кусок теста. Фарш заправила солью, луком и пряностями, размяла туда же булку, чтобы был понежнее, и, подозрительно оглядевшись по сторонам, прикрыла миску самой тяжелой крышкой.
В доме проживала троица хулиганских зверей, и если попугай не станет покушаться на мясное блюдо, то кот и Пу И не отказались бы попробовать.
Сама Лола направилась к соседке по площадке Маргарите Степановне, которая жаловалась вчера при встрече, что муж ее Вова привез из деревни от матери полтонны яблок, что фрукты эти заняли у нее полкухни. Она наварила повидла, сделала шарлотку, слоеный пирог и яблочный штрудель, после чего Вова сказал, что он на яблоки уже и смотреть не может, а у хомяка Персика от яблок вообще, не к столу будет сказано, расстройство желудка.
Лола вернулась через десять минут с полной сеткой яблок. Обрадованная Маргарита порывалась напоить ее чаем с яблочным повидлом, но Лола вырвалась, заботясь о супе, оставленном на плите.
Она открыла дверь и услышала из кухни характерные звуки – звяканье миски и чавканье, потом тяжелый плюх, как будто на пол упало что-то мягкое и тяжелое – ватный матрац или огромная пуховая перина. На бегу Лола поняла, что случилось именно то, чего она боялась, и не ошиблась.
Крышка с миски была сдвинута и примерно четверть фарша съедена. Кот уже успел спрыгнуть со стола – это его Лола приняла за ватный матрац – и смотрел теперь с упреком на попугая, который был посажен на холодильник, чтобы сверху, надо полагать, наблюдать за окрестностями и своевременно сигнализировать сообщникам об опасности. Однако Перришон не то заснул, не то зазевался, и теперь кот испытывал праведное негодование.
«Не на кого положиться в этом мире!» – прочла Лола в изумрудных глазах.
Трусишка Пу И бегал по столу, боясь спрыгнуть на пол.
– Одна женщина в Америке, – грозно сказала Лола, уперев руки в боки, – выкупала свою собачку. И решила высушить ее в микроволновке. Собачка сыграла в ящик. Об этом даже в газетах писали! Вы думаете, женщину посадили в тюрьму за жестокое обращение с животными? Ничуть не бывало! Она подала в суд на компанию по производству микроволновок – дескать, отчего они не написали в инструкции, что нельзя сушить там собак? Так что ей еще и компенсацию выплатили!
– Все вр-рет! – крикнул попугай с холодильника.
Доверчивый Пу И прямо на столе упал в обморок от страха. Аскольд и ухом не повел – он прекрасно знал, что кот такого внушительного размера не влезет в микроволновку. Конечно, Лоле сразу же стало жалко песика, которого нахальный кот сделал козлом отпущения, тем более что фарша еще осталось для Лени. Коту повезло – Лола даже не шлепнула его полотенцем.
В этот день звезды явно благоприятствовали Лоле, поскольку ее компаньон сначала долго беседовал с Иваном Францевичем, потом заехал еще к своему приятелю Уху поговорить о машинах и застрял в пробке. Так что, когда кот Аскольд встал с насиженного места на диване, потянулся и побрел в прихожую, что предвещало появление его любимого хозяина, у Лолы было все в полном ажуре.
Грибной суп попыхивал на плите, в духовке томился мясной рулет с луком и яйцами, а на столе красовался круглый песочный пирог с яблоками и корицей, причем Лола зорко следила, чтобы попугай не склевал песочную поджаристую корочку.
Леня вдохнул упоительные запахи и расплылся в довольной улыбке. Когда Лола налила ему большую тарелку грибного супа, плюхнув туда солидный шмат сметаны, он подумал, что был к ней несправедлив и что она, хоть и бывает порой капризна и вредна, все же обладает некоторыми полезными качествами. Когда Лола поставила на стол блюдо с нарезанными кусками мясного рулета, Леня почувствовал себя счастливейшим человеком на свете. А уж когда Лола налила ему крепкого ароматного чая и положила солидный кусок яблочного пирога, Леня был твердо уверен, что его подруга – лучшая из женщин.
– Как твой визит к ювелиру, – начала Лола издалека, – удалось выяснить что-нибудь нужное?
– Ну, от Ивана Францевича с пустыми руками никогда не уйдешь, – протянул Леня, – однако на этот раз ничего определенного, одни слухи и легенды. Незадолго до революции в петроградских газетах писали о пропаже большой коллекции драгоценностей, которые прадед Михаила делал сам, не по заказу, а для себя. Было у старика такое хобби. А после его смерти все пропало.
– Да что ты! – Глаза у Лолы загорелись: как всякая женщина она обожала драгоценности, а также всевозможные истории о кладах, замурованных в стену и найденных совершенно случайно. – И что там было, бриллианты?
– Изумруды! – ляпнул Маркиз, вспомнив об упомянутом Иваном Францевичем фермуаре.
– С ума сойти! Изумруды! – вздохнула Лола. – А ты говоришь, что подруга у этого Михаила – брюнетка? Так ей изумруды не пойдут, лучше бы рубины…
– Лолка, ты совсем сбрендила! – рассмеялся Леня. – Ну какие изумруды? Я же тебе говорю – это все слухи, причем были эти слухи сто лет назад. Прадедушка умер в одна тысяча девятьсот шестнадцатом году, и с тех пор про драгоценности никто ничего не слышал!
– Слушай! – Лолины глаза сияли золотистым светом. – Я все поняла! Прадед закопал где-нибудь все свое добро, потому что боялся, что детки пустят его по ветру или отберет кто – время беспокойное наступало. Ну, неважно, может, у него в голове от старости помутилось. Но, как в сказке, перед смертью вызвал своего старшего сына и сказал: «Так, мол, и так, камешки в укромном месте в тайнике, к которому укажут дорогу эти серебряные часы. Никому про это не говори, сын мой любимый, береги фамильные ценности».
– Ну и правда, сказки какие-то ты рассказываешь! – После обеда Леня был в прекрасном настроении и только поэтому благосклонно слушал Лолины бредни.
– Ничего не сказки! – пылко отвечала Лола. – К твоему сведению, давно доказано, что в сказках все правда, у древних славян все так и было. Избушка на курьих ножках – это специальный помост на сваях, где покойников оставляли в лесу. А Баба-Яга Костяная Нога – этот самый скелет и есть! Бой на Калиновом мосту – это такой мост, плетеный из гибких веток калины, через речку.
– Умная ты, Лолка, – уважительно сказал Леня, – образованная.
– Это когда я на первом курсе на детских утренниках подрабатывала, пришлось почитать… – призналась Лола.
– Неужели Бабу-Ягу играла? – развеселился Маркиз.
– Нет, Иванушку…
– А вот тогда скажи, что же такое Змей Горыныч? По-твоему, древние славяне успели с динозаврами пообщаться?
– Ты ужасный человек! – со слезами вскричала Лола. – Только бы насмешничать! У самого нет никаких плодотворных идей, так послушал бы меня!
– Ну, не сердись, – примирительно сказал Леня и погладил Лолу по руке. – Только я пока не понял, что ты конкретно предлагаешь!
– Вот интересно! Я битый час об этом толкую, а ты тормозишь! – удивилась Лола. – Я считаю, что нужно пойти в подвал того дома, где был магазин прадеда и посмотреть, нет ли там чего интересного.
– Так просто пойти, наугад, без всяких ориентиров?
– А что такого? – Лола сделала вид, что удивилась. – Ведь тот тип, что хотел купить у Михаила часы, готов был дорого за них заплатить. Потом нанял уголовников, чтобы выкрасть часы, да если бы нужно, он мог бы и убить! Значит, они ему очень нужны, так? Значит, он твердо знает, что часы – это путь к сокровищу, иначе зачем прадед их оставил? Скажи лучше, что тебе неохота выходить из дома после сытного обеда!
Маркиз, который не хотел признавать Лолину правоту именно по этой причине, тут же рассердился на Лолу. Не может оставить человека в покое хоть на полчаса!
Он ушел в свою комнату и, преодолевая дремоту, сделал несколько телефонных звонков.
– Уговорила! – сообщил он заглянувшей в комнату Лоле. – Едем туда завтра! Только тебе туда нельзя, Ухо занят, я Михаила позвал, пускай поработает, я ему потом скидку сделаю…
Время совершило круг. Большая Морская улица сменила название, сделавшись на полвека улицей Герцена, а потом снова вернула себе историческое имя. Теперь в первом этаже дома номер тридцать шесть располагалась дорогая кофейня с экзотическим названием «Монтесума». Интерьер
