Где-то в глубине туннелей гудели генераторы, сейчас явно громче, чем раньше. Сверху прогрохотал очередной товарняк. Варлан шевельнулась, опустив локоть, чтобы рука Ордимы соскользнула. Кажется, она поняла, что сподвигло его на эту речь. Не просто её смерть. Все когда-нибудь умирают, и в том, чтобы отдать свою жизнь на службе Императору, нет ничего печального. Нет, не то. Горбун говорил о судьбе гораздо страшнее — о самом гнусном и нечестивом, для чего её могут использовать. Рядом с этим смерть можно посчитать за счастье.
Шианна не могла себе позволить дать страху пустить корни. Она заставила себя встряхнуться. Она — следователь третьего ранга Ордо Ксенос Священной Инквизиции самого Императора.
Укрепив дух, она ответила:
— Я не стану жертвой. Будь уверен.
В голосе её звучала твёрдость камня, смешанная с огнём и льдом. Маленький мутант смотрел на неё молча: предупреждение озвучено, больше говорить не о чем.
Варлан развернулась и двинулась обратно по туннелю. Только раз заговорила, не оборачиваясь:
— Прощай, Шестнадцатый. Ты меня не знаешь. Ты меня не видел.
Ордима поклонился её удаляющейся спине и пропал.
Варлан прислушалась к нестройному перестуку его шагов, которые быстро затихли, утонув в шуме генераторов космопорта и гудении светильников на потолке.
И она резво зашагала вперёд. Ей не терпелось воссоединиться со своей свитой и подыскать место, где можно перекусить перед таким желанным сном… Если только она сможет уснуть с тем знанием, которое только что приобрела. Как минимум, придётся искать утешения в молитве и мантрах. Защищённость, которую она чувствовала в обществе близнецов, тоже поможет. Всегда помогает.
Одним дыханием, которое назвать шёпотом язык не повернётся, Шианна произнесла:
— Орёл вызывает Щит.
Прислушалась. Ничего. Повторила ещё раз:
— Орёл вызывает Щит.
Опять ничего. Попробовала другого:
— Орёл вызывает Меч.
Нет ответа.
Вариантов могло быть два: либо туннели и всякая машинерия препятствуют вокс-обмену, либо её помощники выведены из строя.
Второе предположение заставило её пуститься бегом.
Чтобы не мешали высокие каблуки, она бежала, ступая только на носки. Лампы на потолке мелькали мимо. За какие-то минуты добежав до лестницы, она взлетела наверх, звякая каблуками через ступеньку. Поднявшись, Варлан едва не распахнула входную дверь, когда в левом ухе зашипело и раздался металлический голос, повторяющий снова и снова:
— Щит вызывает Орла. Щит вызывает Орла. Ответьте.
Орога.
— Слышу тебя, Щит. Говори.
— Орёл, у нас серьёзная проблема. Умышленное вмешательство. Думаю, мы раскрыты.
Глава 12
Через четырнадцать циклов, занятых всем, чем только можно, после того, как они с Зидом пообщались в трапезной, Каррас и ещё девятнадцать стажёров получили приказ явиться в Центральный панкратеон. Циклы между этими событиями были такими же зверскими и изнурительными, как и все прочие, через которые ему довелось на данный момент пройти. В один цикл было погружение безо всяких дыхательных средств в холод и сокрушительное давление океанских глубин и выполнение там разнообразных задач, поставленных сержантами Караула. На Дамароте океанов, конечно, не было, но техножрецы смастерили капсулы с эффектом погружения, в которых создавались соответствующие условия. Организм Карраса вытягивал необходимый кислород из ледяной воды, которой заполнялись лёгкие. Необходимость дышать под водой стала для него новым опытом, который он однако надеялся никогда в жизни больше не повторять.
Другой цикл включал бег по километрам наполненных газом туннелей с сотней килограммов дополнительного веса в виде старой доброй несиловой брони. Густые клубы ядовитого газа, вырывающиеся из патрубков в стенах, разъедали глаза, кожу и носовую мембрану, пока он тяжело бежал к цели, но тут не было ни дороги назад, ни передышки, ни выхода. Дышал он по возможности неглубоко, только бы хватило кислорода мускулам. Если бы не вживлённые органы, он бы свалился замертво через первые пару десятков метров. А так понадобилось всего лишь несколько циклов, чтобы полностью восстановиться.
Были и другие виды тренировок: учебный бой в невесомости и пустоте космоса, сражения с группами сервиторов-дронов в условиях крайней жары, холода и различных видов радиации. Причем, это были не просто схватки в разнообразных экстремальных условиях: все эти упражнения наравне с нагрузкой для тела включали в себя и нагрузку на мозг. Караул Смерти желал быть уверенным, что его оперативники смогут выполнить задачу, невзирая ни на какие трудности.
В сравнении с подобными изматывающими испытаниями приказ о нескольких циклах занятий ближним боем в Панкратеоне звучал как грандиозная передышка. Понятное дело, на самом деле это оказалось всем, чем угодно, только не передышкой. В предстоящем цикле группа, в которую включили Карраса, должна была оттачивать приёмы с ножом, мечом, двумя ножами, двумя мечами и без оружия под придирчивым взглядом сержантов Кулле и Котеаса. Последний — нюхнувший пороху, бывший командир отделения Караула Смерти, изначально из ордена Багровых Кулаков, — был знаменит тем, что завалил в ближнем бою военного вождя орков в шесть раз тяжелее себя, орудуя лишь штатным боевым клинком. Мешанина шрамов вместо лица, изуродованного почти до неузнаваемости, являла собой вполне убедительное доказательство: Каррас, взглянув на этот истерзанный лик, поверил во всю историю без разговоров.
Панкратеоном называлось огромное сооружение для занятий ближним боем, в разрезе приблизительно напоминавшее крест. Основную часть сооружения занимал тёмный центральный зал, чей арочный потолок возвышался над каменным полом в пятнах тысячелетиями проливаемой крови метров на тридцать. Боевым братьям здесь устраивали кровопускание — и не так уж редко. Здесь выполнялось правило: плиты пола в Панкратеоне не мыть. Кровь пролитая — есть кровь почётная — символ полной самоотдачи конечной цели всего этого тяжкого труда. По количеству серьёзных травм Панкратеон превосходил даже убойные блоки и делал свою часть подготовки Караула Смерти опасной до крайности.
Высокий потолок поддерживали круглые колонны, установленные в два ряда через каждые восемь метров вдоль всего главного зала. Это были не просто колонны. У основания каждая в изобилии щетинилась многосуставными механическими руками, в металлическую оконечность которых можно было вставлять различное оружие: от мечей и молотов до шипастых кнутов и огромных, сокрушающих всё когтей. На поверхности каждой колонны, подмигивая между каждой парой рук, располагались огоньки мишеней. Огоньки светились ярко-красным, пока по ним не ударишь, после чего сразу меняли цвет на голубой. Когда цвет менялся, руки, сопряжённые с этой мишенью, прекращали наносить удары. Сервочереп, утопленный в камень колонны над верхней парой рук, регистрировал успешное поражение мишени. Затем цвет сменялся обратно на красный, руки оживали — и космический десантник снова оказывался под полновесной атакой.
